Агата Кристи - Ради самого дорогого

Джойс обнаружила, что только что прошла мимо бюро по трудоустройству, и в нерешительности остановилась.

— Но надо ведь что-то делать. Конечно, есть река. Старая знакомая… Разом покончить со всем… Но так холодно и мокро! Боюсь, у меня не хватит смелости. Да, точно не хватит.

Она повернула назад, к бюро по трудоустройству.

— Доброе утро, мисс Ламберт. К сожалению, для вас ничего нового.

— Не важно. Теперь я согласна на любую работу. Тот, о ком я заботилась, уехал.

— Тогда как насчет той вакансии за границей?

Джойс кивнула.

— Да, и как можно дальше.

— Отлично. Мистер Аллебай сейчас как раз беседует с претендентками. Я направлю вас прямо к нему.

Через минуту Джойс уже сидела в небольшом кабинете и старательно отвечала на вопросы. Наниматель показался ей смутно знакомым, но она никак не могла вспомнить, где видела его раньше. Услышав очередной вопрос, она начала догадываться.

— Вы хорошо ладите со стариками?

Она не сдержала улыбки.

— Думаю, да.

— Видите ли, с годами у тёти сильно испортился характер. Она очень меня любит и, в сущности, она прекрасный человек, но, боюсь, молодой девушке придётся с ней нелегко.

— Терпения мне не занимать, — ответила Джойс, — а стариков я всегда любила.

— Кое в чём вам придется помогать моей тёте, но главным образом вы будете заниматься моим сынишкой. Ему всего три. Его мать умерла год назад.

— Сожалею.

Последовала пауза.

— Если это место вас устраивает, будем считать, что с формальностями покончено. Мы уезжаем на следующей неделе. Точную дату я вам сообщу. Полагаю, небольшой аванс вам не помешает?

— Огромное спасибо. Это очень любезно с вашей стороны.

Они встали. Мистер Аллебай замялся и неожиданно спросил:

— Не в моих привычках совать нос в чужие дела, но… скажите, с вашей собачкой всё в порядке?

Джойс впервые подняла на него глаза и мучительно покраснела. При первой встрече он показался ей пожилым — теперь выяснилось, что он вовсе не так уж стар. Старыми были только его грустные карие глаза, добрые и доверчивые, как у собаки. Глядя на его рано поседевшие волосы, обветренное лицо и сутулые плечи, Джойс внезапно подумала, что и сам он похож на большую грустную собаку.

— О, это вы! — воскликнула она. — А я всё жалела, что не успела вас поблагодарить.

— Не стоит. Я этого и не ждал. Прекрасно вас понимаю. Так как поживает ваш старичок?

На её глаза тут же навернулись слезы. Они медленно покатились по щекам, и ничто на свете не смогло бы их удержать.

— Он умер.

— Ох.

Он больше ничего не сказал, но его восклицание явилось для Джойс самым большим утешением. В нём было все то, чего нельзя выразить словами.

Помолчав, он отрывисто произнёс:

— Знаете, у меня ведь тоже была собака. Умерла два года назад. Вокруг было столько людей, и они никак не могли понять, что со мной происходит, и все делали вид, будто ничего страшного не случилось.

Джойс кивнула.

— Я знаю…

Он молча пожал ей руку и вышел из комнаты. Несколькими минутами позже Джойс сообщили, что она принята на работу.

Когда она вернулась домой, её ждала миссис Барнесс.

— Они привезли бедного пёсика, — сказала она, старательно пряча глаза, в которых что-то подозрительно блестело. — Я попросила оставить его в вашей комнате. Барнесс вырыл в саду ямку…