Что ж, он опять был прав. Мне оставалось только последовать за ним, и мы беззвучно зашагали по черному каучуковому покрытию палубы, минуя торчащие на пути огромные механизмы, которые я бы определил как турбогенераторы для выработки электроэнергии. Новое нагромождение приборов, дверь, за нею очень узкий проход длиною футов тридцать. Когда мы шли по нему, я почувствовал сильную дрожь под ногами. Где-то там, должно быть, размещался ядерный реактор "Дельфина". Наверняка он был именно здесь, прямо под нами. Я обратил внимание на круглые люки, расположенные на палубе вдоль всего прохода, скорее всего, они закрывали окна с защитными свинцовыми стеклами, служащие для осмотра и контроля и обеспечивающие максимально возможный доступ к ядерному оборудованию.
Конец прохода, еще одна дверь с крепкими запорами - и мы, судя по всему, очутились в центральном посту "Дельфина". Слева размещалась отделенная переборкой радиорубка, справа - куча- мала приборов неизвестного мне назначения, а прямо впереди - большой штурманский стол. Дальше, за столом, виднелись массивные мачтовые опоры, а еще дальше - двойной перископ с соответствующим оборудованием. Этот центральный пост по меньшей мере раза в два превышал те, что мне приходилось видеть на обычных подводных лодках, но все равно каждый квадратный дюйм его поверхности был занят аппаратурой, даже потолок нельзя было разглядеть: его покрывали хитроумно переплетенные кабели, фидеры и трубы всех диаметров и расцветок.
Передняя часть центрального поста была точной копией приборной доски современного многомоторного реактивного лайнера. Там располагались две отдельные штурвальные колонки авиационного типа, а за ними можно было разглядеть укрытые чехлами приборные доски. Перед колонками стояли два мягких кожаных кресла, они, насколько я смог заметить, были снабжены ремнями безопасности для фиксации штурвальных. Меня это немного удивило: на какие же кульбиты и взбрыки способен "Дельфин", если надо так привязываться.
На другом конце прохода, ведущего от центрального поста к носовой части корабля, виднелось еще одно помещение, отделенное переборкой. Что там находилось, у меня не было времени разобраться. Хансен стремительно двинулся в проход, остановился у первой же двери слева и постучался. Дверь распахнулась, и перед нами возник коммандер Свенсон.
- Ага, вот и вы. Простите, что заставил ждать, доктор Карпентер. Мы отплываем в шесть тридцать, Джон... - это уже Хансену. - Успеете?
- Смотря как пойдет дело с загрузкой торпед, капитан. - Мы берем с собой только шесть.
Хансен поднял брови, но не стал возражать. Только спросил:
- Загружаем их прямо в аппараты?
- Нет, в стеллажи. Над ними еще надо поработать.
- Запас не берем?
- Нет.
Хансен кивнул и удалился. Свенсон пригласил меня в каюту и закрыл за мной дверь. Если сравнивать с телефонной будкой, то каюта Свенсона выглядела все же попросторнее, но не настолько, чтобы впадать от этого в восторг. Откидная койка, складная ванна, крохотный письменный стол со стулом, легкое складное кресло, сейф, несколько контрольных приборов над койкой - вот и все, что здесь было. Если бы вам взбрело в голову станцевать твист, вам пришлось бы изгибаться самым немыслимым образом, не сдвигая ног с центра каюты.
- Доктор Карпентер, - сказал Свенсон, - позвольте представить вам адмирала Гарви, командующего Военно-морскими силами США в НАТО.
Адмирал Гарви поставил стакан, который держал в руке, встал со стула и протянул мне руку. Когда он стоял вот так, ноги вместе, я не мог не обратить внимание на изрядный просвет между его коленями и понял, наконец, смысл его прозвища Энди Бенди: адмирал родился если не ковбоем, как Хансен, то уж точно кавалеристом. Это был высокий мужчина со здоровым цветом лица, белыми волосами, белыми бровями и блестящими голубыми глазами. В его облике проглядывало что-то невыразимое словами, но присущее старшим морским офицерам всего мира; независимо от расы и государственной принадлежности. - Рад познакомиться, доктор Карпентер, - сказал он. - Извините за, гм, не слишком радушный прием, но коммандер Свенсон действовал строго по инструкции. Его люди позаботились о вас?
- Они позволили мне купить им по чашечке кофе в столовой.
- Все они неслухи, эти ядерщики... Боюсь, что известное всему миру американское гостеприимство оказалось под угрозой. Виски, доктор Карпентер?
- А я слышал, что на американских кораблях сухой закон, сэр.
- Вот именно, сынок, вот именно. Кроме небольшого запаса для медицинских целей, разумеется. Это из моего собственного резерва... он извлек карманную фляжку размером с солдатскую баклагу, потянулся за стаканчиком для чистки зубов. - Рискнув посетить заброшенные скалы в Шотландии, предусмотрительный человек принимает необходимые меры.., Я обязан извиниться перед вами, доктор Карпентер. Я встречался вчера вечером с адмиралом Хьюсоном и собирался прилететь сюда еще утром, чтобы убедить коммандера Свенсона взять вас на борт, но, увы, опоздал.
- Убедить, сэр?
- Да, убедить, - он вздохнул. - Капитаны наших ядерных субмарин, доктор Карпентер, люди тяжелые и обидчивые. Свои корабли они рассматривают как безраздельную собственность, порой можно подумать, что каждый из них главнейший держатель акций "Электрик Боут Компани" в Гротоне, где почти все эти лодки строились... - он поднял стакан. - Удачи коммандеру и вам!
Надеюсь, вы сумеете отыскать этих чертовых бедолаг-погорельцев. Но я бы оценил ваши шансы на успех как один из тысячи.
- И все же, думаю, сэр, мы их найдем. Вернее, коммандер Свенсон их отыщет.
- Откуда такая уверенность? - он помедлил. - Интуиция?
- Можно и так назвать. Он поставил стакан, глаза его потухли.
- Должен признаться, адмирал Хьюсон так ничего толком про вас и не сообщил. Так кто же вы, доктор Карпентер? Чем занимаетесь?
- Наверно, он все-таки сообщил вам это, адмирал. Я просто врач, прикомандированный к Военно-морским силам для выполнения...
- Морской врач?
- Ну, не совсем... Я...
- Вы штатский, что ли?
Я кивнул. Адмирал и Свенсон обменялись многозначительными взглядами, даже не потрудившись скрыть их от меня. Если у них вызвала бурную радость перспектива иметь на борту новейшей, секретной американской субмарины не просто иностранца, а вдобавок ко всему и штатского, то они скрыли эту радость весьма умело. Адмирал Гарви только сказал:
- Ну что ж, продолжайте.
- Да это, в общем-то, и все. По заказу флота я исследую влияние на здоровых людей окружающей обстановки. Скажем, как люди реагируют на экстремальные условия Арктики или тропиков, как они переносят невесомость во время имитации полетов в космосе или высокое давление, когда им приходится покидать затонувшую подлодку. В основном...
- Подлодку... - адмирал Гарви мигом вцепился в это слово. - Значит, вы ходили в море на подводных лодках, доктор Карпентер. Я имею в виду в настоящее плавание?
- Приходилось. Мы обнаружили, что никакая имитация не может заменить реальной эвакуации экипажа с глубины.
Лица у адмирала и Свенсона стали еще более удрученными. Иностранец плохо. Штатский - еще хуже. Но штатский иностранец, имеющий опыт работы на подводных лодках, - это вообще ни в какие ворота не лезет. Сообразить, что они думают, мне было нетрудно. Я бы на их месте тоже чувствовал себя не в своей тарелке.
- А почему вас так интересует дрейфующая станция "Зебра", доктор Карпентер? - резко спросил адмирал.
- Приказ направиться туда я получил от Адмиралтейства, сэр.
- Это я знаю, это я знаю, - устало проговорил Гарви. - Адмирал Хьюсон мне все прекрасно объяснил. Но почему именно вы, Карпентер?
- Я немного знаком с Арктикой, сэр. И известен как специалист в области лечения людей, подвергшихся продолжительному воздействию арктической среды, обмороженных и заболевших гангреной. Вероятно, я смогу спасти руки, ноги, а то и жизнь тем людям, которым ваш бортовой врач не сумеет оказать нужной помощи.
- За пару часов я собрал бы здесь полдюжины таких специалистов, спокойно возразил Гарви. - В том числе и офицеров Военно-морских сил США.
Нет, этого недостаточно, Карпентер.
Дело осложнялось. Пришлось заехать с другой стороны. Я сказал:
- Мне хорошо известна дрейфующая станция "Зебра". Я помогал выбирать место ее расположения. Я помогал оборудовать городок. Начальник станции майор Холлиуэлл - мой старый и очень близкий друг. Последняя фраза была правдивой только наполовину, но я чувствовал, что сейчас не время и не место что-то менять в моей версии.
- Ну, хорошо, хорошо, - задумчиво произнес Гарви. - Но вы по-прежнему стоите на том, что вы - самый обычный врач?
- Я выполняю разные задания, сэр.
- Разные задания? В этом я не сомневаюсь... И все-таки, Карпентер, если вы всего лишь заурядный лекарь, то как вы мне объясните вот это? - он взял со стола бланк радиограммы и протянул его мне. - Коммандер Свенсон сделал по радио запрос в Вашингтон относительно вас. Это мы получили в ответ.
