– Не такой уж он умный, если, в конце концов, засыпался.
– Тут ты не прав, «засланный казачок» не совершил ни одного прокола, нигде существенно не наследил. Под подозрение он попал только в результате расследования всего случившегося, и то далеко не сразу.
– Да что такого он сделал особого? Парня подставил? Ну, агента моего как-то просчитал и использовал. Со взяткой опять же хорошо придумано, но и только.
– Илья, ты многого не знаешь. Он еще организовал взрыв на производстве Валентины и совершенно там не наследил. Ни свидетелей, ни доказательств.
– Да ты что?!
Я молча кивнула.
– И организовал похищение Риты Полянской.
– Девушка похищена?! Ничего себе!
– Нет. Я успела предотвратить это преступление. Но похитители-неудачники погибли, разбились на машине во время погони. И если бы не терзавшее меня чувство вины, никогда не удалось бы понять, как в этом поучаствовал наш «казачок», ибо он был крайне аккуратен.
– Ладно, я поверю, что такой типчик рискнет напасть на подростка. Чтобы его обвинить, надо подпустить очень близко к Роману Полянскому, а это риск большой. И где вообще гарантия, что он близко подберется и не заподозрит ловушку?
– Он изучил поместье Валентины вдоль и поперек, подберется, поверь. И ловушку мы ему организуем качественную, а перед этим хорошенько разозлим. Я раздую его ненависть, превращу в слепую ярость. Люди в таком состоянии склонны переоценивать свои силы и допускать ошибки.
– Хорошо, считай, убедила. Что нужно от меня?
– Тебе в этом плане отводится важная роль. Первым делом освободи Романа как можно скорее. И его нужно не просто отпустить из-под стражи до продолжения расследования, а снять все обвинения.
– Евгения, ты понимаешь, о чем просишь и чем я рискую?!
– Ничем особым. Доказательная база хромает на обе ноги. Ну, выволочку от начальства, может, и получишь. Так зато потом похвалят, когда раскроешь резонансное преступление. Лавры будут все твои, мне такая ерунда ни к чему. И дело о гибели двух парней, сгоревших в машине, помогу закрыть. Вы ведете его совместно с гибэдэдэшниками. Помнишь, встречались в промышленной зоне, неподалеку от трассы? Это несчастный случай, я дам свидетельские показания.
– Те самые неудавшиеся похитители?! С чего такая щедрость на подарки?!
– Это не дар, скорее обмен. Мы же сотрудничаем, ты помогаешь. Только будет к тебе небольшая личная просьба.
– Какая?
– Там среди вещественных доказательств имеются три сюрикена. Проследи, чтобы к липким ручкам коллег не пристали. Они мои и нужны мне.
– Вещицы необычные.
– Подарок японских коллег.
– Я слышал, смертоносное оружие.
– Только в умелых руках, в пальцах дилетантов вещь бесполезная или, того хуже – опасная.
– Понятно. Ты когда операцию по задержанию планируешь? И насколько большая нужна группа задержания?
– Ты еще ОМОН вызови, – фыркнула я, – из полицейских в операции участвуешь только ты, Илья. Вокруг будут люди из службы безопасности Полянской. Но посвященных в детали мало, кроме нас с тобой, Макс и Валентина. И ты, кстати, не болтай. Кто знает, вдруг у резвого парня и в твоем ведомстве есть уши.
– Ладно, а дата?
– Смогу ее назначить только после освобождения Романа.
– Завтра утром можешь забирать.
– Хорошо. Тогда прибавь пару дней на информационную атаку и подготовку. Значит, через три дня.
– Договорились.
* * *
В разговоре с Ильей я ловко пообещала уговорить Валентину. На самом деле прекрасно понимала, что воплотить мой план будет нелегко именно благодаря сопротивлению Полянской. Она всегда проявляла гипертрофированную заботу о детях, осторожность, и рисковать жизнью сына может не согласиться.
Значит, в мою задачу входит убедить женщину, что риск будет минимальным. Для этого я созвонилась с Валентиной и попросила ее о встрече немедленно. Женщина назвала адрес своего офиса и заверила, что примет меня сразу по прибытии.
Неожиданно, к моему удивлению, беседа с Полянской не заняла много времени и сил. Я готовила убедительные речи, железные доводы. Всего этого не понадобилось. Валентина внимательно выслушала мой план, задала несколько уточняющих вопросов. Спросила, что для его выполнения нужно лично от нее, и взяла с меня честное слово, что Роман не пострадает, как бы ни сложилась ситуация.
Остался только Макс. Вот здесь я поняла, что такое бурное сопротивление. Выслушав в кратком изложении мой план, приятель некоторое время молчал. И, судя по застывшему бледному лицу, его молчание не предвещало ничего хорошего.
– Если это не ловкий ход в попытке провести следака и добиться освобождения Полянского, просто не знаю, что сказать, – выдал наконец Макс.
– Я никогда не веду дел подобным образом, даже если ситуация складывается не в пользу подопечного.
– Значит, ты приняла решение и уже получила одобрение начальства, – выдохнул приятель. Его лицо стало наливаться краской, стремительно превращаясь из мертвенно-бледного в ярко-розовое.
– Ты сейчас похож на сеньора-помидора из мультика, – подначила я.
– Женька, ты хоть понимаешь, что творишь?! – проигнорировал приятель последнюю реплику. – Ты в первую очередь меня подставляешь, просто подводишь под монастырь! Тебе хорошо, сегодня здесь, а завтра – как ветром сдуло. Хочешь, махнешь в свой Тарасов захолустный, хочешь, еще куда. А я здесь остаюсь, и у меня, между прочим, семья. Жена и двое детей, их кормить нужно.
– Это правда, одиночество дает определенную степень свободы. А насчет захолустья ты зря. Тарасов большой и красивый город.
– Да при чем сейчас ваш Тарасов?! Ты понимаешь, что так не делается?!
– Намекаешь, что решила вопрос через твою голову? Я понимала, что сразу, как ты план мой услышишь, станешь осторожничать и возражать. И попытаешься помешать мне убедить Валентину. Кстати, ее уговаривать особо не пришлось.
– Это оттого, что Полянская имеет смутное представление о разнице между планом операции, как бы хорош он ни был, и реальным итогом. Ты же предлагаешь даже не план – втягиваешь нас в авантюру. И я первый, кто пострадает от ее последствий.
– Ну, высоко забрался – высоко падать. Но не бойся, я ведь рядом, подстрахую, – ободряюще улыбнулась я.
– Моих людей предлагаешь использовать втемную? – уточнил Макс, слегка остывая.
– Абсолютно. И по поводу Григория. Ты же расспрашивал о нем, искал. В ближайшие пару дней невзначай уронил в разговоре с охранниками, что хотел Малышева раньше времени из отпуска отозвать. Ну, работы много, аврал, а новых людей набирать не с руки. Возможно, что во время проникновения на объект он будет использовать свои знакомства среди охранников. Вести себя, как ни в чем не бывало, при встрече. Нужно, чтобы к нему относились ровно, как обычно. Чтобы Григорий не насторожился раньше времени, ловушку не почуял.
– Даже если мы все продумаем, сотни раз отрепетируем и проработаем, что-то может пойти не так. И тогда пострадают люди, которых твоими стараниями на объекте будет немало. Или, что совсем недопустимо, Ромка.
– Давай разделим обязанности. Мой приоритет – юный Полянский и задержание «казачка» нашего. Сашке поручаем Валентину, за Ритой вместе приглядываем. Ты следишь, чтобы никто из гостей или твоих подчиненных случайно не пострадал.
– А Никоненко на что?
– Он будет присутствовать только как представитель закона. Подготовка у старлея слабенькая, навыков необходимых нет, рефлексы не отработаны. Сами справимся. А то еще и его прикрывать придется.
* * *
Пара дней подготовки к операции пролетели как единый миг. За это время семье Полянских вернули Романа. С подростка были полностью сняты все обвинения. Я, в свою очередь, сделала очередной ход. Позаботилась о том, чтобы это событие широко освещалось местной прессой и телевидением. Организовала несколько статей в Интернете. Разумеется, все журналисты с моей подачи смаковали подробности этой истории, углубляясь не только в обстоятельства трагической гибели девушки, но уделяя достаточно места страданиям невинно обвиненного юноши, рассуждая о его чудесном вызволении из тюрьмы, радости семьи и планах на будущее. Теперь только глухой не слышал об этой истории.
Дальше наступила очередь Валентины. Госпожа Полянская объявила, что в честь освобождения сына и снятия с него обвинений устраивает большой прием. В усадьбу были приглашены сокурсники Романа и Риты, некоторые учителя и многочисленные знакомые Валентины. Составлением списка гостей занимались Макс, хозяйка дома и дети. Я только внесла в него незначительные коррективы. Во-первых, на этом приеме должен был присутствовать Илья Никоненко. Во-вторых, кто знает, может, среди гостей окажется сам зачинщик всей этой истории, непосредственный руководитель Григория. Правда, в последние дни я стала подозревать, что этот человек – просто плод моей фантазии.
Оставшееся до приема время я провела с Романом и Ритой. Мы, сдвинув мебель к стенам, расчистили одну из самых больших гостевых спален, бросили на пол два матраса и учились правильно падать. На первый взгляд это бессмысленно или даже глупо, но только на первый взгляд. Если человек умеет правильно двигаться, группироваться при падении, это может спасти ему жизнь. И, наоборот, даже толпа вышколенных телохранителей не спасет, если подопечный в случае опасности дернется не в ту сторону, замечется бестолково и угодит под шальную пулю или удачно брошенный нож. Навыки Григория мне были неизвестны, но я предполагала, что стрелять он не станет, скорее всего, предпочтет холодное оружие. И для этого подойдет близко к объекту. Несмотря на то что в группе риска находились Валентина и в большой степени Рома с Ритой, я считала, что преступник выберет для нападения именно Романа. Поэтому работала с ним тщательнее, заставила носить под одеждой все время до приема тонкий бронежилет и надеть его под парадный костюм.
