– Нет, нет, что-то здесь не так. Карты показали, что рядом с Танечкой какая-то женщина, и женщина эта добрая. И девочка наша веселая, точно вам говорю! Ни одной плохой карты возле нее не легло, только хорошие. Можете смеяться, но я чувствую, что девочка наша в добрых руках, и там ей даже лучше, чем у отца.
Я покосилась на домработницу. Ничего себе, доморощенная ворожея! Вот и не верь после этого гадалкам!
– А карты ваши не показали, вернется Таня домой или как?
Вера пожала плечами:
– По картам выходит, что нет. Выпадает ей дальняя дорога… И новый дом.
Мы посидели еще какое-то время в теньке, поговорили на разные житейские темы. Вскоре Вера встала:
– Пойду творожники печь – Ванечка заказал. А вы через полчасика или чуть позже приходите с ним полдничать. Я и чай со смородиновым листом заварю, дети такой чай просто обожают. Мать их к этому приучила.
Вера ушла в дом, а спустя некоторое время я позвала мальчика в столовую. Он пошел неохотно, просил меня погулять с ним еще, но я настояла. Мы ели творожники, которые напекла заботливая Вера, и запивали их ароматным чаем.
Корнил Борисович приехал ближе к вечеру, и не один. Я видела в окно, как из его машины вышла женщина лет тридцати пяти, одетая очень скромно, в косынке и длинном платье. На носу ее сидели нелепые очки. Они поднялись на крыльцо.
Золотов вошел в столовую, оглядел нас и кивнул на свою спутницу:
– Это новая няня – ее зовут Валя. Для тебя, Иван, – Валентина Петровна. Ну, ты вот что, Петровна, садись-ка к столу! Вера, подсуетись там… А ты, – кивнул мне Золотов, – считай, свободна. В следующий раз приедешь на английский через день, так?
Я подтвердила его слова, и Корнил Борисович вышел. Даже не поблагодарил меня за то, что я замещала няню. Даже не представил нас новенькой. Валя сквозь очки недоуменно оглядела нас. Я краем глаза пыталась рассмотреть ее. Похоже, на этот раз Золотов решил подстраховаться. Взял няню постарше, поскромнее и вообще, судя по одежде, верующую. Вон – платье с маленькой горловиной, почти до пят. Украшений никаких.
– Садись, бедолага, – сказала ей Вера, вздохнув, – чай-то будешь?
Перекусив, мы с Ваней отправились в комнату для игр. Я плотно закрыла за собой дверь и села рядом с мальчиком. Я понимала, что теперь буду появляться в доме реже и на короткое время. Не скажу, что это меня обрадовало, скорее наоборот. Я решила, что пришло время действовать.
– Ванечка, ты умеешь хранить тайны?
Мальчик кивнул, глаза его загорелись.
– Тогда слушай меня внимательно. Твоя сестренка не пропала. Хорошие люди отвезли ее к вашей маме. Они обе сейчас прячутся в одном надежном месте и ждут, когда ты тоже приедешь к ним. Ты хочешь быть вместе с мамой и сестрой?
– Хочу! А что для этого нужно?
– Молодец, правильно ставишь вопрос. Если ты этого действительно хочешь, тебе нужно будет уговорить твоего папу, чтобы он отвез тебя в «Детский мир». Знаешь такой большой магазин на Центральной улице?
Ваня кивнул:
– Мне там покупают одежду и игрушки.
– Правильно. Так вот, уговори папу как можно скорее отвезти тебя туда.
– Там я увижу маму и Таньку?
– Нет, но прямо оттуда ты можешь поехать к ним. Ты хочешь поехать к маме?
– Хочу.
– Тогда уговаривай папу. А мы с тобой скоро увидимся. И помни: чок-чок – зубы на крючок! Кто слово скажет, тому щелчок! Проговоришься кому-нибудь – останешься навсегда жить с папой.
Когда я выехала за ворота золотовского дома, был уже почти вечер. Я остановила машину с таким расчетом, чтобы «прослушка» в ней ловила сигнал с «жучков», оставленных мною в доме, и открыла капот. Так, в случае чего, я могла отболтаться, мол, машина барахлит, не могу уехать… Я села в салон и включила «прослушку». Из обоих микрофонов долгое время ничего не доносилось. Может, Корнил Борисович изволит отдыхать в гостиной или в туалете застрял? От нечего делать я рассуждала, мысленно подводила итог услышанному сегодня. Помнится, Алина как-то сказала, что у таких, как господин Кóзел, всегда в шкафу отыщется парочка скелетов. Один из них, я, кажется, нащупала, когда домработница Вера рассказала о странном разговоре, даже споре Золотова и его бухгалтера. Как она сказала? «Слышу, они там промеж себя говорят и, похоже, спорят, если не ругаются. Так вот, бухгалтер нашему и говорит: или, мол, плати мне, или кое-кому будет известно, что ты на самом деле из-за кордона ввозишь! Во как!»
Во как! Другими словами, Золотов ввозит в страну вовсе не тряпки-шляпки и не шубки-юбки, а что-нибудь посерьезнее. Но что? Наркотики? Оружие? Отравляющие вещества массового поражения?.. Нет, это вряд ли. Как говорит мой дед Ариша о таких, как Золотов, это карта низкого достоинства, крупняк ему не по зубам. Тогда что?
Я долго рассуждала и ломала голову в полной тишине. Но примерно часа через два мое терпение было вознаграждено: из «жучка» в столовой донеслись голоса Ванечки, новой няни и самого Золотова:
– Папа, ты мне давно ничего не покупал!
– А что тебе нужно?
– Новую машинку!
– У тебя их мало, что ли?
– Я хочу еще, эти мне уже надоели!
– Хорошо, как-нибудь на днях съездим в «Детский мир»…
– А еще мне надо другие шорты: эти я порвал сегодня на качелях. А те, синие, я не хочу надевать, они мне не нравятся.
– Хорошо, купим и шорты…
– А бейсболку? Ты мне давно обещал!
– Да помолчи наконец! Надоел! Что ты, как девчонка, ноешь и ноешь?! Сказал же: на днях поедем в магазин и все тебе купим. Потерпеть можешь?
– Могу.
– Вот и терпи. Петровна, ты того… пойди с ним во двор погуляй. Там беседка, качели, песочница… А мне поработать нужно.
– Хорошо, Корнил Борисович!
– Только за ворота не выходите.
– Хорошо, Корнил Борисович!
На некоторое время в «прослушке» снова воцарилась тишина. А я сидела и радовалась: ай да Ваня! Ай да молодец! Значит, на днях он с папой поедет в магазин. А мне как раз это и надо.
Вскоре «прослушка» снова ожила. Теперь работал тот «жучок», что сидел под крышкой рабочего стола в кабинете Золотова.
– Счетовод? Что у нас там по деньгам, определился?.. Сколько?.. Это за какую партию?.. А за предыдущую?.. А за все железо?.. Мало!.. Что?.. Таможня – это не моя головная боль! Я же говорил: за таможню у нас отвечает Паша – радость наша… Сейчас я у него это выясню… Давай, потом мне цифру эсэмэской скинешь…
Похоже, Корнил Борисович звонил своему бухгалтеру. Потом он сделал еще несколько звонков, а я сидела и пыталась вспомнить… Железо, железо… Что-то знакомое. Что преступники называют так на своем жаргоне? Оружие? Нет, слишком явно. Что-то другое… Бытовая техника? Холодильники, стиральные и посудомоечные машины?.. Они ведь в основном из железа. Вообще-то тоже не похоже. Слишком громоздкие и тяжелые, мороки с ними!
Зажужжал мой мобильник, поставленный на вибрацию. На экране высветилось: «Ник Шило». Пришлось включить.
– Слушаю тебя, Витя!
– Полин, ты того… давай подруливай! Есть информация…
– Неужели расшифровал?
– А ты что, сомневалась во мне?! Нет, даже обидно слышать такое!
– Не сомневалась, просто не ожидала, что так быстро сделаешь! Подъеду, Витя, обязательно подъеду, прямо сегодня.
Я бросила мобильник в сумку. Хорошие новости и, главное, очень кстати. Похоже, скоро все закрутится-завертится с такой скоростью, что только успевай поворачиваться. Однако ехать к электронщику я не торопилась: хотелось еще посидеть и послушать нашего драгоценного Корнила Борисовича. А он, похоже, работал за компьютером: щелкали кнопки «клавы». Время от времени он делал звонки. Я добросовестно работала ушами, буквально приклеившись ими к «прослушке», но больше интересной информации так и не промелькнуло.
Когда я уже собралась уезжать, снова зазвонил мобильник. На этот раз проявилась Нечаева.
– Полин, ты сейчас где?
– Под забором у Карабаса-Барабаса. А что?
– Да я все о нем. Ты представляешь, он мне опять назначил свидание. И опять в ресторане.
– Поздравляю. Смотри не привыкни к красивой жизни!
– Постараюсь.
– На какое время назначено рандеву?
– Сегодня на половину девятого. Ресторан «Эдельвейс», один из самых дорогих, между прочим. А что?
– Алина, раз ты сегодня снова встречаешься с Золотовым, поговори, пожалуйста, на тему загородного пикничка. Чтобы на природе… шашлык там и все такое… Намекни, что любишь цветочки собирать в лесочке, ягодки, грибочки…
– Я? Грибочки?
– Конечно, любишь, ты разве забыла? А Корнил наш – всего лишь человек, и ничто человеческое ему не чуждо.
– Ты хочешь, чтобы я одна отправилась с этим уродом на природу?
– С двумя уродами. Дорик наверняка тоже с вами поедет.
– Нет, Полина, ты как хочешь, а я в самоубийцы пока не записывалась. Одно дело пойти в ресторан и натрескаться там на халяву, а другое дело поехать с двумя громилами за город, где ни людей, ни цивилизации… А если они решат со мной что-нибудь сделать?
