Варя попыталась сесть на кровати, но головокружение, которое все еще не прошло, не позволило ей подняться совсем.
– Как ты себя чувствуешь? – спросила я.
– Ты знаешь, я проанализировала свое самочувствие и нашла, что все не так плохо, как я опасалась, – при этом она пошевелила руками и ногами, проводя тестирование, чтобы отмести самые страшные опасения, но все двигалось как надо. На тумбочке около кровати стояла чашка с водой.
– Можно попить?
– Разумеется. – Я протянула кружку и нажала кнопку вызова медсестры. Спустя минуту в комнату вошла симпатичная молодая девушка и с приветливой улыбкой на губах остановилась в нескольких шагах от меня.
– Здравствуйте, – Варя обрадовалась ей как близкой родственнице, – мне очень неудобно вас беспокоить, но я сильно голодна и хотела узнать, когда в этой больнице будет хоть какая-то еда. – Но девушка лишь продолжала улыбаться и молча смотреть на меня. Варя недоумевала, она решила попытать счастья во второй раз. – Ну, обед, вы меня понимаете? – и она изобразила, словно держит ложку и подносит ей ко рту.
– А, – девушка улыбнулась еще шире и быстро что-то затараторила в ответ на турецком языке.
– Она не говорит по-нашему, – вмешалась я.
И на ужасном турецком, азами которого пыталась овладеть, пока сидела возле кровати Птичкиной, объяснила, что необходимо больной. Девушка все поняла и ушла за едой, по крайней мере, я на это надеялась.
– Безупречный русский язык доктора ввел меня в заблуждение, что я уже дома, в Москве, но теперь, после прихода медсестры… – вздохнула Варя. – Мы что же, все еще в Турции?
– Да. – Я не спешила рассказывать Варе обо всех событиях, так как доктор предупредил, что волновать ее нельзя. Надо дождаться ее прямых вопросов.
Медсестра вернулась и привезла на небольшом столике на колесах какое-то накрытое металлической овальной выпуклой крышкой блюдо. Я помогла Варе занять полусидячее положение, взбила подушки, чтобы ей было максимально комфортно, потом отсоединила верхнюю часть столика и удобно устроила его перед больной. Медсестра удалилась, убедившись, что пациентка в надежных руках.
– Как вкусно! – воскликнула Варя при виде пропаренной половинки цыпленка и приличной порции риса. Когда она откинулась на подушки с видом наевшегося до отвала дворового кота, дверь в ее палату открылась, и в нее вошел врач.
– Ну-с, – бодро, как и подобает докторам, начал он, – как мы себя чувствуем сегодня? – Он подошел к ней, посчитал пульс, бросил взгляд на градусник, оставленный медсестрой, пощупал лоб, посмотрел ее глаза, отведя нижние веки вниз. Но все это он проделывал так быстро и ненавязчиво, что у Вари не осталось никакого ощущения, что она прошла медицинский осмотр.
– Сегодня, доктор, несравнимо лучше, – улыбнулась она.
– Прекрасно, – он, казалось, остался удовлетворен ее состоянием, – что ж, тогда завтра можно и на выписку.
– А сегодня нельзя? – с надеждой поинтересовалась Варя.
– Нельзя, – безапелляционно отрезал он, но при этом улыбнулся как-то по-мальчишески, отчего его лицо сделалось необыкновенно привлекательным. – Еще вопросы? – осведомился он и обернулся ко мне, так как привык за то время, что Птичкина была в больнице, общаться со мной. Я отрицательно покачала головой.
– У меня вопрос! – спохватилась Варя. – А откуда вы так хорошо знаете русский? Что со мной было? Как я к вам попала? И сколько дней я тут? – наконец закончила она перечислять. Доктор вернулся обратно и присел на стул рядом с кроватью.
– Мы в Анталии, в больнице, я женат на местной женщине, поэтому пришлось сменить любимый Питер на местные курортные красоты. – Он сделал паузу, видимо, давая всем присутствующим возможность осмыслить его объяснения и перейти от его личной жизни к здоровью пациентки. Варя кивнула, и он продолжил: – Вас привезли примерно трое суток назад, ночью, двое мужчин и женщина, – он кивнул в мою сторону, – точнее, очаровательная девушка.
«Похоже, доктор заскучал по своим соотечественницам, пребывая в объятиях турецкой супруги», – мелькнула у меня озорная мысль.
– Двое ваших товарищей были в палате вчера, – продолжил рассказ доктор. – У вас множественные ушибы по всему телу, сотрясение мозга, что и повлекло ваше долгое пребывание без сознания, высокая степень переутомления, мелкие порезы от осколков, но спешу успокоить, шрамов остаться не должно.
– О! Катастрофа! Я не верю, что все это происходит со мной! – простонала Варя. – Этот ужасный дом! А Турхан?! В него стрелял этот гад! – Она заволновалась от нахлынувших воспоминаний.
– Я так понял, вы перенесли страшные потрясения, постарайтесь сейчас не думать о них, вам нужно беречь свою голову и себя вместе с ней. – Он поднялся, так как у него в кармане зазвонил телефон.
– А моя сестра, вы ей разрешите прийти ко мне? – торопливо спросила Варя, при этом кивнула мне с благодарной улыбкой. Я поняла, что ей спокойно, когда я рядом, а вот по части Альбины у Птичкиной было множество вопросов.
– Конечно, она под дверью, – ответил он, потом поднес телефон к уху и, произнеся «Алло», вышел из палаты.
На смену ему тут же вбежала Альбина.
– Варька! – воскликнула она и кинулась ей на шею.
– Привет! – Варя раскрыла объятия. Но затягивать момент радостной встречи не стала, сгорая от любопытства узнать все, что произошло за эти дни. – Девчонки, как я рада вас видеть! – Она поманила меня примкнуть к их родственному кругу, что я немедленно и сделала. – Что было? Я сейчас лопну от нетерпения, если не узнаю всех подробностей!
– Слушай, минут через двадцать должен подъехать Максим. – Я бросила быстрый взгляд на часы. – Давай уж его дождемся, у него лучше получится все тебе рассказать.
– Двадцать минут, – протянула Варя несколько разочарованно, – ну ладно, только вы хоть пока мне расскажите, кто привез меня в больницу. Доктор сказал, что было двое мужчин и одна девушка.
– Это были мы с Максимом и, – я медлила, так как понимала, что следующее имя вызовет массу эмоций у Птичкиной, – в общем, Саша, – наконец выпалила я и тут же затараторила: – Только ты не начинай, пожалуйста, мы уже поняли, что ты его подозреваешь, но здесь ты в безопасности, сейчас приедет Максим и все нам расскажет, тем более что мы с Алькой и сами пока не все знаем.
– Хорошо, – Варя выдохнула несколько раз подряд, стараясь успокоиться, – хотя мне странно, почему вы так безмятежны в компании преступника.
– Ну, его вину пока еще никто не доказал, – вступила в разговор Алька, – а я на собственном опыте могу сказать, что человеку всегда нужно давать шанс оправдаться. – Она погрустнела.
Варя, как мне показалось, забыв о собственных переживаниях, мигом устыдилась, что совсем еще не уделила должного внимания троюродной сестре, которая почти целую неделю провела в тюрьме.
– Аля, а когда тебя освободили? Как ты все это перенесла? – На глаза Вари навернулись слезы, только сейчас, кажется, она до конца осознала, что самое главное, что послужило началом истории, а именно: стремление вызволить Альбину из заключения, увенчалось успехом. Но тут у нашей больной закрались тревожные сомнения. – А тебя насовсем отпустили? Или под подписку? – спросила она дрожащим голосом.
– Совсем, надеюсь, – улыбнулась подруга, но на всякий случай трижды плюнула через левое плечо, – боюсь сглазить, – виновато улыбнувшись, объяснила она. – Максим с Женей забрали меня к концу следующего дня, после той ночи, когда вас нашли на дороге. Они предъявили неоспоримые доказательства, а также убийцу, так что следователю ничего не оставалось, как подписать бумаги. – Ее лицо сияло. Глядя на ее свежесть и красоту, никто, думаю, и не мог предположить, сколько пришлось пережить этой девушке. – Так что я, как видишь, уже успела немного подзагореть и покупаться в море. – Она широко улыбнулась, не сводя с Варвары наполненного теплотой взгляда. – В конце концов, мы же за этим сюда собирались, а не в тюрьме сидеть да от рук маньяков всяких погибать, – резюмировала довольная Альбина. – Но самое главное, наша первоначальная цель достигнута! – торжественно произнесла она и с лукавой улыбкой посмотрела на меня.
– Какая еще цель? – Варя не понимала, к чему клонит ее родственница.
– Ты не только за эти дни забыла о своей личной трагедии, но думаю, что и образ Антона стерся из твоей памяти! – При этих ее словах Варя опешила и уставилась на нее во все глаза. – Настало время раскрыть все карты, – продолжила Альбина торжественным голосом. – Прошу любить и жаловать: Евгения Охотникова – самый лучший телохранитель всех времен и народов. – Она дотронулась рукой до моего плеча. Варя чуть было язык не откусила от удивления. – Я боялась, что ты можешь натворить глупостей из-за этого мерзкого Антона, поэтому и придумала эту поездку. А Женька, как профессионал, следила, чтобы ничего ужасного не произошло…
