– Ллойд, всегда, когда она кажется агрессивной, это означает лишь то, что она сильно напугана. Мне надо ее видеть. – Мария отметила, что повысила голос. – Откуда мне знать, что с ней обращаются хорошо?
– Можешь завтра сама все увидеть. Я сказал Джоунсу, что буду требовать разрешения для тебя видеться с ней. У него с этим никаких проблем. К концу судебного заседания он обещал получить у судьи ордер, который они и направят в больницу. Сегодня там часы посещения с шести до восьми.
– Если Грубер завтра утром сделает фоторобот, когда мы сможем увидеть его?
– Джоунс обещал, что я могу зайти к нему в офис сразу, как фоторобот будет готов. Сказал, что даст мне копию, а я сразу принесу ее тебе.
С этим Мария не могла не согласиться. Она позвонила Эльвире, пересказала разговор с Ллойдом, а потом, неспособная думать о работе за компьютером, поднялась в спальню отца. С грустью взглянула на красивую кровать с балдахином. «Этот дом и мебель они купили, когда ждали моего рождения. Сказали, что, когда я родилась, они так боялись остановки моего дыхания, что первые полгода моя кроватка стояла рядом с их кроватью».
И только четыре года назад родители перестали спать в этой комнате вдвоем: Кэтлин стала бродить по ночам, и пришлось устроить в доме еще две смежные спальни, для мамы и ее сиделки.
«Когда мама вернется домой, уверена, что Дейла останется с нею, пока я не найду новую сиделку на всю неделю, – подумала Мария. – Бог знает куда запропастилась Рори. Но в одном можно быть уверенной: от квартиры в Нью-Йорке придется отказаться и переехать сюда. Так что, возможно, придется расположиться в этой комнате. Надо что-то делать. Это поможет мне не сойти с ума».
Как хорошо, что она уже избавилась от папиной одежды. В лихорадочной спешке Мария стала бегать с охапками своих вещей между спальнями, развешивая все в огромном шкафу отца. Потом вытащила ящики из своего комода и, даже не заметив, какие они тяжелые, отнесла вниз и переложила их содержимое в отцовский комод из красного дерева.
В пять минут шестого Мария закончила. Отец так и не убрал туалетный столик мамы из своей спальни. На раннем этапе заболевания Кэтлин пугалась своего отражения. Иногда, увидев себя в зеркале, она думала, что в дом забрался кто-то чужой.
Теперь на стеклянной поверхности туалетного столика были аккуратно разложены косметика и расческа Марии. «Надо будет обновить шторы и покрывало с подзором, – решила она. – И постепенно переделать мою старую комнату. Избавиться от красных стен и бело-красных цветов на покрывале». Она вспомнила библейский стишок, который начинался так: «Лопотал, как малое дитя, когда ребенком был. Но вырос я и про все детское забыл».
Сообразив, который час, Мария начала беспокоиться. «Почему Ллойд еще не перезвонил? Конечно, судья позволит мне навещать маму. По-другому просто нельзя, – подумала она. – Просто нельзя».
Спустя десять минут телефон ожил – звонил Ллойд.
– Мне только что прислали по факсу приказ судьи. Разрешение получено. Как я уже говорил, часы посещений с шести до восьми.
– Буду там в шесть, – сказала Мария. – Спасибо, Ллойд.
Послышался звонок мобильного телефона в кабинете. Она поспешила вниз и посмотрела, кто звонит. Это был Ричард. Со смешанным чувством гнева и грусти она решила не отвечать на звонок.
– Какое счастье, что Альберт Уэст живет всего в нескольких кварталах от нас и не надо брать машину, – заметила Эльвира, когда они с Уилли, выйдя из своего дома, дошли до угла и повернули на Седьмую авеню. Они встречались с Альбертом в пять, чтобы пообедать и выпить кофе на Пятьдесят седьмой улице.
Надеясь, что ей все-таки удастся застать Альберта дома и он сразу согласится посидеть с ними, она была приятно удивлена по всем пунктам.
– Уилли, если только он не играл, то говорил так, словно действительно хотел встретиться.
Слегка запыхавшись в попытке не отстать от стремительно шагающей Эльвиры, Уилли задавал себе вопрос: почему необходимость с кем-то увидеться обязательно возникает посреди игры «Янкиз»? Несмотря на уверения жены, что она могла бы встретиться с Альбертом и одна, Уилли предпочел не рисковать.
– Иду с тобой, дорогая. Что тут обсуждать.
– Думаешь, этот коротышка планирует умыкнуть меня посреди кафе? – пошутила Эльвира.
– Не думай, что он на такое не способен. Если Альберт во всем этом замешан и думает, что ты за ним охотишься, то может предложить проводить тебя домой. В этом случае откажись.
Переходя через улицу, пара заметила Альберта, входящего в кафе. Он уже сидел за стойкой, когда туда вошли Эльвира и Уилли, и помахал им рукой, чтобы привлечь внимание.
Как только они уселись за стол, подошла официантка и приняла заказ. Все трое выбрали кофе латте. Эльвира заметила разочарование на лице девушки, которая, видимо, надеялась на солидный заказ и, следовательно, хорошие чаевые.
Эльвира была сильно удивлена, когда Альберт, как только официантка удалилась, заговорил не просто нервозно, но даже грубо:
– Эльвира, у вас репутация очень хорошего детектива. Определенно, вы позвонили мне не ради того, чтобы выпить кофе. С чем вы пришли сюда?
– До меня дошли слухи, не скажу от кого. Я так поняла, последние полтора года вы и Чарльз обычно приезжали на ужины к Джонатану вместе, после того как Лилиан было запрещено появляться в доме Лайонсов.
– Да, это правда. До этого Чарльз обычно приезжал вместе с Лилиан, а я – на своей машине.
– Альберт, я слышала, что Чарльз пытался продать рукопись. Думаете ли вы, что это может произойти?
Она и Уилли заметили по выражению лица Альберта, что он не хотел отвечать на вопрос. Наконец сказал:
– Я не только думаю, что это может произойти, но я вчера разговаривал об этом с детективами из Нью-Джерси. Всегда считал Чарльза хорошим другом, поэтому было очень больно говорить о нем такое.
Эльвира откинулась на спинку стула, когда официантка ставила перед ними высокие стаканы с латте.
– Альберт, что вы рассказали детективам?
– Именно то, что собираюсь рассказать вам. Десмонд Роджерс, состоятельный коллекционер с безупречной репутацией, которого Чарльз обманул несколько лет тому назад, как раз и есть мой источник информации. Он не сказал, откуда у него эти сведения, а я и не спрашивал.
Альберт пригубил кофе и, зная, что Эльвира вот-вот начнет перекрестный допрос, пересказал ей и Уилли всю неприятную историю обмана Десмонда, что он ранее поведал детективам.
– Альберт, это очень важно. Не хотите ли связаться с Десмондом по телефону прямо сейчас и спросить его, откуда у него эта информация?
Альберт нахмурился:
– Честно говоря, Десмонд Роджерс платит конфиденциальным источникам в мире антикваров, чтобы быть в курсе всего, что поступает на рынок. Я совершенно уверен, что он никогда не купит вещи сомнительного происхождения.
На это Эльвира ему ответила:
– Альберт, я совершенно не имела в виду, что Роджерс поступил как-то неправильно. Но вы сказали, что он потерял много денег из-за Чарльза. Возможно, распространение такой информации доставило ему огромное удовольствие. Однако если он или один из его информаторов действительно имеют серьезные доказательства, вы должны понимать, что это может быть связано со смертью Джонатана. Важно, чтобы он в полной мере осознал: из-за рукописи могли убить Лайонса и пропасть две близкие ему женщины.
Альберт покачал головой.
– И вы полагаете, что я не думал обо всем этом? – Он произнес это усталым тоном, доставая из кармана мобильный телефон. – Я ни секунды не сомневаюсь в честности Десмонда. Он бы никогда даже не прикоснулся к этой рукописи или к какой-либо другой краденой вещи, но, уверяю вас, он никогда не выдаст своих источников. Если бы такое произошло, мир бы отвернулся от него и он никогда бы не смог воспользоваться ими снова. А теперь, если позволите, я выйду и сделаю звонок. Скоро вернусь.
Его не было целых десять минут, но вернулся он с раскрасневшимся и злым лицом.
– Никогда не думал, что Десмонд Роджерс так меня проведет. Меня просто тошнило после того, как я передал копам то, что он рассказал мне. А теперь вдруг Десмонд заявляет, что ничего такого он от своих информаторов не слышал. Когда я его спросил об этом, он поначалу темнил, а потом признался, что ему просто кто-то позвонил. Он даже не понял, мужчина то был или женщина. Голос был хриплым и низким. Звонивший сказал, что Чарльз договорился о цене на рукопись и что Десмонд, если заинтересуется, может ему позвонить.
– Думаю, это как раз тот случай, – сказала Эльвира довольным голосом. – А что Десмонд сказал тому человеку?
– Не осмелюсь повторить в присутствии женщины, что я от него услышал. А потом он повесил трубку.
Наблюдая за лицом Альберта, Эльвира заметила, что на лбу у него стали набухать вены.
– Собираюсь утром позвонить детективам, – сердито произнес он, хлопнув ладонью по столу. – Они должны это знать. А мне надо решить, признаться ли Чарльзу в том, что я о нем говорил.
