Ознакомительная версия.
– А о перемене участи? – спросил Гордеев.
– Ну вот он и старается. Хотя мне кажется, время и молодость все же берут свое. Борис зимой говорил мне, что у Лиды в Москве завязался какой-то не очень хороший роман с человеком много старше ее, то ли разведенным, то ли женатым. Не знаю, только ли платонический… Да и Володя ведь недаром упомянул об этой медсестре, Наде. Думаю, не будь у него желания взять реванш за те пренебрежительные высказывания Леры о его будущем, он был бы более трезвомыслящ в отношениях с Лидой и внимательнее присмотрелся бы к Наде. Вот она-то ему под стать!
– Ну, вы знаете, я могу обидеться за дочь моего клиента. – Гордеев заметил, как легко они с Ларисой в течение этих часов знакомства переходят от уголовных тем и политики к довольно интимным любовным историям. – Чем же нехороша для Володи Лида?
– Это Володя для нее не очень подходящ, – развела руками Лариса. – По-моему, у нее никогда к нему не было особого чувства, не говоря о страсти, пусть юношеской. Холодноватая она девушка.
«Не в отца!» – чуть не сорвалось с языка Гордеева, и он в который раз подумал, сколь мало – еле заметное движения языка и губ – отделяет нас от дурного. «Ну зачем ты это хотел сказать, ну зачем?» – спросил он себя и нашел лишь то объяснение, что эта Лариса ему по-настоящему нравится. Однако при этом говорить женщине такие двусмысленности – это значит, скорее всего, раз и навсегда установить между собой и нею такой барьер, через который уже не захочется в один подходящий момент перемахнуть.
– Однако, наверное, мне не следует во всем этом разбираться, – произнес Гордеев. – Рыцарские подвиги Володи очень помогают, но одновременно и мешают. Ну, во первых, потому, что я все время перехожу пределы конкретного дела, за которое взялся. Вы с Володей – местные жители и сразу стали раскрывать мне такие механизмы, такую здешнюю машинерию, что даже теперь и не знаю, как быть.
– Вот именно, – кивнула Лариса. – Вечный вопрос адвоката: как быть? Пройти по узенькой дощечке к благополучному финалу, не оглядываясь по сторонам, не опуская взгляд вниз, где клубится бездна… Получить гонорар и ждать нового дела, приглашение в которое обеспечено успехом предыдущего.
– Но и в этой позиции есть свои достоинства. Я не Фигаро, чтобы поспевать всюду. Да и другие адвокаты, наверное, не могут этим похвастаться.
– Допустим. Также допустим то, что вы добились освобождения Андреева из-под стражи. Но вот вам, любитель конкретности, а не общих рассуждений, вопрос: что вы со свободным Андреевым предпримете по делу Коли Новицкого? Уже ничего.
Гордеев пожал плечами:
– Я, возможно, и ничего. Адвокатом Новицкого является Борис Алексеевич, пусть он помогает своему подзащитному – хотя бы так, как помог ему я… – Юрий Петрович несколько смешался, -…то есть, надеюсь, смогу помочь.
– Вот, – грустно улыбнулась Лариса. – Все равно: одно тянет другое. Да, есть у нашего брата адвоката особое пристрастие к своевременно полученному – а лучше заранее – гонорару, но все ведь – живые люди, и кроме точного расчета всегда найдутся привходящие обстоятельства, которые этот расчет сломают.
– Ну, тогда я могу сказать, что такие обстоятельства у меня уже появились, – с подчеркнутой радостью в голосе произнес Гордеев, вспомнив свое обещание поквитаться с теми, кто залез в его квартиру и подсунул туда пакетик с кокаином.
– И какие же, если не секрет? – с неподдельным интересом спросила Баскакова.
– Особого секрета нет, и, если хотите, я расскажу вам кое-что. Но, наверное, не сейчас. Все же по сравнению с моим будущим рассказом истории, которые я слышу от вас, гораздо занимательнее. В любой момент может позвонить Володя, произойти еще что-то, и придется срываться с места. А ведь то, что вы рассказываете, это не просто тайны булавинского двора – это информация к размышлению.
– Считаете, все же для вас не излишняя? – не без иронии вопросила эта невероятная женщина.
– Понимаете, я ведь неплохо изучил роль и место адвоката в следствии и в судебном процессе. Очень удобная, очень необходимая фигура. С одной стороны, опытный адвокат помогает построить дело таким образом, чтобы оно не вызвало необходимость возбуждения новых дел. С другой стороны, адвокат, умелый адвокат, становится, а точнее, назначает себя на роль некоего третейского судьи, который помогает всем остальным участникам процесса договориться между собой, найти такие решения, которые устроили бы всех. Он не только проверяет правильность выводов следствия, очищает дело от наносных факторов в основной фабуле, которую, увы, формирует следователь. Но горе адвокату, если он решится взяться за самостоятельную игру! Его захотят сожрать все!
– Неплохо выражено, – кивнула Баскакова. – Но не хотите ли вы сказать, уважаемый Юрий Петрович, что и у вас это не очень приличествующее разумным адвокатам желание вести самостоятельную игру уже созрело? Я-то, грешная, хотя и собираю много лет то, что не очень щепетильные к своим словам люди назовут компроматом, все же еще не пускала его в свет. А вы только приехали…
– Сударыня, пройдемте в закрома, – приглашающе развел руки Гордеев. – Мое внимание уже не раз обратили на то, что Булавинск – город небольшой. И едва ли в нем не существует всеобщей связи между лицами и явлениями. Не станете же вы отрицать, что беды Андреева могли возникнуть без соприкосновения хоть с какими-то интересами этого здешнего всесильного «мышиного жеребчика»?! Расскажите мне, наконец, что же сделал для процветания Булавинска товарищ господин Манаев в свободное от ухаживания за хорошенькими актрисами время.
– А вот посмеиваться я бы не стала, – неожиданно серьезно сказала Лариса. – Если вы думаете, что этот драный кот успокоился, то ошибаетесь. Молоденькие девчонки – это главная слабость, и чем старше он становится, тем юнее возраст тех, кто оказывается под его покровительством.
– То есть немногие проявляют твердость, как Ковригина?
– Не будем об этом. Далеко зайдем и вовсе забудем о Борисе и Новицком, а они, как помним, и в эти минуты в СИЗО сидят. Но действительно, и проведение здешних конкурсов красоты никогда не обходилось без Манаева, и скандалы с оздоровительным комплексом «Грация и пластика», с туристической фирмой «Звезда морей», которая вывозила девчонок якобы на работу в курортном сервисе Турции и Средиземноморья… то есть сервисом они, конечно, занимались, но специфическим… и здешнее подпольное производство порнофильмов тоже мимо него не прошло… Я иногда даже думала: вот человек! Ворочает миллиардами, участвует в сырьевом бизнесе, в Москве, полагаю, связи немалые, а все не может угомониться и лезет все-таки в довольно рискованные предприятия… Само собой, уверен, что способен замять любой скандал. Но кто ему может гарантировать, что за очередную малолетку, которую он растлит, какой-нибудь ее знакомый, если не отец, просто-напросто сшибет ему голову…
– Отцы! – усмехнулся Гордеев. – Все же вы, Лариса Матвеевна, сохраняете определенную наивность – при всем вашем, совершенно сочувственно мною встречаемом, антикоммунизме. О каких отцах может идти речь, если много десятилетий насилуют нашу страну, а мужики молчат. Где эти настоящие мужики, отцы, опора? Выжидают, что и им разрешат пристроиться?.. Извините!
– Дело не в моей наивности, Юрий Петрович, а в том, что я, извините, немного феминистка и поэтому не делю моральные нормы по половому признаку. И женщины тоже в ответе. И мать какой-нибудь девчонки может в порыве отчаяния отомстить Манаеву за всех, попытаться отомстить. Но, повторю, меня восхищает то, что он теряет всякий инстинкт самосохранения при виде любой новой юбки, любой смазливой мордочки.
– Красота – страшная сила!.. Но что же ваш («не мой!» – успела вставить Лариса) Манаев? Предложил на пост булавинского мэра какую-то свою пассию? Что же ему и ей помешало добиться победы?
– Первоначально, представьте себе, – да! Как мне удалось выяснить, среди тех кандидатур, к которым он приглядывался, была бывшая комсомольская богиня Булавинска Марья Митина. Ее Манаев, я бы сказала, провел не только через коридоры, но и через кабинеты власти, сделав из застенчивой сборщицы взносов на пищевом комбинате вначале секретарем обкома комсомола, а потом, когда протеже подросла и вышла из возраста комсомольской инженю, видную деятельницу областного профсоюзного движения и советских органов. Конечно, и Марья своего не упускала, чем огорчала своего покровителя, но что поделаешь, если ее вулканического темперамента хватает на всех.
– Ну, это история нередкая. ЦК ВЛКСМ этим был славен, а оттуда шло по всей стране.
Лариса Матвеевна пропустила это замечание Гордеева мимо ушей.
– Думаю, как раз из-за этого темперамента и связанных с ним непредсказуемых поступков Манаев и отказался от кандидатуры Митиной.
В связи с нынешней экономической либерализацией, а попросту говоря – с установившимся бардаком в область наехало немало кавказцев, которым, как видно, стало тесно на своих не очень просторных для предпринимательства землях. И Марья, работая в горисполкоме и будучи прикосновенной к разрешительным инстанциям, нашла в горячих сынах Казбека, Эльбруса, да и всего Кавказского спинномозгового хребта, новый вкус и новую гамму ощущений.
Ознакомительная версия.
