почти саркастично спросил Василий Николаевич.
– Ну да, – хихикнула я.
Фалин-старший покачал головой:
– Ну дрянь эта Катька. Это хорошо, что вы ее арестовали. Найди я ее раньше вас, не сдержался – убил бы.
– Как ваш сын? – спросила я.
– С Колей все в порядке, врачи сказали, завтра сможет домой вернуться. С ним Олька осталась. Хотя ей самой доктор был нужен – она дважды в обморок падала.
«Надо думать».
– Так что же у вас случилось? – спросила я участливо.
– Извините, Татьяна, я при жене не мог тогда сказать… Дело в том, что я знаю, что Лиза Смазова не нравится моему сыну, – сказал мужчина.
На несколько секунд возникла пауза. В душе я испытала гнев, что опять меня водят за нос и умалчивают важные детали.
– И почему же вы скрыли тогда? – спросила я, быстро сменив гнев на спокойствие.
– Понимаете, моя жена, Олька… она хорошая женщина, но тупенькая слегка, – начал Фалин-старший. – Точнее, смотрит на мир через розовые очки. Не видит очевидных вещей.
– Извините, но я вас не совсем понимаю.
Я могла предположить, о чем он говорит, но хотелось конкретики.
– Злата – подруга детства Коли. Мы с женой радовались их дружбе, которая смогла перерасти в любовь. Сами понимаете, первая любовь… Почему она «первая» зовется? Отношения с возрастом меняются, мировоззрение меняется, и молодые люди идут разными дорогами. Но не в случае Коли и Златы. Мы с Олькой все ждали, когда Коля позовет Злату замуж, – Фалин-старший улыбнулся, но потом помрачнел. – А тут как гром среди ясного неба он приходит и говорит, что женится на другой. Правда, когда я узнал, что это дочь моего кумира и по совместительству подруга Златы, расслабился и обрадовался даже. Хотя чувствовал в глубине души, что что-то не так. Но я отодвинул свои сомнения назад. Решил, что мой сын действительно счастлив с Лизой Смазовой. Мы не так часто виделись: молодые во время подготовки к свадьбе и потом, во время медового месяца, были вдвоем, нас не навещали. А когда они стали навещать нас или мы их, то я заметил несколько странностей.
Я приподняла бровь, спрашивая, что имеется в виду.
– Еда в особняке Коли была в основном заказанная к нашему приезду, словно Лиза вообще не готовила, – объяснил Василий Николаевич. – Несколько раз были случаи, когда Лиза уезжала куда-нибудь, а Коля оставался один в особняке. Ну что это такое, думал я, у тебя жена беременная, а ты ее одну отпускаешь? И Лиза меня поражала: почему одна без супруга ездит? В первый раз с женой подумали, что поругались. А потом во время наших застолий я заметил, что Лиза допускает ошибки. Представляете, она как-то хвасталась, как побывала в Камбодже, в Африке.
– Что? – удивилась я. – Так Камбоджа в Юго-Восточной Азии, вообще-то.
– Вот именно, – заметил Василий Николаевич. – Очень меня смутило, как профессор института мог допустить, чтобы его дочь допускала такие ошибки. И это не единственный пример невежества Лизы. Абонемент путает с абонентом. По-английски не очень хорошо разговаривает, а ведь на сегодняшний день это язык, который надо знать.
– Ну, я поговорила с ее учителями в школе и институте. С их слов, девушка действительно особо не стремилась учиться, – призналась я.
– Вот так даже? – Фалин-старший удивился и покачал головой. – Безобразие. Но вообще, я выяснил всю правду из уст сына. Мы с ним как-то вдвоем остались… устроили своего рода мальчишник, – мужчина хихикнул, а я невольно улыбнулась. – Колька перебрал, видимо, и сказал мне, что с женой ему не повезло, что она … кхм-кхм, цитирую, «сучка», которая видит в нем только кошелек, и если бы не ребенок, которого она носит, то развелся бы с ней. Тут-то я понял, что мой сын в браке несчастен. Я уточнил у него, а как так получилось, что она беременна? И вообще, от него ли? – вздохнул Василий Николаевич и опять покачал головой.
– Он вам рассказал о той ночи, когда он в пьяном состоянии невольно переспал с Лизой… – угадала я.
– Да. Вижу, вы знаете… – мужчина взглянул на меня печально. И с каким-то разочарованием.
– Простите, Василий Николаевич, – извинилась я. – Но такова моя работа: опрашивать и проверять, но разглашать информацию – никогда.
– Я вовсе не сержусь, Татьяна, наоборот, понимаю вас. Коля мне немного рассказал про вас. И про то, как вы спасли его, – Фалин-старший мне улыбнулся, а я слегка покраснела. – Но меня убило, на какой шантаж эта девица Смазова пошла: сама обрюхатилась, не предохранилась и сына моего заставила нести ответственность за свой грязный поступок. – Василий Николаевич презрительно засмеялся. – А сегодня в больнице, когда Колю привезли, первая, кто к нему прибежала, была Злата, представляете? А не Лиза, его любящая жена.
Я вскинула брови и даже мысленно обрадовалась.
– Да, Злата привезла ему фруктики и воду, перенервничала вся за него, бедная. Они в палате побеседовали даже. Мне кажется, у них мир наладился.
«Это действительно замечательно!»
– А Лизка прибежала примерно часа через два после госпитализации Коли – видимо, из салона красоты выскочила, такой запах от нее исходил, ой! – Василий Николаевич поморщился и махнул рукой, словно почувствовал этот запах. – Пришла, причем с пустыми руками, так, только сумочка на плече… Вбежала в палату… Злату выгнала… ну, точнее, попросила дать ей побыть с супругом наедине. Злата, как воспитанный человек, вышла, а я услышал, как Лизка ругается с сыном, что-то про развод говорила, мол, не дам я тебе его… – мужчина замолчал на несколько секунд. – Парню и так плохо, а она ему скандалы закатывает, бессовестная. Но если развод случится, я буду только рад и поддержу Колю. Мне счастье сына важнее всего. А в Смазовых я глубоко разочарован. Вот правду говорят: не создай себе кумира; я идеализировал профессора, а он не сумел воспитать хорошую дочь.
– А жене вы не говорили о настоящих отношениях вашей невестки и сына? – уточнила я.
– Я Ольку пожалел, – ответил Василий Николаевич. – Она очень чувствительный человек. Мы… у нас дочка когда-то была… Не знаю, вам Коля не говорил…
– Про вашу младшую дочь, которая умерла от рака маленькой? Да, говорил, – сказала я печально.
Василий Николаевич сморщился, видимо, вспоминал покойную дочку.
– Олька тогда чуть вслед за Дашенькой не отправилась. С той поры жена беспокоится по мелочам, особенно в отношении Коли, поэтому мы с ним стараемся не огорчать ее такими вещами. Если бы Олька узнала, как Лиза забеременела и что она шантажирует нашего сына нашим же внуком, ее бы удар хватил.
«Мне счастье сына важнее всего».
Эта фраза свидетельствует о
