Ознакомительная версия.
— Вы с чем ко мне? Что беспокоит? — спросил он.
— Я корреспондент газеты «Любимый город», — бойко выпалила Андриенко, — мне поручено взять у вас интервью о буднях и праздниках городского хирурга. И, между прочим, вас мне рекомендовали как лучшего специалиста, а еще как чуткого и отзывчивого человека. — Она многозначительно улыбнулась и наклонилась вперед так, что аппетитная грудь грозила выскользнуть из выреза блузки.
— Почему именно меня? — равнодушно пожал плечами Евгений. — У нас много хороших врачей. Думаю, они вполне достойны, чтобы о них написали в газете.
— Не скромничайте, — улыбнулась Вика. — Я знаю, что младший медицинский персонал вас любит, а больные обожают. Так что этот выбор вполне оправдан.
— Да бросьте, — махнул рукой Евгений, — слухи, на которые вы опираетесь, явно преувеличены. Будете кофе?
Девушка кивнула.
— А мне кажется, это вы приуменьшаете свои заслуги, хотя стоило бы немного поработать локтями, дабы подняться на ступеньку-две выше.
— Вы что, предлагаете мне своих коллег расталкивать локтями? — Доктор внимательно всмотрелся в лицо журналистки. — Странные, однако, у вас методы брать интервью. Ваше лицо мне кажется знакомым. Вы уже были у меня?
— Нет, — зачем-то соврала Вика.
— Все, вспомнил! Вы были у меня летом на приеме, с травмой руки. Что же вы, голубушка, лжете? А может, вас никто и не посылал брать у меня интервью? Вениамин Соломонович в курсе, что вы здесь?
Чайник выключился, и Евгений демонстративно встал.
— Кофе вам не предлагаю. Вы ведь уже уходите?
Вика почувствовала, как тошнота подступает к горлу. Один звонок врача главному редактору, и ей придется в лучшем случае оправдываться перед ним, лепеча что-то невразумительное, а в худшем — искать новую работу. Буквально месяц назад Соломоныч, отчитывая ее, сказал, что при следующей жалобе в ее адрес «его терпению придет конец».
В щели приоткрывшейся двери показалось встревоженное лицо медсестры.
— Евгений Андреевич, там Ивиной из пятой палаты плохо.
— Сейчас иду. Вас, — доктор повернулся к Вике, — я надеюсь здесь не застать, когда вернусь. Если вам и впрямь поручено взять интервью в нашей больнице, найдите себе другой объект.
Он ушел, чашка горячего кофе осталась стоять на столе.
Вика встала. Внутри у нее все кипело от злости и обиды, никто раньше не позволял себе так с ней разговаривать! Андриенко медленно оделась и двинулась к выходу. Но, дойдя до двери, вдруг быстро вернулась и, схватив блистер с таблетками, выдавила несколько штук в чашку.
— На, пей свой кофе! — мстительно прищурила глаза она и зачем-то сунула упаковку в карман.
Спустя полчаса Евгений, вернувшийся от тяжелой больной совершенно измотанным, залпом выпил стоявший на столе кофе и вскоре скончался от анафилактического шока. У него оказалась довольно редкая форма аллергии на один из производных препарата.
Я сидела совершенно оглушенная прочитанным. То, что именно Вика является виновницей смерти Евгения, не помещалось в моей голове. За что? Чем лично я виновата перед ней, что она никак не успокоится, стараясь сделать мне как можно больнее?
Слезы душили меня. Наверное, я, не контролируя себя, всхлипывала слишком громко, потому что в дверях вдруг показался сонный Даниил.
— Что? Что случилось? — испуганно спросил он.
Теперь мне стало еще больше себя жаль, настолько, что всхлипывания перешли в откровенный рев.
Недолго думая, Даниил сгреб меня в охапку, отволок на кухню и, роняя и рассыпая таблетки из настенного шкафчика с лекарствами, достал из него что-то успокоительное.
— На, пей! — он придвинул ко мне чашечку с розоватой жидкостью.
— Что это? — опасливо покосилась я.
— Отравить тебя хочу, надоела! — вспылил Даниил. — Настойка пиона, пей.
Я послушно приняла лекарство и стихла, размазывая слезы по лицу.
— Почему? — жалобно спросила я.
— Что — почему?
— Почему некоторым людям не живется спокойно? Почему им обязательно нужно причинять другим боль?
— Почему ветер ломает деревья? Почему ураган срывает крыши, а цунами убивает людей?
— Это природа, — не согласилась я.
— Все на Земле — часть природы. И нам иногда не дано понять — зачем и почему что-то происходит, а когда дано — мы спохватываемся слишком поздно.
— Не хочу поздно, — всхлипнула я. — И вообще не хочу, чтобы кому-то было плохо. Тем более из-за меня.
— Успокойся. Рана, какая бы глубокая она ни была, все равно во временем затягивается. И напоминает о себе, только когда на земле лютует непогода.
— Слышу слова старого израненного вояки, — грустно улыбнулась я.
Вместо ответа Дан наклонился ко мне и нежно поцеловал.
— Теперь можешь объяснить мне, по какому поводу слезы?
Я встала и принесла ему из кабинета диск.
— Что это?
— Диск мне Яковлев передал. Правда, — смущенно добавила я, — просил отдать его «куда следует», только если с ним что-то случится, а я открыла файлы сейчас.
— И что там?
— Скажи, ты знал, что Вика причастна к смерти Евгения? — вопросом на вопрос ответила я.
Даниил взял диск и внимательно всмотрелся в него, словно мог разглядеть скрытую на нем информацию. Потом поднял голову и спросил:
— Это ты на диске прочла?
— Да.
— Помнишь, я тебе рассказывал, что увидел тебя впервые, когда был на срочном выезде в связи со смертью Евгения?
Я молча кивнула.
— Так вот, как ты помнишь, в возбуждении уголовного дела по данному факту было отказано. Материалы проверки находились у другого сотрудника, но я провел собственное неофициальное расследование, и у меня появились подозрения в отношении Вики. Но доказательств я не нашел. Обязательно посмотрю файлы на этом диске, возможно, они помогут подойти к рассмотрению факта смерти Евгения с иной стороны.
— А можно как-то сделать так, чтобы Яковлев не знал, что я тебе передала информацию? — испугалась я.
— Подумаем, — уклончиво ответил Даниил.
— И там еще… — Я замялась.
— Что?
— Фотографии мэра с женой.
Дан изменился в лице.
— Спасибо. Я не говорил тебе, но Вика меня интересовала не только в связи со смертью Евгения. Мне нужно было познакомиться с ней поближе, потому что Виктор Правдин попросил меня, как своего адвоката, помочь ему провести собственное расследование о шантаже.
— Вика его шантажировала? — ахнула я. — Хотя, впрочем, я не удивлена. Она способна на что угодно.
— Ну, вот ты и знаешь теперь, почему застала меня тогда вместе с ней. Иди, ложись, завтра рано вставать.
— Зачем? — Я невольно зевнула.
— Следственный эксперимент. Разве я тебе не говорил?
— Не помню. Ладно, я пошла.
Даниил топал по квартире, на ходу бреясь и собирая какие-то бумаги, вдобавок успевая еще что-то жевать в перерывах. Увидев, что я проснулась, он, пробегая мимо, жизнерадостно скомандовал:
— Давай вставай! Не успеешь собраться!
— Куда? — нехотя поинтересовалась я, дождавшись его очередного появления.
— Как — куда? — удивился муж моей забывчивости. — Сегодня следственный эксперимент, я же вчера говорил тебе.
— Не хочу, — вяло отреагировала я.
— А придется. Хотя, впрочем, полежи, время еще есть. Да и что за беда, если ты не успеешь накраситься, пойдешь в натуральном виде. Мне лично так даже больше нравится.
Меня словно ветром сдуло с кровати. Наскоро ополоснувшись в душе, я вылетела из ванной, даже толком не вытершись. В коридоре сразу натекли с меня лужицы, и я едва не растянулась, поскользнувшись. Дан к тому времени уже прекратил метаться по квартире и с явным удовольствием жевал бутерброд, изготовленный им по собственному авторскому рецепту. Сие произведение кулинарного творчества состояло из тоненького кусочка хлеба, накрытого изрядными шматами колбасы и сыра. Всегда не могла понять: зачем, вообще использовать хлеб, если он столь тонок, что через него можно читать газету? По-моему, вполне можно сыр положить прямо на колбасу и не мучиться филигранной нарезкой батона.
Я, суетясь, то и дело пролетала мимо супруга, а его голова поворачивалась, как намагниченная, мне вслед. С удовольствием понаблюдав, как я пытаюсь элегантно натянуть на мокрое тело белье, Дан наконец сжалился надо мной и произнес:
— Не стоит так торопиться, за три часа вполне успеешь собраться.
— Как за три часа? — поперхнулась я, откладывая в сторону фен и расческу. — Ты же сказал, что мы опаздываем?
— Не правда, я сказал, что ты не успеешь. Тебе ведь всегда не хватает времени? Вот потому и сказал. Но сейчас я вижу, что ты вполне справляешься с графиком, и можно не торопиться.
— Даня, это же некрасиво! — обиделась я. — Ты знаешь, что такое высушить длинные волосы феном? Я же их чуть не повыдергала все от спешки!
Ознакомительная версия.
