– Проходите, – сказала я.
Она вошла в комнату.
– Спасибо вам, Ангелина, хоть вы и хитро– стью выведали у меня, где прячется Лариса, я не жалею, что поверила вам. Она звонила мне. Я знаю, что отец Владимира простил ее. Вы не представляете, что вы для нас сделали. Мы такого натерпелись, невозможно выразить словами.
– Я тоже рада, что все так закончилось. Думаю, что у вас теперь появился еще один родственник, к тому же еще и могущественный покровитель. Теперь он вас в обиду не даст. Признаться, на такой счастливый конец этой истории я не надеялась.
– А уж мы и подавно! – улыбнулась Тамара Павловна.
Мы проговорили до глубокой ночи, расстались умиротворенные и довольные друг другом. Каждой из нас необходима была исповедь, недосказанность мешала жить. Мне удалось привести мысли в порядок, и я спокойно уснула.
Утром меня ждал ошеломляющий сюрприз. Я собиралась к Бони, когда появился один из вчерашних ребят Прохора в сопровождении какого-то представительного мужчины в солидных очках и с кейсом в руках. Парень сказал:
– Ангелина, это Ефим Абрамович, он приехал уладить кое-какие формальности.
Я очень удивилась. Какие еще формально– сти, интересно. То, что я узнала потом, повергло меня в шок. Ефим Абрамович, оказывается, приехал, чтобы вручить мне дарственную на «Мерседес»! Вам когда-нибудь делали подобные подарки? Мне нет! И вряд ли когда еще сделают. Я была потрясена до глубины души. Та прекрасная машина, в которую я влюбилась с первого взгляда, теперь моя. Невероятно! Что скажут родители?
Когда нотариус и парень удалились, оставив мне документы на «Мерседес» и несколько связок ключей, я позвонила Прохору.
– Прохор Степанович, – начала я, – это удар ниже пояса. Я не могу принять такой дорогой подарок, он, наверное, стоит тысяч тридцать. Для меня это запредельные деньги. Такие подарки не по мне!
– Зато я могу себе позволить делать подобные подарки. И поверь, это меньшее, что я хотел бы сделать для тебя. Если бы не ты, я бы коротал остаток своих дней один или под прессингом Стаса. Ты вернула мне смысл жизни. Даже имея сына, я не был так счастлив, как сейчас. Лариса прекрасная женщина, а уж Павлик – это маленькое чудо, моя кровиночка, моя радость.
Прохор был в состоянии эйфории, и я поняла – заставить его взять машину обратно сейчас не представляется возможным.
Под всей этой историей так и хочется написать «HAPPY END». Но это еще не конец.
Прежде чем отправиться к Бони в больницу, я зашла в его квартиру и взяла для него джинсы, футболку, носки, мокасины и солнцезащитные очки, чтобы ему опять не пришлось одеваться в женскую одежду. Удивительно, что я вспомнила об этом, находясь в состоянии потрясения от прохоровского подарка.
На этот раз меня впустили беспрепятственно, даже почти не проявили интереса к моей личности. Видимо, я уже примелькалась или Бони шел на поправку. Оказалось, что верно второе предположение. Бони выглядел молодцом, если не смотреть на его лицо, вернее, ужасный синяк. При виде меня он принялся ворчать:
– Явилась? Наконец-то! Я уже все провода оборвал, пытаясь дозвониться к тебе домой! Ну что, я был прав?
– Бони, дорогой, здравствуй! О чем ты говоришь? В чем ты был прав? – стала спрашивать я, чтобы раззадорить его.
– Геля, ты язва! Быстро рассказывай, нашла Семечкину?! – В гневе он вскочил с кровати.
– Семечкину, Семечкину… – пробормотала я. – Это кто ж такая? Что-то не припомню.
– Все, Геля, мое терпение на исходе! – грозно сказал Бони и шагнул ко мне.
– Ой, ну ладно, – смилостивилась я, – сейчас расскажу. Стоит ли так кипятиться, хотя я понимаю твое нетерпение. Так вот, ты оказался абсолютно прав, Семечкина и была нужным нам человеком.
От последних слов Бони засиял радужней своего синяка.
– А я что говорил…
– Так вот, я вчера сходила к ее матери… – И я рассказала о Ларисе, о Павлике, об их встрече с Прохором.
– Невероятно! – сказал Бони. – Я, конечно, предполагал, что, возможно, Семечкина что-то знает о гибели Володи, но чтобы она сама была в это завязана, я даже представить себе не мог. Невероятно! – повторил он.
– Это не последняя потрясающая новость. Сегодня Прохор сделал мне такой подарок, который кажется просто невероятным. У меня теперь, представь себе, свой собственный «Мерседес». Каково? Правда, я хочу его вернуть, он ведь тысяч тридцать стоит, не меньше.
– С ума сойти! Сколько же интересного я пропустил, лежа на этой койке. Это какой же «Мерседес» он тебе подарил? Тот, которым управлял Ваня?
– Да! – гордо сказала я.
– Ты что? Такая машины не тридцать тысяч стоит, а около ста, уж точно.
– Долларов?
– Конечно!
Я подумала, что если за тридцать тысяч еще и можно было бы принять подарок, то за сто совершенно невозможно. Я сникла.
– Успокойся, – сказал Бони, – вряд ли Прохор не знает истинной стоимости этой машины. И если он ее подарил, значит, ты ее заслужила. Так что владей на здоровье! Может, меня когда подвезешь.
– Но я уже позвонила Прохору и отказалась.
– Извини меня, Геля, но ты дура. Зря, что ли, две недели копалась во всем этом, еще раз извини, дерьме? То, что ты сделала для Прохора, бесценно.
– Ты находишь? – робко спросила я. Мне так хотелось верить в то, что сказал Бони.
– Абсолютно в этом уверен!
– Тогда часть «Мерседеса» должна принадлежать тебе, ведь нашел Ларису Петров– ну ты.
– Ты бы все равно нашла ее, так что никаких частей. И не забывай, кто втянул тебя в эту историю.
– За это я тебе очень благодарна!
– А я тебе и подавно, ведь все могло обернуться не так хорошо, как сейчас, но ты все равно согласилась, как говорят, «легла грудью на амбразуру».
– Ты, конечно, преувеличиваешь, но мне приятно осознавать, что я такая умница.
– Предлагаю забрать меня из больницы и отметить завершение этого дела бутылочкой шампанского.
– Здорово! Только как ты себя чувствуешь?
– Отлично! А лицо я быстрее приведу в порядок в домашних условиях.
В этом я не сомневалась и пошла искать доктора, чтобы договариваться о выписке Бони. Настроение было прекрасным. Только жаль, что Вани не было рядом с нами. Сейчас ему будет очень тяжело. Как только он окрепнет физически, ему предстоит узнать, что он навсегда потерял свою дочь. Нужно будет поддержать его в это трудное для него время.
Бони разрешили забрать немедленно. Я спросила об оплате за пребывание в этой клинике. Меня заверили, что Прохор Степанович уже обо всем позаботился.
К моему приходу Бони был уже одет и с нетерпением ждал выхода на волю.
На улице мы долго восторгались машиной, радовались как дети. Сев в салон, немного успокоились и продумали план дальнейших действий. Сначала решили заехать с инспекцией в салон красоты. Потом справиться о Ванином самочувствии и, может быть, навестить его. Еще нужно было предупредить маму, что забираю у нее Матвея. И если останется время, распить все же бутылочку шампанского.
В салоне красоты царили тишь и гладь. Маруся сначала обрадовалась, увидев босса, а потом пришла в ужас от его внешнего вида.
– Как дела, Мария? – спросил Бони-босс.
– Сейчас уже все нормально, – с гордостью ответила девушка. – Ангелина помогла мне, мы перенесли встречи с важными клиентами на неделю. А с остальными девочки легко справляются. Все идет своим чередом.
– Значит, я беру недельный отпуск и привожу себя в порядок.
Бони зашел к себе в кабинет взять препараты, необходимые для «возвращения» своего лица.
Я позвонила Софье Петровне.
– Гелечка, у нас здесь такое твориться! У меня ни одной свободной минутки. К нам переезжают Лариса Петровна, ее мама и Павлик. Нужно готовить им комнаты. Они теперь всегда будут жить с нами.
– А как Прохор Степанович?
– Счастлив – это не то слово, он как будто заново родился. Ни на минуту не отходит от Павлика. Если так пойдет дальше, он его сильно избалует.
– Я хотела узнать о Ване.
– Ваня пришел в себя, говорят, что кризис миновал, теперь он должен пойти на поправку, но к нему никого не пускают. Дня через два, думаю, можно будет навестить.
Следующий разговор был не такой приятный. Мама долго плакала, не хотела расставаться с Матвеем. Она настроилась на то, что он поживет с ней до конца лета, и теперь оторвать его от себя было для нее очень болезненно. Пришлось пообещать оставить сынишку еще на неделю, там, мол, видно будет. Несмотря на наличие дорогой машины, денег у меня по-прежнему не было, нужно было искать работу. Мама успокоилась, а я озадачилась.
Вышел Бони из своего кабинета. Его синяк был почти не заметен, но только на приличном расстоянии. Неожиданно в салон буквально ворвалась дама, вернее, девушка. Увидев меня, она подбежала и начала трясти мои руки.
– Как я рада вас видеть! Увидела машину и подумала, что вы, наверное, здесь. А где Ваня? – спросила она, озираясь.
– Вани нет со мной, – ответила я ей с удивлением. – А мы разве знакомы?
