Данил Корецкий - Менты не ангелы но...

И, возможно, удастся уцелеть. Хотя тоже не факт. Но Вепрев или Сидорчук наверняка так бы и поступили. Да и многие другие на их месте — тоже. Зачем подставлять свою голову? Во имя каких-таких возвышенных идеалов?

Колтунов быстро отступил и, став за задней стойкой, вскинул автомат:

— Всем выйти из машины! Руки вверх!

Взревев форсированным мотором, «БМВ» сорвался с места и помчался на мост. Сержант выстрелил вверх: раз, второй, третий! Громкий треск разорвал тишину вечерней степи. Но габаритные огни нарушителей удалялись.

Тогда он прыгнул в стоящую наготове патрульную машину, завел двигатель и помчался следом. Как ни странно, хотя мощность служебного автомобиля раз в пять уступала машине преступников, расстояние между ними стало сокращаться. Преследователь и преследуемые преодолели мост и вылетели на Южную трассу. Здесь «БМВ» быстро набрал скорость и скрылся из глаз.

Колтунов связался с постом, доложил обстановку.

— Сейчас, передам на развилку, пусть встретят! — напряженным тоном сказал Смирнов. — Ты цел?

— Да цел, они не стреляли…

— Повезло тебе, — буркнул командир.

Когда сержант вернулся, коллеги обступили его и рассматривали, как инопланетянина.

— Как же ты один на рожон попер? — расспрашивал Смирнов. — Ты же, считай, второй раз родился! Зачем так рисковать? Мы бы передали и на развилке их встретили!

Но никто никого не встретил: «БМВ» с неизвестными растворился в Южной ночи. Возможно, он ушел по проселочным дорогам, а возможно, пост на развилке не захотел подставляться под огонь.

Этот день у Сидорчука не задался с самого утра. Поток автомобилей, как всегда, катил в обе стороны и проходил сквозь сито проверок, но золотые крупинки на сетке почти не оставались. Приближался обед, но он на него еще не заработал. Конечно, деньги в планшетке имелись, но немного. Ровно столько, сколько надо отдать командиру поста. А если выбирать — без чего можно обойтись, то откат руководству оттесняет интересы желудка. Тот побурчит и перетерпит, а начальство терпеть не станет: переведут на западный выезд, где не идут фуры и грузовики, или просто поставят на дорогу, где проверки запрещены и зашибать бабло — значит, сознательно и дерзко рисковать. Там, если попадешься, никто тебя поддерживать не станет — сгоришь синим пламенем.

— Слышь, Кабан, как у тебя? — спросил он у напарника. — Насшибал уже?

Тот мрачно покачал головой.

— У Американца, пожалуй, все в порядке. Гля, как старается…

— А что ты вообще о нем думаешь?

Кабан сплюнул.

— Пусть лошадь думает, у нее голова большая!

— Да нет, так он нормальный, — вроде сам себе объяснил Сидорчук. — Не крысит: сколько раз мы его проверяли, он все до копейки отдает… И смелый, в кусты не прячется, помнишь, как за этими, на «бэхе», попер…

— Ну, и дурак, — Кабан опять сплюнул. — Не нравится он мне. Слишком умный. И смотрит свысока…

— Это у тебя комплекс неполноценности, — усмехнулся Сидорчук.

— Ты тоже слишком умный. Подумаешь, автодорожный техникум закончил!

— Точно, комплекс! — Сидорчук засмеялся. Но тут же погрустнел.

— А у меня жена затеялась ремонт делать, посчитали — в пятьдесят тысяч уложимся… Начались, а там потянулось одно за другим: и трубы проржавели, и унитаз менять надо, и краны… А где бабло брать?

— Чего, не знаешь — где? — осклабился Кабан.

— Видишь же, какой сегодня день…

Освободившись, Колтунов подошел к коллегам.

— Что такие скучные?

— Бабло не идет, — пояснил Кабан и зевнул. — Гля, Американец, вон какое-то чмо прет с включенной аварийкой. Работай!

Колтунов выставил вооруженную полосатым жезлом руку и шагнул на асфальт. В убоговатой красной «калине» за рулем сидела девушка лет двадцати пяти, с короткой стрижкой и в узких, чуть затемненных очках. Подчиняясь указующему жесту, она аккуратно съехала с асфальта на обочину, притормозила и вопросительно уставилась на сержанта поверх матовых стекол. У нее были красивые серые глаза.

— Что случилось? Помощь требуется? — спросил Колтунов.

— Ничего не случилось. А почему вы меня остановили?

— Потому, что у вас аварийный сигнал включен, — устало вздохнул он.

— Какой аварийный сигнал? — она встревоженно осмотрела панель, ткнула куда-то пальцем с наманикюренным ногтем. — И что теперь делать?

— Отодвиньте назад сиденье, — сказал Сергей и, стараясь не коснуться девушки, полез в салон, дотянулся до аварийной кнопки, нажал… И тут же ощутил легкий запах алкоголя.

— Все в порядке? — спросила девушка.

— Как сказать! — он покачал головой. — Вы употребляли спиртное?

— Ой! — щеки девушки зарделись. — Нет, ни капельки!

— Что ж, может, мне показалось… Придется проехать на освидетельствование!

— Ой, ну зачем, мне до дома километра четыре осталось…

— Что за шум, а драки нет? — раздался за спиной голос Вепрева.

— Да вот, от водителя пахнет спиртным, а она утверждает, что не употребляла, — объяснил Колтунов.

Вепрев просиял.

— Это мы сейчас разберемся! Гражданочка, попрошу выйти из машины и предъявить документы!

Девушка выполнила команду, и Кабан принялся изучать техпаспорт, одновременно ощупывая взглядом ладную девичью фигуру.

— Ой, товарищ милиционер, вы меня отпустите? — нарушительница улыбалась и стреляла сильно подведенными глазками.

Вепрев сунул водительское удостоверение в карман и приблизил свою кабанью харю к миловидному личику девушки.

— Дыхните! — строго приказал он. — Еще раз… Еще…

Сидорчук рассказывал, что Кабан обожает останавливать одиноких женщин и напористо «разводить» их на деньги или на быстрый секс в ближайшей лесополосе, но Сергей почему-то не очень ему верил. А сейчас, по уверенным повадкам Кабана, понял: лейтенант не врал. Неужели это чудовище оттрахает только что встреченную незнакомую девушку?

— Запах спиртного присутствует! — нарочито перешел на казенные обороты Вепрев. — Придется проехать на медицинское освидетельствование! Лишение водительского удостоверения могу гарантировать!

— Ой, товарищ милиционер, ну давайте без этого обойдемся! — она полезла в сумочку, вынула две пятисотрублевые купюры и протянула Кабану.

— Что?! — артистично заорал тот. — Вы сотруднику милиции, инспектору дорожно-патрульной службы предлагаете взятку?! Это уже до пяти лет колонии!

Девушка зарыдала.

— Ну почему мне так не везет? У подруги день рождения, вот и уговорила выпить бокал шампанского… Мне тут и ехать всего-ничего… А теперь и колония, и лишение прав!

Было похоже, что перспектива потерять права пугала ее больше, чем лишение свободы. Или эта угроза просто представлялась более реальной.

— Ладно, ладно! — смилостивился неожиданно Вепрев. — Сейчас поедем на упрощенное освидетельствование, я за вас похлопочу, и все будет нормально!

— Ой, правда? — она сняла очки, вытерла платочком размазанные глаза и снова заулыбалась. — Мир не без добрых людей!

Кабан суетливо усадил девушку в разгонный «жигуленок» и повез в сторону лесополосы.

Минут через сорок он вернулся — оживленный и довольный.

— Больше не нарушайте, гражданка Синицына! — строго сказал он взлохмаченной нарушительнице. — Вот, держите ваши документы!

Девица мялась, поблескивая своими узенькими очечками, и, похоже, была растеряна, не зная: закончилось ли для нее сегодняшнее нарушение или придется пройти еще какой-нибудь дополнительный инструктаж по правилам дорожного движения. Но Вепрев, уже потерявший интерес к гражданке Синицыной, был деловит и конкретен.

— Проезжайте! Не задерживайтесь на посту. И впредь будьте осторожны! — уже раздраженно бросил он классическую профилактическую фразу.

Вскоре «калина» скрылась из глаз.

— Ух, и стерва! — потянулся довольный Вепрев.

— Я думал, ты Боров, а ты Хряк, — сказал наблюдавший финальную сцену Сидорчук.

— А в чем разница? — не обиделся тот.

— Боров без яиц, его только на сало, а Хряк с яйцами — и на хрюшку сгодится…

— Гы-ы-ы! — заблестел заплывшими глазками Вепрев. Потом вынул из кармана мятую пятисотку и, красуясь своей честностью, протянул Сергею:

— Возьми свою долю, ты ведь эту кралю тормознул…

— Ты что, и деньги еще с них берешь? — оторопел Колтунов.

— А то как же?! — загыгыкал по обыкновению Кабан. — Согласно требованиям федеральных законов и ведомственных инструкций… Любовь — одно, а административная ответственность — совсем другое!

Сергею захотелось дать ему в рожу, и он поспешно отошел от греха подальше.

Сзади раздался резкий скрип заблокированных колес. Сергей быстро обернулся. Темно-синий «мерседес» остановился как вкопанный, оставив за собой черные полосы экстренного торможения.