Доминирующим цветом в обстановке был красный. Усмехнувшись, Денис подумал, что внутреннее убранство жилища, а особенно цвета, которые в нем используются, может рассказать о хозяине гораздо больше, чем самый точный психологический тест. Зеленый — цвет людей спокойных, жизнерадостных и миролюбивых. Синий — подходит расчетливым, умным и немного склонным к самолюбованию личностям. Красный же — это открытая агрессия, нетерпимость, самовлюбленность и эгоизм.
«Весьма полный портрет Калинина, — подумал Грязнов. — Фотографии себя, любимого, в рамочках — это я еще понимаю, зеркальная стена и потолок в спальне — на любителя, но тоже объяснимо, но сантехника томатного цвета, по-моему, перебор».
Подивившись, Денис приступил к поискам.
«Будем размышлять логично, — говорил он себе. — Вернувшись с дела, Злобина вряд ли побежала стирать и утюжить свою «рабочую» одежду. Но и выкинуть она ее тоже не успела. Значит, то, что мне нужно, еще в квартире, но не думаю, что висит на вешалке с проглаженными стрелками».
С этими мыслями и брезгливостью на лице Грязнов принялся изучать содержимое пакета с мусором. Затем принялся обыскивать шкафы, вываливая все их содержимое на пол и тихонько бранясь сквозь зубы.
— Ну и свинья же был этот Калинин. Хотя de mortius aut bene, aut nihil bene - о мертвых либо хорошо, либо ничего… — бормотал Денис, запихивая все обратно. — И здесь ничего нет. Ну не продавать же они ее пошли, как Ботвинник!
Запыхавшись, Денис открыл балконную дверь, чтобы глотнуть свежего воздуха, и тут же, еще не разглядев, а скорее почувствовав, Денис понял: он нашел, что искал. В углу бесформенной кучей возлежали какие-то тряпки. Грязнов вытащил из них мужскую клетчатую рубашку, старый мохеровый свитер, вытершийся на локтях, и темные брюки.
Ликуя, Денис аккуратно собрал вещи, завернул в пластиковый пакет и убрал в свой портфель. Теперь нужно было уничтожить следы своего пребывания в квартире, и дело сделано. Грязнов постарался вернуть квартире ее первозданный вид, расставил по местам все предметы, до которых дотрагивался, и уже собирался уходить, как услышал голоса:
— Гражданка! Я вам тысячу раз уже все объяснил. Оставьте меня в покое. Перестаньте за мной ходить. Вы что думаете, одна на участке? У меня, думаете, работы совсем нет? Только ваш бред выслушивать? — Разговор доносился с лестничной клетки.
Денис насторожился: голоса звучали рядом с квартирой Калинина.
— Я думаю, что это ваша работа — помогать населению, — отвечал возмущенный женский голос.
— Искать пропавших котов не моя работа, а вот забрать вас в отделение за ложный вызов я могу! — сорвался на визг мужчина.
Денис покрылся испариной, встреча с участковым милиционером совсем не входила в его сегодняшние планы.
— Ну, послушай, сыночек, — в голосе женщины появились подхалимские нотки, — он же один у меня. Котик-то. Как внучок он мне, десять лет вместе живем. Что ж делать-то? Ты уж подсоби, а?
— Господи, гражданка, ну что я его, в розыск подам, что ли?
— А можешь? Раз так, то подавай, у меня и фотография его есть. Прошлым летом мы с ним в музее фотографировались. Ему так понравилось там, у Пупсика вообще врожденное чувство прекрасного.
Милиционер витиевато выругался. «Господи, помилуй», — пробормотала старушка.
— Стоп, а это еще что такое? — Милиционер умолк. Послышался какой-то звук, вроде бы милиционер скреб ногтем по двери.
Денис понял, что пропал.
— Где, сыночек? — засуетилась бабулька.
— Почему дверь вскрыта? — Голос звучал все ближе. — Это же квартира Калинина, который разбился, так ведь?
— Не знаю, не знаю, — зачастила старушка. — Никого не видела, не слышала ничего, котика искала. Пойду я, милый, домой. Сам разбирайся. Котика не хочешь искать, так хоть жуликов лови.
— Иди-иди, старая грымза, — пробормотал участковый ей вслед. — Чтоб тебя вывернуло вместе с твоими котами, ведьма.
Денис был чрезвычайно заинтересован развернувшимся диалогом и не успел выбрать надежное место для того, чтобы спрятаться, поэтому, услышав характерный для взвода курка металлический звук, юркнул в ванную и затаился. Через секунду в прихожей раздались медленные тяжелые шаги. Человек прошел в кухню. Денис с удивлением услышал, как хлопнула дверца холодильника, потом раздался звон посуды и какая-то возня.
«Интересно, он там пообедать решил, что ли?» — задался вопросом Денис.
Участковый долгое время оставался в кухне, Гряз-нов забеспокоился, но наконец милиционер показался в коридоре.
Через щелку в двери Грязнов напряженно следил за фигурой. Человек с пистолетом в согнутой руке, осторожно ступая вдоль стен, заходил поочередно в комнаты, периодически смахивая со лба пот, выступивший от волнения. Наконец, он обследовал последнюю, дальнюю комнату. Раздался смех. Денис понял, что в данный момент милиционер любуется фотографией Артура, и тоже улыбнулся. Участковый вышел в холл и уже уверенными и бодрыми шагами направился к ванной. Денис понял, что просто так эта ситуация не завершится, и стал автоматически просчитывать варианты:
«Сейчас он обнаружит меня здесь, примет за вора, и если не пристрелит на месте, то потащит в отделение или вызовет наряд, а на это времени у меня нет совсем. Можно, конечно, внушить ему благоговейный трепет именем моего дяди, но, во-первых, дядька этого не любит, а во-вторых, у большого милицейского начальника племянник-домушник? Как-то некрасиво. Можно, конечно, вырубить этого красавца на какое-то время. Но тогда это уже будет кража со взломом и покушением на сотрудника органов, вокруг этого дела поднимется шум, и табун милиционеров будет день и ночь пастись здесь. И, следовательно, может спугнуть какую-нибудь рыбу, кого-нибудь нужного. Значит, придется прикинуться идиотом. Скажу: шел к другу, ошибся квартирой. Какой бред! Младенец, и тот не поверит…»
Его рассуждения прервал щелчок, дверь открылась, сначала в ванной оказалась голова, затем рука с пистолетом.
«Сейчас-то все и начнется», — промелькнуло в голове Дениса.
— Сынок! — раздались вдруг шаркающие шаги в прихожей. — Я вспомнила, на Пупсике моем ошейничек был. Такой красивенький, с сердечком. Сама шила, из покрывала. Хотела еще бусинками украсить, но не успела. Надела на него ошейничек-то померить. На пять минут вышла на кухню супик помешать. Вернулась, а мальчика-то моего и нет.
— Да что ж тебе здесь нужно, мать! — Участковый с силой захлопнул дверь. — Какой, на фиг, ошейничек! Какое сердечко! Отвяжешься ты от меня наконец или нет? Кто тебе разрешил сюда входить? Не видишь, квартира опечатана.
Участковый схватил женщину за локоть и потащил к выходу. Грязнов еще какое-то время слышал удаляющиеся шаги и голоса. Потом в квартире установилась тишина.
— Кажется, пронесло. Спасибо Пупсику. До чего же милые существа эти коты, — разговаривал сам с собой Денис, выбираясь из укрытия. — Все, хватаем трофеи, и прочь отсюда.
Грязнов зашел в гостиную и встал как вкопанный — портфеля в комнате не было.
— Унес, скотина. Вот сволочь. Унес мой портфель! Господи, там же улики! — Денис заметался по комнате.
Потом присел на диван, заставил себя успокоиться и сосредоточиться. Минуту оставался без движения с закрытыми глазами, затем поднялся, спокойной походкой вышел из квартиры, аккуратно притворил за собой дверь и спустился к подъезду. Он успел заметить человека в милицейской форме, заворачивающего за угол. В руках у того был его портфель. Грязнов проводил его тоскливым взглядом и начал обшаривать карманы в поисках телефона.
«Позвонить бы Севе. Тот обязательно что-нибудь придумает. Но какой же я болван, надо было так лохануться», — нервничал Денис, он никак не мог достать мобильник, провалившийся в подкладку пиджака через дыру в кармане.
— Сынок, послушай, ты тут котика не видел? — обратилась к нему старушенция водевильного вида.
В волосах был огромный оранжевый бант, руки — в белых ажурных перчатках, безумное количество бус, обмотанных вокруг дряблой, морщинистой шеи. Портрет завершал китайский бумажный зонтик, раскрытый над головой. Несмотря на волнение, Грязнов не мог удержаться от улыбки:
— Добрый день, мадам. Прекрасно выглядите сегодня. Уверен, как всегда.
— О, да вы настоящий джентльмен. — Старушенция кокетливо взмахнула ручонкой. — Не то что этот… — Она неопределенно мотнула головой, оранжевый бант заколыхался.
— Какой — этот? — поинтересовался Денис.
— Наш участковый. Просто трамвайный хам, никакого уважения к женщине.
— И чем же он вас так обидел, мадам?
— У меня пропал котик. Вы ведь понимаете, какая это потеря для одинокой женщины. — Глаза ее наполнились слезами.
— Да, конечно, я разделяю ваши чувства, — Грязнову и впрямь стало жалко эту сумасшедшую.
— А он не хочет его искать. Он говорит, — старушка понизила голос, — он говорит, что мой Пупсик отправился на… как бы это сказать… ну, вы понимаете… В общем, что он нашел подругу! Можете себе это представить? Мой Пупсик, это такой интеллигентный кот! Он никогда бы себе такого не позволил! Он знает, как я отношусь к таким вещам, и никогда бы не посмел меня огорчить таким поведением. Я вот лично думаю, что его украли. Он ведь необыкновенно красив! Я уверена, что его похитили. И, может быть, отправят за границу! Продадут за большие деньги! А он будет так страдать без меня. Он такой чувствительный кот!
