Иванов выбрался из-под упавшего на него охранника, нащупал еще один карман, выдернул из него дымовую шашку.
Так им будет ориентироваться сложнее. Так он выгадает еще несколько десятков секунд.
Он дернул за пусковой шнур и швырнул шашку к двери.
Черный дым пополз по коридору, застилая все вокруг.
Вперед!
В гараже никого не было.
Где-то здесь, сбоку, должен быть ящик с ключами от машин.
Вот он!
В ящике висел на гвоздике лишь один ключ. Интересно, от какой он машины?
Машин в гараже было немного, но все равно было несколько. Перебирать все было некогда. Нужно было сообразить...
Скорее всего вон тот "УАЗ". Он служит у них для хозяйственных нужд, и потому к нему должны иметь доступ все и в любой момент.
Иванов подбежал к "уазику", рванул на себя дверцу и, не забираясь внутрь, ткнул ключ в скважину замка зажигания. Повернул. Мотор отозвался.
Есть!
Он прыгнул внутрь.
Но не поехал к выходу, наоборот, сдал назад, сдал так резко, что ударился бампером о стену. Теперь его прикрывал "Мерседес" и еще какая-то машина впереди. Теперь он мог сохранить колеса...
Иванов нащупал два последних неопустошенных кармана. В карманах были гранаты. На этот раз не слезоточивые и не дымовые, на этот раз боевые РГДэшки.
Он выдернул чеку из одной и тут же из другой и бросил их вперед, через машины, к воротам. Гранаты, подпрыгивая на бетоне, подкатились под ворота.
Иванов завалился на сиденье, под прикрытие мотора.
Ахнули два подряд, практически слившиеся в один, взрывы. Осколки хлестанули по передку "уазика", выбивая ветровое стекло. Но это был пустяк, главное, чтобы не колеса!
Иванов резко вжал в пол педаль, набирая скорость.
Взревев мотором, "уазик" сорвался с места, резко набирая скорость. С разгону врезался бампером в ворота, вышибая их наружу. Изрешеченное осколками железо не выдержало напора. В рванье железа "уазик" выскочил на улицу. Впереди были еще одни ворота, и довольно массивные ворота, но и разогнаться здесь, во дворе, можно было сильнее, чем в замкнутом пространстве гаража.
Иванов вцепился в руль, приготовившись к удару, и, не обращая внимания на отчаянно ревущий мотор, направил машину к воротам.
Кажется, откуда-то сбоку по нему стреляли из пистолета, но отвлекаться на выстрелы было невозможно.
На скорости шестьдесят километров в час "уазик" врубился в железо ворот. Иванова бросило грудью на руль так, что хрустнули ребра. Но путь был свободен! Сорванные с петель ворота подпрыгнули вверх и обрушились на машину, сминая крышу и капот. Еще десять или двадцать метров "уазик" волок их на себе, пока они не свалились на дорогу.
Теперь вперед!
Но в это мгновение сзади, со второго этажа дома ударила автоматная очередь. Пули прошили кабину и просвистели возле самого уха Иванова. Тот, кто стрелял, стрелял не вдогонку, стрелял прицельно, и, значит, следующая очередь могла попасть в цель - попасть в водителя.
Иванов вильнул вправо и тут же влево. В уцелевшее зеркало заднего вида он заметил в одном из окон пульсирующие огненные вспышки.
Уйти из-под огня он не мог! Сейчас на повороте придется сбросить скорость и подставить бок, быстро сообразил Иванов. Эти несколько секунд автоматчик сможет стрелять, как в тире, стрелять прицельно, по открытому пулям водительскому месту. От этих очередей мотором не прикроешься!
Нужно сбить его с прицела! Единственно, что можно сделать, это попытаться сбить его с прицела!..
Не отрывая левой руки от руля, Иванов правой нашарил пистолет, взвел большим пальцем курок и развернулся корпусом назад.
Он снова увидел бьющийся в окне огонь. Выровнял машину, вскинул пистолет и, ловя в прицел проем окна, выстрелил - раз, второй, третий!..
Он опустошил обойму, не зная, попал или нет. Он пытался попасть, но с такого расстояния, на ходу, это было бы большой удачей. Но он должен был попасть в проем окна, и услышавший взвизг пуль стрелок мог испугаться, сбиться с прицела или даже залечь. Пусть на несколько секунд, пусть хоть на десять Секунд... За десять секунд можно успеть вписаться в поворот...
Вот он!
Иванов нажал на тормоз. Завизжали вцепившиеся в асфальт колеса. Машину занесло, но он смог ее выровнять.
Поворот!
Автомат молчал!
Иванов снова вжал в пол педаль газа, насилуя мотор. "Уазик" рванулся вперед. Справа мелькнули какие-то огни...
Сто пятьдесят метров до первого знака, автоматически вспомнил он.
Вот он, знак!
Еще триста метров...
Второй знак!
Поворот на грунтовку.
Иванов вывернул руль, сворачивая на малоприметную дорогу. Въехал в лес и пропал.
Вряд ли кто-нибудь сюда сунется. Вряд ли кто-нибудь вообще обращал внимание на этот проселок. Погоня, если она будет, проедет мимо. Проедет догонять беглеца по шоссе.
Иванов проехал еще триста метров и остановился.
Отсюда ему нужно было идти пешком. Еще почти восемьсот метров пешком.
Он вытащил компас и пошел сквозь кусты, наблюдая за движением магнитной стрелки. Он пытался выдерживать курс сто двадцать градусов.
Лес кончился. Впереди было большое поле.
Он пересек его и на опушке небольшого перелеска увидел светлое пятно. Это была легковушка. Белая "Нива".
Они!
Он прошел еще несколько метров и нырнул в распахнутую дверцу.
- Поехали!
Машина сорвалась с места. Иванов обессиленно лежал на заднем сиденье, тяжело дыша.
- Как все прошло? - спросил голос из темноты.
- Штатно.
Наверное, штатно, раз он здесь, раз он не убит. Когда въехали на шоссе, не на то шоссе, на совсем другое шоссе, в кабине на несколько секунд вспыхнул свет.
- Что у тебя с лицом?
- А что? Ранен?
- Да нет, не ранен. У тебя скула поползла.
Иванов взглянул в зеркало заднего вида. На его правой скуле была содрана и собрана валиком накладка.
Ax ты черт! Это, наверное, когда он таранил машиной ворота...
- Где оружие?
- Пистолет-пулемет в подвале, возле гаража.
- Ты его не лапал?
- Нет, я все время был в перчатках.
- А пистолет?
- С собой.
- Ты же должен был его сбросить!
- Если бы я его бросил, то был бы сейчас покойником!
- Ладно, бросим где-нибудь в городе. А ты пока снимай свой макияж. Скоро пост ГАИ.
Иванов схватил себя за волосы и дернул их вверх. Волосы подались. Потому что это были не волосы, а парик. Который в точности, цветом, густотой и формой, соответствовал шевелюре Иванова.
Теперь нос.
Дернул себя за нос.
Нос сошел разом. Нос был бутафорский, наклеенный поверх натурального. Но был совершенно как "живой".
Глаза.
Из глаз были вытащены и выброшены в окно контактные линзы, менявшие их цвет. На цвет глаз Иванова.
Ну а что касается остального - ушей, лба, формы глазниц, абриса черепа, то они были примерно такие, как у Иванова. Потому что именно такого исполнителя и искали. Долго искали. И еле-еле нашли.
- Уф, - сказал Лжеиванов, освободившись от навязанного ему образа. Теперь бы в баню и напиться...
Белая "Нива" миновала пост ГАИ и еще один пост и, никем не остановленная и никем не замеченная, въехала в город...
- С тетушкой плохо. Тетушка умерла, - сообщил майор Проскурин генералу Трофимову, позвонив ему со случайного телефона-автомата.
- А как это перенесли родственники? - поинтересовался генерал.
- Родственники, слава богу, живы и здоровы. Правда, они так давно виделись, что даже друг друга не узнали...
Генерал Трофимов вздохнул облегченно - объект зачищен, исполнитель не убит и не ранен и себя не раскрыл. Раскрыт - Иванов!
Он не хотел участвовать & акции. И не участвовал в акции. Хотя... Хотя все-таки участвовал!
Приказ был выполнен. Выполнен так, что не подкопаешься. Но так, что не обрадуешься...
Глава тридцать девятая
Дом был большой, но в доме было не протиснуться. Десятки милиционеров в форме с погонами капитанов, майоров и подполковников и столько же людей в штатском бродили по коридорам, перешагивая через трупы.
- Труп номер четыре, мужчина лет тридцати - тридцати пяти, лежит на спине, головой в сторону лестницы... - бубнил следователь, описывающий место преступления.
У трупа номер четыре из-под подбородка торчало оперение толстой черной стрелы. Противоположная часть стрелы торчала по другую сторону шеи.
Смерть трупа номер четыре была очень романтичной и навевала воспоминания о детских книжках про пиратов и крестоносцев с их черными метками, рыцарскими турнирами и стрелами Робин Гуда.
- Из чего это его так? - удивлялись проходившие мимо милиционеры, больше привыкшие к огнестрельным и колото-резаным ранениям.
- Вон из той штуки, - кивал следователь на стол, где, завернутый в целлофановую пленку, лежал короткий спортивный арбалет, брошенный за ненадобностью преступником.
- Красивая вещица! - восхищались милиционеры.
И шли дальше. Туда, где лежали трупы номер пять и номер шесть...
На первом этаже, в комнате охраны, где были установлены мониторы слежения, в кресле отсутствующего охранника сидел полковник, руководивший следственной группой.
