внимание. Он терпеливо ждал.
Незнакомец в лесу сказал, что он врач. Мирел должен был проверить: солгали ему или нет. Адвокат был обязан разузнать все о шпионе, наблюдавшем за его домом. Он не любил сюрпризы, особенно неприятные. Проинформирован – значит вооружен!
В госпиталь приехал священник. Блондин ухмыльнулся, было верным решением остаться в машине. Заметь его, Виржилиу точно расстроил бы план. Через полчаса преподобный покинул клинику, сел в свой старый пикап и укатил. Спустя пару минут, в дверях показался Ливиу.
– Словно в анекдоте: священник приходит к врачу, – с сарказмом произнес Мирел.
Доктор, с портфелем в руке, быстрым шагом пошел прочь от госпиталя. Либо у него не было автомобиля, либо он предпочитал пешие прогулки. Мирел решил дать мозгоправу фору. Он намеревался проследить за ним до самого дома или места, куда тот направлялся.
Бедный район с обшарпанными домами и темными окнами, словно пустые глазницы мертвецов, был ему знаком. Вчера он был здесь, осматривал лачугу Адриана. Несколько бутылок спиртного, и пьянчуги разболтали все, что им было известно о погибшем бедолаге, даже отвели адвоката в тесную каморку, пахнущую плесенью и перегаром. Коробка с маленькими видеокассетами пылилась на одной из полок трухлявого шкафа, с оторванными створками. Забрать улики, оказалось проще простого!
Адриан пытался его шантажировать, а сам толком не мог подстраховать себя и спрятать доказательства в более надежное место. Несчастный пьяница и слабак, так неразумно было с его стороны вставать на пути у монстра! Глупо, очень глупо!
Мирел самодовольно улыбнулся и облизал пересохшие губы. Он так увлекся воспоминаниями, что чуть не выдал себя. Ливиу внезапно остановился у подъезда многоквартирного дома, стены которого давно облупились. На лестнице, ведущей в дом, кто-то сидел. Адвокат остановил машину, предварительно свернув за мусорные баки, чтобы его дорогой автомобиль не бросался в глаза в этом нищем районе. Конспирация на скорую руку имела свои недостатки. Поле зрения блондина было ограничено. Он не мог рассмотреть, с кем беседует доктор, тот прикрывал спиной собеседника. А выходить из мерседеса Мирел не решался, это было рискованно. Наконец, закончив трепать языком, мозгоправ отошел в сторону и поднялся к дверям подъезда.
Адвокат почувствовал, как покалывает кожа на кончиках пальцев, словно тысячи игл впились одновременно в нервные окончания. Он судорожно потер руки, розовое масло уже давно впиталось, и кожа на руках стала сухой и неприятной на ощупь.
– Очень, очень плохая девочка, – процедил он сквозь зубы, следя, как Кристи заходит в дом вслед за Ливиу, – Плохая девочка не желает отправляться на свалку! Она обратилась к доктору, чтобы он починил ее. Нет, нет! Так нельзя… Сломанным вещам место на помойке!
Мирел нервно облизал губы, сильнее потирая руки. Еще никому не удавалось нарушить его замысел, а эта паскудная девчонка решила сменить правила игры! Почему она до сих пор жива, не спилась, не обезумела и не увлеклась наркотиками?! Она нашла мастера, которому удалось отремонтировать разум и душу! Лицо блондина побагровело от злости. Он никогда не терял самообладания, но сейчас его охватила ярость. Все в этом мире должно было существовать по его законам и никак иначе!
– Я лишил тебя веры, самоуважения, чести, а ты ведешь себя так, словно я никогда не существовал в твоей жизни?! Плохая девочка, плохая! Нужно все исправить! Ты все испортила!!!
Мирел гневно ударил по рулю рукой. Клаксон неистово запищал. Протяжный звук разнесся по всей округе. Жители домов, взбудоражено стали выглядывать из окон, пытаясь отыскать нарушителя тишины. Адвокат, пытаясь успокоиться, сделал глубокий вдох и похлопал себя несколько раз ладонями по лицу. Блондин повернул ключ зажигания, звук мотора придал ему уверенности, но не принес умиротворения. Он должен был убраться из этого злосчастного района, как можно скорее! Ему стоит хорошенько поразмыслить, как исправить ситуацию и вернуть ход вещей в привычное русло.
Ливиу и Кристи только переступили порог квартиры, когда за окном раздался оглушительный и протяжный автомобильный гудок. Девушка вздрогнула от звука, но обуздала желание подбежать к окну, чтобы выглянуть на улицу.
– Не волнуйся. Тут часто бывает шумно. Особенно по ночам, когда местные алкоголики начинают драться или кто-то решает выяснить семейные отношения в три часа утра, – успокоил ее Ливиу, – Присаживайся. Я принесу тебе воды.
Кристи села в знакомое кресло, закинув ногу на ногу. Она чувствовала себя довольно комфортно в этой маленькой, убогой квартирке. Ее уже не раздражал беспорядок и отсутствие ремонта. Здесь жил ее защитник, с которым девушка ощущала себя в полной безопасности.
– Забыл поздравить тебя с днем рождения, прости – извиняющимся тоном произнес Ливиу, протягивая девочке стакан воды. Кристи взяла воду и снисходительно улыбнулась.
– Ничего. Я не особо люблю этот день, так что тебе не за что извиняться.
– Ладно, но подарок я все же тебе приготовил. Ты увидишь его после того, как расскажешь мне конец истории.
Девушка рассмеялась.
– Это будет уже не подарок, а обмен.
Ливиу присел с ней рядом в кресло и улыбнувшись, кивнул. Ему нравилось, когда это измученная судьбой девчушка, радуется, и ее худое личико приобретает счастливое выражение.
– Я совершенно не умею делать подарки. Опять прошу прощения. В прошлый раз ты закончила свой рассказ на том месте, когда потеряла сознание на мосту…
В комнате царил полумрак. Кристи очнулась. Руки и ноги были связаны, кляп во рту, и она лежала на постели. Парень с камерой, в бейсболке и очках, снимал каждый момент ее мучений. Он раздел ее, но не притронулся. Он лишь являлся свидетелем и пособником того, кто несколько часов подряд истязал ее плоть.
Она не видела монстра, надругавшегося над ней. Он предусмотрительно завязал ей глаза, но девочка осязала его дыхание, слышала гнусный голос, чувствовала насыщенный запах роз, словно кто-то разлил бочонок эфирного масла на пол.
Мучитель был жесток! Ему нравилось причинять боль: физическую и моральную. Он получал удовольствие, слыша, как девочка верещит, разрывая легкие. Он не беспокоился, что кто – то услышит ее. Монстр намерено вытащил кляп изо рта и принялся издеваться над ней с особым неистовством, после того, как два раз его отвлекли. Он радовался каждому воплю, каждому стону, каждому всхлипу. Когти чудовища впивались в ее плоть, оставляя глубокие борозды. Тварь жаждала, чтобы бедняжка истекла кровью, и на юном теле не осталось живого места. Монстр упивался каждым мгновением, ощущая, как обретает власть над ней.
Кристи молила бога лишить ее разума или дать умереть в одночасье. Но высшие силы словно насмехались над ней, сохраняя сознание. Она лишилась чувств только в тот
