отпивала мелкими глотками из большой чашки кофе со взбитыми сливками, рассказывая нам о звонке:
— Я вчера уснула и проспала крепко всю ночь, видимо, сказалось действие лекарств и алкоголя. Утром проснулась от звонка телефона, схватила, ответила. Это был тот же голос, что и раньше. Ну те, что звонили с угрозами. Очень молодой, когда, знаете, юноша то басом говорит, то фальцетом из-за гормональной ломки.
Мила прервала ее:
— Правильно говорить «из-за гормональных изменений».
— Ну, может, и так, только врач здесь вообще-то я.
— Если вы врач, то как допустили такую антисанитарию на кухне. — Тетя тоже была не в духе.
— А нервный срыв не является поводом, чтобы не натирать тарелки до блеска?
Мне пришлось вмешаться, последние дни были тяжелыми для всех:
— Тише, тише. Дамы, спрячьте ваши коготочки. Тетушка, великолепный кофе, спасибо. А сейчас мне хотелось бы послушать про звонок похитителя.
— Ну вот, я ответила, и он сказал мне — готовьте деньги, — продолжала Елена.
— А какую сумму?
— Этого не сказал…
— Понятно, может, опасается прослушки. Ну и что было дальше?
— А это все. Он бросил трубку, как обычно.
На кухне повисла тишина… Тетка удивленно покосилась на пакет с деньгами:
— А зачем тогда деньги собирали?
— На выкуп! Ну, они же не три тысячи попросят. Вот собрала, что дома лежит, и в банк надо съездить. Деньги могут срочно понадобиться, чем больше, тем лучше. — Матери хотелось получить своего сына как можно быстрее.
— Елена Генриховна, — постаралась я мягко ввернуть свое мнение. — Помимо денег необходимо много чего продумать. Например, как захватить преступника, когда он будет забирать выкуп.
— Я не буду обращаться в полицию! Я отдам им столько денег, сколько они скажут, и верну своего сыночка! — отчеканила Елена, она снова стала собой, хладнокровной и организованной женщиной.
— А если это обман? Заберут деньги и не отдадут Адама? Мы должны продумать все возможные варианты.
— А если бы вы получше его охраняли, то ничего бы не произошло! — Она все-таки взорвалась.
Тут снова разозлилась Мила, пропустить мимо ушей нападки на любимую племянницу было выше ее сил:
— Женечка абсолютно права. А вы, как ворона, обрадовались и готовы неизвестно кому вручить все деньги! Может, это ненастоящие преступники. Весь Тарасов знает, что Адам похищен. Может, кто и найдется желающий на вашем горе поживиться. Девочка старается загладить свою вину, а вы ей палки в колеса втыкаете!
Елена Генриховна застыла как ледяная статуя, со стуком поставила свою чашку с недопитым кофе на стол и вышла из кухни; потом в ванной зашумела вода.
Тетя смущенно зашептала:
— Извини, Женя, хотела как лучше, охладить ее немного, и сама вот завелась… Плакать убежала… Я извинюсь, как выйдет.
Извиняться не пришлось. Через полчаса хозяйка квартиры, посвежевшая после душа, с макияжем и в деловом костюме, вошла в кухню:
— Приношу свои извинения, Людмила Петровна. Я действительно позволила себе лишнего. Вы правы, необходимо подготовиться ко всем вариантам развития событий. Евгения, предлагаю обсудить наш план общения с преступниками. Сейчас я на такси поеду в банк, заберу деньги с депозита и из банковской ячейки. Еще мне нужно заехать к маме в больницу. А по возвращении решим, как освободить Адама. И да, Людмила Петровна, кофе великолепный. Спасибо, что поддерживаете меня сейчас.
Мы с Милой вздохнули с облегчением и принялись за дела. Война войной, а обед по расписанию, и тетушка отправилась кудесничать на полевой кухне. Под мой штаб подошел кабинет Елены Генриховны: небольшая комната с полукруглым окном, в углу расположился небольшой диван шоколадного цвета, на подоконнике милый мини-сад в керамических горшках. Планировать на данный момент было нечего, пока преступники не назвали время и место передачи денег. Так что я решила заняться другим вопросом. Один звонок, и номер, с которого звонили вымогатели, ушел на проверку. Я занимаюсь охраной и сопровождением своих клиентов, но специалист, который может сообщить по номеру телефона фамилию и адрес владельца, тоже иногда бывает нужен в профессиональной деятельности.
Через час Елена вернулась с деньгами и новой информацией. Звонил телефон, назвали сумму — миллион рублей. Деньги необходимо привезти ночью в сосновый лесок, в паре километров за городом, и оставить в лодке на причале небольшого озерка.
В обед на кухне под итальянский салат с моцареллой и жаркое из говядины с фасолью мы обсудили, как будем отдавать выкуп. Елена настаивала на том, чтобы просто отдать деньги. По моему мнению, более безопасно будет, чтобы я ехала на заднем сиденье ее машины, а потом проследила за преступником, это поможет узнать, где находится Адам. Мила с жаром убеждала, что на операцию необходимо взять бутерброды и термос с чаем, потому что мальчик наверняка голодал в плену. На третьей чашке чая мы пришли к общему мнению и разошлись каждая на свою территорию. Тетя готовила провиант, я готовила оружие, фонарик и наручники, а Елена упаковывала деньги.
Как только стемнело, мы выдвинулись в путь на машине Елены; через полчаса автомобиль был припаркован на заросшей кустами площадке напротив будки сторожа.
Купальный сезон не начался, так что в будке было пусто, как и на пляже. К берегу озера вела обычная заросшая тропинка, Лена пешком пошла к лодкам, а я в обход через кусты постаралась занять пункт для наблюдения как можно ближе. Пришлось лежать в неглубокой ямке между двумя деревьями, чтобы видеть подход к привязанным лодкам со всех сторон небольшого причала. Непромокаемая куртка, штаны из специальной ткани и прибор ночного видения позволили надолго залечь на сырой земле, не просохшей от зимних сугробов. Я наблюдала, как Елена прошла к линии берега, сунула пакет под сиденье крайней зеленой лодки и удалилась. Мы договорились с ней, что она заведет машину, отъедет в лесок метров на пятьсот и будет ждать условного сигнала — две вспышки фонарика.
Ждать пришлось недолго, как только фигура женщины скрылась в темноте, из-под соседней лодки вылез щуплый невысокий парнишка. Он нырнул под сиденье за пакетом и тут же припустил с драгоценным грузом в сторону леса. Я передвигалась параллельно с ним, через прибор мелькающий тонкий силуэт между деревьями был хорошо виден. Паренек шустро петлял в глубине леса по заброшенной дорожке, свернул влево и перепрыгнул через забор. Передо мной стояло здание бывшего пионерского лагеря. Пионеров давно отменили, лагерь стоял без своих жителей уже больше пяти лет. Вдали от города до него не добрались вандалы или хулиганы, так что он обветшал совсем немного — облупившаяся краска на стенах и заваленная обломками веток территория. Вслед за мальчиком я легко
