— Посмотрим, Матвей, посмотрим. Может, вы вчера что-нибудь важное не заметили, может, просто просмотрели, а может, там ночью кто побывал.
— Зачем?
Кашуба даже остановился.
— Ну, мало ли… Днем-то, ты сам говоришь, они ничего не взяли, так?
Он тоже остановился, повернулся к Кашубе:
— Ты-то чего так шуганулся, Кашуба?
— Ну, мало ли что… Если что пропустили, как вы говорите, всегда найдут, на кого свалить…
— Так, я тебя затем и веду туда, чтобы посмотреть. Пойми, чудак, я-то ведь ни о каких находках твоему начальству не буду докладывать, зачем мне это? А тебе, возможно, звездочку дадут или на другую должность переведут.
— Даду-у-ут они, — протянул Кашуба, и было ясно, что он этого очень хотел бы. — Они только своим и дают. А чтобы стать «своим», надо им разные подарки возить, ну и…
— Деньги, что ли? — высказал неприличное предположение Воронов.
— Ну! — подтвердил Кашуба. — Вы в таком месте не работали, не знаете, а я-то…
— А ты, старлей, из меня слезинку-то не выдаивай, я тебе не телка. Ты лучше соображай, зачем я тебя все время стараюсь растолкать!
— Зачем? — спросил Кашуба, шагавший теперь рядом с Вороновым.
— Ты ведь и сам не дурак, соображай!
— Кое-какие соображения, конечно, имеются, но хотелось бы, так сказать, сопоставить.
— Ну, ты нахал, Кашуба! — улыбнулся Воронов. — У меня тут одна забота, одна проблема — Ирма. В одиночку мне ее не защитить, сам понимаешь. На тебя надежды мало, потому что твоего интереса тут нет, а без интереса у нас никто не работает, сам сказал. Правильно я тебя понимаю?
— Пра-а-авильно, — с нескрываемой завистью протянул Кашуба. — Вы бы к нам в следователи шли, а?
— Если жилплощадью обеспечите, рассмотрю предложение, — улыбнулся Воронов. — А пока, предлагаю так: я тебе помогаю это дело расследовать, а ты мне помогаешь Ирму защищать.
— Да как я буду ее защищать? Спецназ вызову?
— А ты нахал, точно — нахал, старлей! В начальники рвешься, чтобы самому не работать, а только вопросы задавать. И не думать.
— Зачем вы так говорите?
— А зачем нам с тобой спецназ? Мне пока достаточно просто узнавать, кто новый тут появился, например, за три последних дня, а тебе их отслеживать. Отслеживать их перемещения и интересы.
— То есть пройти по деревне и опросить?
— И пройти, и опросить, и все это отразить как розыскные мероприятия. И о результатах сообщай в район постоянно.
Кашуба пожал плечами:
— Неудобно как-то… нескромно…
— А чего тут скромничать-то? О чем? Что ты уже такого сделал? Поймал преступников? Знаешь, где они спрятали орудие преступления? Хвастать тебе нечем! Во всяком случае, в настоящий момент. Так что ты не смущайся и вообще реже думай! Твое дело — искать! Кто, ты сказал, экспертизу проводит?
— Эксперт… Забыл имя-отчество его… Да и видел-то всего второй раз.
— Ну, если позвонишь, он тебя вспомнит, расскажет?
— Вспомнит. А о чем расскажет-то? — спросил Кашуба, открывая ворота двора Овсянниковых.
— Он что тут фиксировал?
— Ну… что… протектор откатал, фото делал…
— Трупов?
— Ну да. Потом… вообще все тут фотографировал. Пули не вынимал, конечно.
— Ну, это как раз понятно: у него тут ни места подходящего, ни инструментов. Да и потом, как он их потом повезет в таком-то виде. По такой жаре повезет, если по дороге не начнут разлагаться, — согласился Воронов. — Ты позвони-ка эксперту да прояви интерес. Эксперты ведь в таких местах долго работают, всю жизнь. Начальников — и больших начальников, скажу тебе, — еще пацанами помнят, и при случае могут поговорить по-свойски. Так что имей в виду.
— Так, может, я… того…
— А ты не срывайся с места всякий раз, как мысль пришла в голову. Ты старайся мыслить стратегически.
— Это как?
— А так: ты сейчас что эксперту скажешь? Мол, отчитайся-ка ты передо мной. Так? Так. Потому что сказать тебе больше нечего. А вот сейчас мы с тобой тут осмотримся, и тогда ты стратегически точно начнешь.
— Стратегически? — недоверчиво ухмыльнулся Кашуба.
— Именно. Начнешь по-взрослому. Дескать, Иван Иваныч, продолжаю я тут следствие своими силами. Выявил и допросил важную свидетельницу и по ее показаниям провожу проверку. Пока, мол, осматривал я место происшествия, появились соображения. Так что, дорогой Иван Иваныч, расскажи-ка, что ты по пулям выяснил? Понимаешь?
— Понимаю, — снова восхитился Кашуба. — Да тут-то мы ничего больше не найдем.
Воронову хотелось как можно скорее остаться одному, но и сразу отпускать участкового было рискованно. Мог вернуться в самый неподходящий момент.
Поэтому возразил:
— Давай-давай, не манкируй. И потом, я тут без тебя как без рук. Я ведь только и помню,
