меньшинство тех, кто решил прокатиться за рулем и лишний раз потренироваться. Мне это только пойдет на пользу.
Каменная голова с торчащими из нее опорами смотрится жутко. Эта штука больше похожа на гигантского краба с человеческим лицом на панцире, чем на останки Сфинкса. Прямо за ней во всей красе распростерся Оазис — сотни люков, ржавых пузырей, башен, панцирных навесов и всего того, что можно назвать скорее не городом, а металлическими ростками, вылезшими из-под песка. Даже не верится, что когда-то эти черные початки, охраняемые железобетонным изваянием, вселяли надежду на будущее. Теперь можно с уверенностью сказать лишь одно — на руинах здравомыслия будущего не построишь.
Отмечаюсь в сканере, спускаюсь в зал и окидываю взглядом помещение: потолок держат ни то колонны, ни то подпорки моста, утыканные заклепками. Со всех углов свисают лампы, но светятся только две, и то слабо — словно это передние фары мотоциклов, у которых вот-вот сядет заряд. По центру гигантский глобус из красного камня, может даже из гранита. Столы смогли бы уместить сотню гостей, но пришло не больше двух дюжин. И почти все столпились у кофейной машины — кроме четверки умников, спорящих между собой, и худенькой азиатки с татуировкой спутника на запястье.
Я бы решил, что она грид герл, если бы не единственное женское имя «Кью Мори» в списке участников. Наверное, это самая скрытная участница, потому что никто ровным счетом ничего про нее не знает — кроме того, что она принимает участие в чемпионате впервые, а еще — ездит без штурмана. Оба факта всем на руку, а остальное кого-либо мало интересует, пусть она хоть космическая мисс года.
Среди примелькавшихся лиц только Рам Вольф и Сью Флетчер. Смуглый брюнет рядом с ней — скорее всего Ник (сходство между ними есть). Четверка за столом — братья-химики со своими штурманами, не иначе. Кажется, их я видел в баре, и там они точно так же рассуждали о высоких материях, попивая джин. Остальных не знаю, хоть и допускаю мысль, что хотя бы раз пересекался с каждым из них — Оазис город круглый.
Сажусь за стол, слыша, как рядом разговаривают два пилота. И тут словно щелчок в голове — до меня доносится имя «Рэй».
— …все равно, что заменить Джейн Грир какой-нибудь Бэтси Кью. — Говорит тот, кого собеседник только что назвал по имени. — То есть, представь: ты берешь «Большой обман» и вырезаешь все сцены с Джоан, вставляя вместо них кадры из «Садового чаепития».
Менее уверенный отвечает:
— Разница есть, тут я соглашусь. Но…
— Здесь так же. — Перебивает первый, и судя по звуку швыряет стаканчик в утилизатор. — Вместо «Альпин» ты предлагаешь какую-то рухлядь.
— Да она просто идеальна, — голос второго обретает уверенность, но все равно чувствуется, что перед ним кое-кто поопытней, — особенно в тех местах, где приходится петлять. Мы же не только на скорость соревнуемся.
— Именно, что на скорость, — тон первого становится еще более раздраженным, — все прочее дерьмо давным-давно никого не интересует.
— Я имел в виду маневренность, без которой тоже далеко не уедешь.
— «Альпин» справляется не хуже. А твоя Бэтси Кью к тому же бездушна, как железяка.
Последняя фраза заставляет ухмыльнуться. Неужели и «звезда рок-н-ралли» верит во всякие забобоны вроде машин, наделенных душами? Похоже, что так.
— Как знаешь, Рэй. — Парень вздыхает и направляется к автомату — я понял это, потому что следующая фраза доносится издалека и на фоне зашипевших кранов. — Я этих тонкостей не улавливаю, потому что не гонщик. Поэтому, тебе видней.
Других участников с именем Рэй нет, так что это точно был Линк и его штурман. Забавляет, как сильно он проникся идеей про одушевленность машин — даже выбор спорткара стал результатом каких-то духовных штук, которые он «ощущает». Как бы там ни было, шизофрения не мешает ему занимать первые места и раз за разом срывать куш.
Спустя полминуты появляется невысокий, но хорошо сложенный тип (организатор или один из них, что вероятнее), все присутствующие рассаживаются по стульям, и он без лишней болтовни переходит к делу:
— Рад приветствовать. Я Люк Сторнфорд, если кто меня не знает. Руководитель проекта Меридиан. Завтра первый заезд. Всего их будет три, с перерывами по пять сол. — Говорит, и я ловлю себя на мысли, что он похож на какого-нибудь терциевого магната. — Подавали заявки двенадцать пилотов, но подтвердили участие лишь одиннадцать. Так что следите за изменениями в графике. — Он отвел взгляд и задумался, как если бы прямо сейчас начал прикидывать новый график. — Что касается дальнейших корректировок: их не будет. Каждый стартует в обозначенное для него время, а неявка будет порождать окно. — С этими словами он разомкнул ладони, будто с помощью рук направил мысль в аудиторию. Затем снова сложил их в замок, окинул всех присутствующих взглядом и добавил. — В остальном правила не поменялись, и вы наверняка их знаете. Вопросы?
Спрашивали в основном новички, и все уточнения касались проверки машин — как долго это происходит, будет ли перед стартом еще один техосмотр, дается ли время на устранение недостатков и все в таком духе. Насчет правил вопросов не возникло — все они прописаны настолько тщательно и подробно, что не оставляют воли воображению. И все они нарушаются, пока никто не видит — потому что в любых правилах меж строк есть пункт про слепые зоны.
В этом мне довелось убедиться на личном опыте.
К счастью, с генераторами электромагнитных импульсов я разобрался быстро — штуки коварные, но терпимые, особенно если держать в бардачке аннигилирующий их «синхрофазотрон». А вот «миражи» на моем пути еще не попадались. Впрочем, попадись хоть один, меня бы здесь уже не было — нет ничего опасней в ралли, чем каменная глыба, которую с-помощью скрытых приборов сделали невидимой. Но хуже всего, что от этих ловушек невозможно никак спастись: сколько фарами не свети, лучи огибают поле и встречаются по другую его сторону, создавая видимость пустоты. Даже не знаю, как подобная военная разработка могла угодить в руки к гонщикам.
После техосмотра отгоняю машину в бокс и сразу направляюсь в бар, чтобы расспросить у Лью насчет «миражей» — вдруг у него и на этот счет припрятана формула в рукаве. О том, чтобы глотнуть
