Аксель не видел другого выхода. Он схватился левой рукой за покореженную дверцу, вскрикнул от боли, но смог ее открыть. Потянулся было за Магдаленой, но вовремя остановился. Ядовитое шипение привело Грина в чувство. Детектив едва успел отскочить за аккуратно подстриженные кусты, когда раздался второй взрыв. Машину подбросило. Открытая дверь оторвалась, плотный дым полностью закрыл обзор. Стекла в окнах на первом этаже вылетели. Аксель, сбитый волной, упал на землю. Закрыл глаза. В ушах звенело, глаза слезились, а левая ладонь нещадно болела. Отключаться нельзя. Он беспомощен в чужом враждебном городе.
Детектив отполз в сторону, прижался спиной к стене дома и снова достал телефон, в который раз за это утро запрещая себе сосредотачиваться на происходящем. Не допуская даже мысли о том, что произошло. Иначе он не сможет работать. Или сломается. Растрепанные волосы упали ему на лицо. Детектив закрыл глаза, чувствуя жгучую влагу. Это все ядовитый дым.
Старсгард взял трубку сразу.
— Нужна помощь, — прохрипел Грин. Или прокричал? Он почти ничего не слышал. — Покушение. Взрыв… моя машина… пришлите Агентство.
Старсгард дал отбой, не задавая лишних вопросов. Военный военного понимает с полуслова. Состояние подопечного Найджел считал, судя по всему, без особых усилий. Возможно, тоньше, чем сам Грин, который продолжал находиться в тупом оцепенении. Бесчувствии, которое позволяло ему функционировать, не скатываясь в бездну.
Теперь местные. Скривившись, детектив сделал третий звонок за это утро. Когда пошел гудок, он услышал сирену скорой помощи. Вот она… польза от маленького города: здесь все близко. В ожидании ответа Грин с трудом поднялся на ноги.
Свидетельница лежала на скамейке, закрыв лицо руками, ее тело по-прежнему мелко тряслось.
— Какого дьявола, Грин, — наконец ответил Ник Туттон.
— Одевайся. Жду тебя на улице Нейтрино за семнадцатым домом.
— Не понял.
— Приедешь и поймешь. Возьми с собой все, что нужно для проведения криминалистического исследования. Здесь… много работы.
— Что случилось?
Аксель прикрыл глаза. Что случилось? Когда эти придурки перестанут задавать вопросы и начнут исполнять приказы? Просто исполнять чертовы приказы.
— Тебе лучше увидеть своими глазами, Ник, — успокоившись, неожиданно мягко сказал он и сбросил вызов.
Что теперь? Что там еще есть в этом чертовом регламенте? Он всех оповестил. Осмотреть автомобиль, пока тот горит, он не может. Вытащить тело — тоже. Его попытка была несвоевременна, шанс был, если бы он попробовал за пару минут до этого. Подойти к свидетельнице?
В окнах окружающих домов показались заспанные и испуганные лица. Конечно, местные жители не могли проигнорировать взрыв. К счастью, никто не кричал, но чуткое ухо детектива различило детский плач — предвестник взрыва совершенно другого характера. Только в страшном сне Аксель мог представить, что его окружит толпа, требующая ответа. Впрочем, реальность все больше походила на кошмар.
Грин отделился от стены, вышел в центр двора, предусмотрительно держась подальше от пылающего автомобиля и стараясь на него не смотреть.
— Оставайтесь дома! — прокричал он. — Полиция.
— А дом-то не сгорит? — крикнул кто-то.
— Так вызовите пожарных, — огрызнулся Аксель и подошел к свидетельнице, не намереваясь более вступать в дискуссии. До тех пор, пока это не станет неизбежным.
Оставалось только надеяться, что его сурового вида и мелькнувшего в сумерках значка хватит, чтобы удержать любопытных дома. Хлеба и зрелищ. В этом городе было достаточно хлеба, но никаких громких событий. Так все хорошо, что даже пресно. Как они сбрасывают напряжение?
Женщина теперь лежала, закрывшись руками. Одета в простую домашнюю одежду, стройная, кожа рук чистая. Не ранена. Крови нет. Но в пыли. И явно испугана. Аксель видел, что ее тонкое тело сотрясает дрожь.
— Меня зовут Аксель Грин, — негромко сказал он, игнорируя звон в ушах. Важно было наладить с ней контакт и выяснить, что она успела заметить. Может быть, она опишет того, кто это сотворил? Иллюзиями себя детектив не тешил. Но он привык тянуть даже за призрачные ниточки. — Я полицейский. Детектив из Треверберга. А кто вы?
Женщина вздрогнула, затем медленно отвела от лица узкую ладонь и посмотрела на детектива. Сверкнула зелень глаз. Психика Акселя сработала как подушка безопасности и не позволила провести параллели с другой женщиной с зелеными глазами. Он постарался удержать доброжелательное выражение лица и протянул свидетельнице здоровую руку. Она посмотрела на пальцы детектива, ему в лицо и медленно, будто ей что-то мешало, оперлась о его ладонь и села. Грин успел заметил, что это молодая девушка, красивая и нежная, бледная и испуганная. Но эта характеристика не сделала ее привлекательной в его глазах. Он просто механически собрал информацию и уложил ее в памяти. Пригодится.
К тому же свидетельница совсем не похожа на нее.
— Как вас зовут? — проговорил он, не шевелясь.
Он стоял перед девушкой, чувствуя, как его обволакивает дурнота — последствие легкой оглушенности от взрыва. В армии Аксель попадал в переплеты посерьезнее. Несколько раз был ранен, оказывался на границе жизни и смерти, получал серьезные контузии. И теперь даже такая ерунда на некоторое время вывела его из строя. На гражданке он размяк, и тренажерным залом это не исправить. Ему нужен адреналин. Нужна опасность. Тогда он собирается и начинает функционировать. Но сейчас он должен сесть.
Аксель медленно опустился на край скамьи. Мысль о том, что он упрощает свое состояние, как ребенок, даже не успела зародиться в его мозгу. Левая рука пульсировала от боли.
Девушка тут же пристроилась рядом.
— Натали, — хриплым голосом сказала она.
— Расскажите мне, что вы видели, Натали?
Она посмотрела на него с удивлением, но явно прочла в глазах детектива мрачную решимость вытянуть из нее все.
— Я… я не могла уснуть. Ночью постирала одежду и вышла ее развесить, — начала говорить девушка, покачнувшись и прижавшись к нему боком. Аксель вежливо отстранился, но позволил ей взять его за здоровую руку, инстинктивно понимая, что так ей будет проще говорить. — Увидела женщину. Она стояла у машины и смотрела на нее. В халате. Меня это удивило. Но я не стала ей ничего говорить, а она меня не заметила. Потом она села в машину. И тут грохот, огонь! Я упала. Кажется… ноги болят. Она больше не взорвется?
Грин покачал головой:
— Не взорвется.
Скорая влетела в пространство между домами, не позволив Грину продолжить допрос. Аксель легонько сжал пальцы Натали в бессмысленной попытке передать ей часть своей силы и поднялся. Он полностью пришел в себя. Время для чувств будет потом.
Из машины вышла пара врачей.
Судя по выражению лиц, они думали, что ехали на ложный вызов. Грин разозлился. И эта эмоция его немного оживила. Пусть гнев единственное, на
