— Тони никогда не бывает смешным, — сказала она. — Он или никогда не думает, или думает слишком много. Но ты можешь спуститься вниз. Тебе надо выпить.
Она послала мне очаровательную улыбку. Затем произнесла те же слова, которые говорила мне, когда я был у нее в доме и когда она сочиняла, как бы ей поискуснее меня обмануть.
— Мой дом и все, что в нем, — твое, — сказала она с легким поклоном.
Мне стало страшно. Мурашки пошли по коже. Эта бабенка может, убаюкивая колыбельной песней, перерезать тебе горло.
— О'кей, Фернанда, — сказал я. — Мне тоже нужно с тобой поговорить кое о чем. Но если ты хочешь угостить меня вином, пусть кто-нибудь сначала выпьет из моего стакана.
Меня уже неоднократно раньше пытались отравить.
Мы расселись за круглым столом в салоне капитана, довольно большой каюте, и смотрим друг на друга. Какой-то даго в грязной куртке стюарда с отвратительной улыбкой (я охотно заплатил бы 10 долларов за то, чтобы стереть ее с поганой рожи) принес нам вино.
Очаровательное общество. Я вспомнил — как обычно вспоминают все ребята, очутившиеся в подобной ситуации, — о разных переплетах, в которые мне случалось попадать, и подумал, удастся ли мне выкарабкаться и на сей раз.
Думаю, что шансы на спасение следует рассчитывать, как четыре против шести. Вы сами, ребята, понимаете — эта банда, так их и так, отлично знает, что все карты в их руках.
Моя ставка только на то, что всегда любой преступник где-то в глубине души слегка чего-то боится. Он разрабатывает отличный план, так же отлично выполняет его, но все время боится, не осталось ли какой-нибудь необдуманной мелочи и не попадется ли он из-за этого.
Я огляделся. Ручаюсь, эта шайка выиграла бы первый приз на любом международном чемпионате мошенничества, убийств, членовредительства и других, не менее экстравагантных деяний.
Фернанда — она ничего не пила — сидит напротив меня. Меховая накидка чуть сползла с плеча, приоткрыв очаровательную шейку. Тони Скала, все еще ухватившийся за живот и на 50 процентов более трезвый, чем раньше, пристроился рядом с ней. Капитан с рожей, похожей на контурную карту горного хребта, прислонившись к стене, курил дешевую сигару, вонявшую, как протухший лук.
В салоне было еще три парня. Двоих из них я знаю: это Вилли Мунксвилл (швед), до смерти добивший ножкой стула полицейского, который был до этого уже ранен; второй — мексиканец по имени Параллйо, тоже довольно искусный специалист по части нанесения людям увечий. Третьего парня я не знаю. Он довольно молодой, с жесткой складкой губ, беспокойно сжимающимися пальцами. Вероятно, наркоман.
Я выпил стакан виски. Они наблюдали за мной, как коты за мышью. Фернанда все еще улыбается.
Она одарила своей очаровательной улыбкой всех присутствующих.
— Милый Лемми, — сказала она. — Как я рада видеть тебя у себя. Ну, кто же будет говорить? Ты или я? Но прежде всего пусть кто-нибудь из вас, ребята, пойдет в салон и попросит наших друзей не шуметь. Нам предстоит обсудить очень важное дело.
Наркоман ушел. Где-то вдали играл граммофон и шайка орала песни.
— Слушай, Фернанда, — сказал я. — Мы здесь все друзья. Я пришел к тебе поговорить по делу. Если тебе интересно, откуда я мог узнать, где ты находишься, пожалуйста.
Догадаться было очень легко. Я знал, что ты начнешь игру, находясь в таком месте, где ты будешь чувствовать себя в абсолютной безопасности… например на борту корабля. Я знал, что вы все собрались во Франции. Поэтому я сложил два плюс два и начал искать, нет ли где-нибудь поблизости какого-нибудь испанского судна, которое недавно где-нибудь здесь пришвартовалось. И вот я вас нашел.
Ты видишь, — продолжал я, — я ничего от тебя не скрываю. Я выложил все карты на стол. Это единственный путь добиться успеха в нашем деле.
— Черта с два, — вмешался Скала. — Тебя уже один раз надули, легавый. Между прочим, как тебе это понравилось? Мы заставили тебя и твое правительство сделать именно то, что нам нужно было. Мы…
Фернанда положила ему руку на плечо. Он заткнулся. Она пользуется здесь неограниченной властью.
— Слушай, Фернанда, — сказал я. — Скажи мне вот что. Что случилось с Грирсоном, американским химиком? Он где-нибудь здесь?
Она печально взглянула на меня.
— Мне очень жаль несчастного мистера Грирсона, — сказала она. — Он был так добр к нам и оказал нам большие услуги.
После кое-каких мер убеждений он согласился дать нам сведения. Как это ужасно. Он так много сделал для нас, а потом такой несчастный случай, он упал за борт. Просто ужасно! Но все произошло по его вине. Все детали этой трагедии вы найдете в судовом журнале капитана.
Я кивнул.
— Да, — сказал я. — Вероятно, это был один из несчастных случаев, что так часто происходят на море. О'кей. Ну, а что произошло с моей очаровательной подружкой?
Фернанда рассмеялась.
— Вы имеете в виду Жоржетту Истри? — спросила она. Она посмотрела на Тони Скала. Он начал улыбаться.
— Ну, здесь, Лемми, — продолжала она, — вся соль этой шутки. От всей души поздравляю Тони за то, как ему удалось все разыграть. Вы понимаете, Жоржетта искренне и с самыми чистыми намерениями все время хотела помочь вам… Она не имеет никакого отношения к нашим планам. Она абсолютно чиста и невинна. Просто она понадобилась нам на определенное время для выполнения определенных деталей нашего плана.
Я смотрел на нее, широко открыв глаза.
— Сейчас она в абсолютной безопасности, — продолжала Фернанда, — за исключением того, что бедняжка почему-то страшно обижена на Тони, когда он время от времени пристает к ней с определенными предложениями сугубо интимного характера.
Вы понимаете, у него вдруг вспыхнула смешная, нелепая страсть к Жоржетте и он почему-то считает, что ее следует расценивать как часть его добычи в этом деле! А, собственно, почему и нет?
Скала закурил сигарету. Он улыбается мне через стол лживой улыбкой гиены. Парень ужасно доволен собой, считает, что дела у него идут отлично. ' Я тоже попытался выдавить из себя подобие улыбки.
— Значит, я опять остался в дураках? Да? — сказал я. — Мы с Жоржеттой Истри оба опростоволосились? Фернанда смеется коротким нежным смехом.
— Вот послушайте сами, Лемми, — сказала она. — После того как я сочла необходимым убить несчастного Педро, я встретилась с блистательным Тони, которого Джек Истри послал в Мексику точно выяснить, что там происходит. Я объяснила ему все положение, и Тони согласился, что нам надо действовать совместно.
Он вернулся в Чикаго и рассказал Джеку о результатах своей поездки. Он сказал Джеку: единственный шанс для Джека что-нибудь выиграть, так это передать джеймсоновскую формулу Ятлину, чей штаб находится во Франции. Сделав это, Джек будет в абсолютной безопасности, и Ятлин разделит выручку с ним пополам.
Конечно, Тони ничего не сказал ему о том, что мы между собой порешили убить Ятлина, когда придет время. Как раз в это время Истри получил телеграмму от Зеллары, ту, которую вы заставили ее послать из Мехико-Сити. Он ужасно испугался. Но Тони осенила блестящая идея.
Совершенно очевидно, сказал он Джеку, вслед за телеграммой в Чикаго появитесь и вы. И он предложил свои услуги. Он поговорит по секрету с Жоржеттой, убедит ее, что есть только один-единственный путь разделаться с Истри и со всей его бандой: связаться с вами, подсказать, где вы можете найти джеймсоновскую половину формулы и где находится штаб Ятлина во Франции.
Тони знал, как только вы будете уверены, Что формула находится в ваших руках, контроль в американских портах будет снят. Значит, надо было всучить вам фальшивую формулу, тогда Тони сможет выехать из Соединенных Штатов с подлинной формулой в руках.
Истри этот план показался восхитительным. Он знал, что Жоржетта ненавидит его, а идея заставить ее принять участие в нашей афере привела Истри в восторг.
Тогда Тони предложил Жоржетте этот великолепный план. Он сказал, что видел меня. К тому же, говорил он, и я, очень милая женщина, страшно перепуганная связью с какой-то нелегальной деятельностью, и что я рассказала ему все, что узнала от Педро.
Единственный шанс для них обоих, говорил Тони, для Жоржетты и для него, это немедленно выйти из банды, помочь делу Правосудия и вообще вести себя, как два ангелочка с крылышками.
Бедняжка Жоржетта ухватилась за этот шанс. Тони пообещал Жоржетте привезти вас к ней. Полагаю, остальное вам известно.
Она закурила сигарету и с саркастической улыбочкой посмотрела на меня.
— Но тут произошла колоссальная вещь. Вы убили Джека Истри. Когда мы об этом услышали, мы ужасно хохотали, потому что еще раньше решили — Тони, я и наши друзья, — когда придет время, необходимо отделаться от Джека. В любом случае, вы избавили нас от хлопот. Благодарим вас.
Она стряхнула пепел с сигареты.
— Теперь оставался только один человек, с которым нужно было разделаться, это Ятлин.
