В отдельной папке лежало признание Вайзмена. Протокол печатал человек, у которого пальцев было больше, чем клеток мозга.
«Да, я сделал это. Я это сделал, и мне очень жаль. Я не хотел делать ей больно, но сделал. Было много крови. Потом я не знал, что делать, поэтому решил избавиться от трупа, расчленив его. Я решил разрезать его и избавиться от частей. Не помню, где я их закопал. Я тогда пил…»
Имелись еще полторы страницы в том же духе — мучительная путаница орфографических ошибок и изворотливой лжи, а затем, в конце, нечеткая подпись — как будто руку подписывающего прищемили ящиком стола.
Был и второй вариант признания, более грамотный. На и на нем подпись Вайзмена выглядела не лучше.
Логан отодвинул папку и задумался. Как получилось, что Брукс достиг таких высоких должностей в полиции, ведь этот мерзавец сам ушел недалеко от уголовщины? И Инш ему помогал. Мистер Все Должно Быть Сделано По Правилам выбил из арестованного признание. Чего же тогда удивляться, что Вайзмен захотел отомстить…
Купив порцию печеной картошки, Логан жевал ее, читая отчет об обыске в заброшенной мясной лавке, где были найдены останки Шарон и Яна Маклафлин. Потом он отодвинул отчет и достал потрепанную книгу «Дрызги крови», принадлежавшую Фолдсу. Вот этот же эпизод в изложении Джейми.
«…Когда Бог решил сотворить человека, Он использовал самые простые материалы. Наши тела, наши мозги, кровь, которая струится в наших венах, точно такие же, как у животных, которых мы убиваем и съедаем. Свинья, корова, человеческое существо после того, как мясник приложит к ним руку, становятся просто мясом. Мы все просто мясо…
Полицию навел на эту лавку на Палмерстон-роуд анонимный звонок. Она находилась рядом с вокзалом, и, когда мимо проходили товарные поезда, земля под ногами полицейских дрожала. Полицейские рылись в мусоре, которым была завалена давно заброшенная лавка. По кучам осыпавшейся штукатурки и сломанной мебели бегали крысы. Закрытая восемнадцать лет назад, эта лавка использовалась как сарай.
Теперь этот дом отремонтирован. Снаружи имеется табличка „Агентство недвижимости“, а в январе 1988 года в этом помещении было место упокоения моих родителей…»
Логан порылся в бумагах и нашел упоминание о звонке, сделанном из телефона-автомата в Торри. Голос женский, вероятно, женщина была пьяна и напугана. В полиции решили, что это наверняка девушка из рабочей среды или бездомная. Стенограмма звонка отсутствовала, и сержант снова обратился к книге.
«…Стены были вымазаны грязью, углы заросли плесенью. Мои родители висели на крюках, вбитых в потолок.
Звучит значительно драматичнее, чем было на самом деле. Да, запах стоял ужасный, но куски мяса, которые там висели, мало напоминали человеческие. Мои мать и отец стали просто мясом…
На стенах были написаны слова, которые навсегда врезались в мою память. Послание от человека, которого вскоре все станут называть Мясником.
С времен тех давних, где наши корни,
Жрецы приносили жертвы, повинуясь Богу.
От жертвенных обрядов и пиров,
От алтарей летели дрызги крови
Жертвенных быков.
Послание было написано кровью моих родителей».
В отчетах отмечалось, что Брукс установил, откуда эта цитата. Точно такие же слова были на картине в Тринити. Так называлось здание на Холикет-стрит, недалеко от заведения Макфарлейна. В помпезной коробке из бетона, построенной в конце шестидесятых, располагалось Объединение работников мясомолочной отрасли. В Объединение входили десятки человек, и Брукс, похоже, допросил каждого. Вот тогда он и вышел на Вайзмена.
— Эй, поднимайся. — В комнату бодрой походкой вошла инспектор Стил, за ней тянулся шлейф табачного дыма. — Половина второго, самое время сообщить, какой ты умный мальчик.
Логан оторвался от стенограммы самого первого допроса Вайзмена:
— Одну минуту… Я…
Стил выхватила у него папку:
— Давай поглядим, что здесь такого интересного… — Ее губы шевелились, когда она читала. — Боже… — Она перевернула бумагу, разглядывая пометки шариковой ручкой на полях. — Хулиган Брукс в своем репертуаре… Ты это видел? «Он явно что-то скрывает», «Прячет глаза», «Уклончив», «Сразу видно, что рыло в пуху»… Самое время вспомнить про презумпцию невиновности. — Она бросила папку на стол Логана. — Так или иначе, но поднимай, дружочек, зад. Настало время идти к начальству.
Через тридцать минут.
— Недоносок, мудозвон и сукин сын! — Стил со стоном рухнула на стул Логана. — Гребаный ублюдок! — Все эти звучные эпитеты относились к начальнику полиции Брайану.
— Ну… — сказал Логан, осторожно подбирая слова, — могло быть хуже.
— Как? Что может быть хуже?
— Могло быть… служебное несоответствие.
— Чтоб этот… хрен? — Она провела руками по лицу. — Да как они смеют говорить, что я недостаточно активна? Каким образом, мать твою, я могу быть еще активнее? Разве не мы поймали Лейта?
Логан уселся за свободный стол и постарался набраться терпения.
— Ты же понимаешь, в чем на самом деле загвоздка? Нельзя, чтобы баба руководила таким важным делом. Неееет… Тут требуется лысый ублюдок, верно? — бушевала Стил. — Спросили бы меня, так я бы сказала, что это старший инспектор Бейн должен активнее участвовать… К Иншу они ведь не приставали, так? — Вытащив из кармана пачку сигарет, она принялась вертеть ее в руках. — Слушай, сделай одолжение, а? Поезжай посмотри, как там дела у старого урода… — Голос ее стал на порядок тише.
— Что, прямо сейчас?
— Да нет, не сейчас, вечером. Я знаю, что он в последнее время был невозможен и… заехал тебе в морду… но… отвези детям фигурный мармелад или еще что…
— Не могу, у меня сегодня вечер занят.
Ложь, конечно, но смотреть в глаза Инша он пока не мог.
— Инш один из нас, и мы не должны его бросать, — настаивала Стил. — Тем более что его маленькая девочка… вот так погибла.
— Если бы я не погнался за Вайзменом…
— Ты всегда ходил у Инша в любимчиках. Ему нужен человек, с кем он мог бы поговорить, и ты лучше всех подходишь. Кроме того, что такого страшного может случиться? Поорет на тебя немного? Так, наоборот, почувствуешь себя лучше. Ты не считаешь, что мы у него в долгу?
Логан выругался. Но Стил была права, по крайней мере, он был у Инша в долгу.
— Ладно, я к нему съезжу.
— Умница. — Стил встала и направилась к двери, бросив через плечо: — Только ради бога, не говори ему, что это я тебя послала! Мне надо поддерживать репутацию железной суки.
Прошло полчаса, Стил все еще не вернулась. Логан сидел с чашкой чая и изучал пресс-релизы, посвященные Маклафлинам. На одной из газетных вырезок он разглядел Брукса, стоявшего у здания суда, а рядом — худого и косматого констебля, Дэвида Инша. «Подозреваемый остается под арестом», — гласил заголовок.
Логан невольно покосился на магнитную доску. Если бы не упорство Брукса, многие из этих людей смогли бы избежать страшной участи…
Он потянулся к телефону и набрал номер Колина Миллера:
— Слушай, ты не сделаешь мне одолжение?
— Что, опять? Ты еще с прошлого раза должен мне ленч.
— Сделаешь то, что я прошу, — за мной ужин. Возьмем еду в тайском ресторане, годится?
— Ну говори…
— Мне нужно залезть в газетные архивы: списки пропавших, массовые пищевые отравления, болезнь Крейцфельда — Якоба и так далее. За период с 1987 по 1990 год.
На другом конце линии долго молчали.
— Но ты мне скажешь, зачем тебе все это?
— Не-а.
— Ты хочешь, чтобы я копался в скопившемся за три года дерьме, и не собираешься ничего рассказать?
— Послушай, мы…
— Эксклюзив. И я получаю всё, что бы это не означало, иначе и пальцем не пошевелю.
— Я только стараюсь привязать то, первое, расследование к сегодняшним делам.
— Нет эксклюзива — нет сведений.
Логан пообещал, что сделает все от него зависящее.
— Но окончательное слово будет за инспектором.
— За Жирным?
— Нет. Теперь я работаю под началом Стил. Инш в отпуске по семейным обстоятельствам. Его дочь…
— Черт… прости, совсем забыл. Слушай, я сделаю, что смогу, но мне сегодня днем нужно брать интервью в институте Роуэтта. «Гепатит С и питание: безопасен ли ваш ужин?»
Как раз то, что им нужно: газеты раздувают панику…
— Давай так договоримся: в восемь у Хоуффа. Покупаешь мне пинту, и мы поговорим об эксклюзиве.
— Ладно… — Логан закрыл глаза и тихо выругался. — Нет, сегодня не могу. Дело у меня. Завтра?
— Ладно. Но ты платишь.
— Идет. — Логан повесил трубку и вернулся к досье, но сосредоточиться не смог. Хочет он этого или нет, но ему придется увидеться с родителями маленькой девочки, которую он убил.
