— В прошлую пятницу, — сказала она. — Спускайся, я приготовлю какао и расскажу тебе, что случилось.
Кейт помогла мальчику встать на ноги. Запах пота и грязи был невероятным. Шеф отвернулся от них, и Кейт повела Гарри по лестнице. Математик и страшно грязный мальчик горевали по профессору, по самим себе, по ритуалам, которые проводили когда-то со своим наставником.
Гарри задержался у двери кабинета, буря чувств охватила его. Он не входил, но и уйти тоже не мог. Кейт его понимала.
— Пойдем на кухню, — сказала она.
Он не двигался, смотрел в открытую дверь. Наконец ей удалось его оттащить.
— Пошли.
Они спустились в кухню. Ал бежал рядом. Кейт слышала на расстоянии шаги шефа.
Митчелл стоял на пороге, в то время как Кейт кипятила молоко, а Гарри мыл в раковине лицо и руки. Умывшись, Гарри аккуратно сложил полотенце и положил его на стол. Обернулся. Вымытое лицо выглядело совсем по-детски.
Шеф вошел в кухню. Кейт предупреждающе взглянула на него.
— Хотите какао?
Он прищурившись посмотрел на нее. Уж не думает ли он, что она собралась его отравить?
— Да.
Митчелл уселся за стол напротив Гарри. Это напомнило Кейт кабинет для допросов в полиции. Она поспешно поставила на стол три кружки. Выразительно посмотрела на Митчелла, надеясь, что дала ему понять: с мальчиком нужно обращаться бережно.
Шеф прикрыл глаза, и лицо его приняло покорное выражение.
Кейт поняла, что тоже делает это: издевается над Митчеллом, как все остальные. Ей нужно отказаться от методов Гранвилля. Даже если шеф заслуживает такое обращение. У человека явно отсутствует способность к коммуникации. «Как и у тебя, — напомнила она себе. — Будь приятнее в обращении».
Кейт всыпала какао в молоко, размешала, разлила по кружкам. Шеф и Гарри молча сидели за столом. Время от времени Гарри дергал носом и утирался рукавом. Кейт подала ему бумажное полотенце. Шеф подавил улыбку.
Кейт села за стол, и Гарри спросил:
— Что случилось?
Она глянула на шефа, тот, к ее удивлению, кивнул.
Кейт рассказала Гарри все. Как нашла профессора мертвым у стола. Нижняя губа мальчика задрожала, когда она упомянула нож для открывания писем. У них обоих потек ли слезы, когда она рассказывала, как пыталась оживить профессора.
Шеф смотрел в чашку.
— Он говорил, что вы все исправите, — всхлипнул Гарри, его губа снова затряслась. — А вы не успели.
Кейт покачала головой, глаза ее вновь наполнились слезами.
— А ну прекратите. Оба.
Голос шефа был так резок, что они оба повернулись к нему. Он каким-то образом умудрился смотреть сразу на обоих. Лоб его был нахмурен, глаза суровы.
— Плакать будете потом. Сейчас я хочу знать, где ты пропадал и почему.
Он повернулся к Гарри.
Гарри взглянул на Кейт.
— Он хочет помочь, — сказала Кейт, стараясь успокоить Гарри, хотя и сама в это не слишком верила.
Брэндон Митчелл — холодный, бесчувственный шеф полиции. А его манера не могла внушить Гарри доверия.
И потом она поняла: он не хотел, чтобы Гарри ему поверил. Он хочет его спровоцировать, подумала Кейт. Чего он добивается? Неужели он думает, что Гарри причастен к смерти профессора?
Она кивнула Гарри, надеясь, что поступает правильно.
— Расскажи нам.
Гарри уставился в стол.
— В сарае.
— Что?! — воскликнули одновременно шеф и Кейт.
— Он меня там запер.
— Кто? — спросил шеф.
— Дядя.
Кейт увидела, что челюсть шефа окаменела, однако его лицо не выразило ни удивления, ни каких-то других эмоций.
— Когда это произошло?
Гарри пожал плечами.
— Не знаю. Неделю назад. Может, и больше. Я потерял счет времени.
Запер в сарае. Кейт вздрогнула, вспомнив несколько минут, которые провела в подвале. Но быть запертым в течение нескольких дней… Это было ужасно. Неожиданно она вспомнила блестящий новый замок на сарае во дворе Бака Перкинса. Ее словно обдало холодным ветром. Выходит, Гарри сидел в сарае, когда они с профессором приехали к его дяде. Получается, они уехали, а мальчик остался под замком. Слава богу, профессор никогда этого не узнает.
— Расскажи все, как было, — сказал шеф. — Бак Перкинс запер тебя в сарае возле собственного дома и не выпускал в течение недели?
— Может, и дольше.
— Похоже, здесь это популярное развлечение.
Кейт сердито на него взглянула.
— Это как? — не понял Гарри.
— Кто-то и меня запер в подвале, — объяснила Кейт. — Но только на несколько минут. Не то, что тебя. Ты очень смелый.
Шеф подавил стон.
— И он ни разу тебя не выпускал?
Гарри покачал головой, и его губа снова задрожала. Шеф крутил чашку. Он не сделал ни глотка. Наконец спросил:
— Зачем?
И на этот раз Кейт уловила в его голосе гнев.
— Кто-то ему заплатил.
У Кейт перехватило дыхание. Шеф подался вперед.
— Ты знаешь, кто? Или почему?
Гарри покачал головой.
— Я слышал, как они говорили во дворе. Он спросил человека, принесли ли ему деньги. И потом…
Гарри всхлипнул, и Кейт подвинула ему поближе чашку с какао. Мальчик сделал глоток.
— Дядя спросил, сколько времени надо держать меня взаперти и что ему…
Гарри снова остановился и схватил чашку.
— …что ему потом со мной делать.
Шеф выругался.
Кейт взяла его чашку с остывшим какао и понесла согреть.
— Ты не знаешь, кто его нанял?
Кейт стояла к ним спиной у плиты, но Гарри, должно быть, покачал головой, потому что шеф спросил:
— Совсем не догадываешься?
Кейт налила разогретое какао шефу в чашку и поставила перед ним на стол. Затем подлила какао в чашку Гарри, поставила кастрюльку на плиту и вернулась к столу.
Гарри смотрел за каждым ее движением. Его глаза покраснели и распухли.
— Вы должны были все уладить.
— Я виновата.
Она не смогла защитить профессора. Возможно, ее приезд ускорил убийство.
— Она старалась, — сказал шеф. — Делала все, что могла.
Кейт растерянно заморгала. Неужели шеф Митчелл защищает ее? Ее, подозреваемую номер один? Она не осмеливалась посмотреть на него из страха, что это неправда, галлюцинация, вызванная ее желанием оправдаться. А может, ловушка?
Шеф встал из-за стола.
— Поздно. Я отвезу тебя в отделение. Ты там примешь душ, а я позвоню в социальную службу. Тебе предоставят…
— Нет!
Гарри стремительно соскочил с места. Стул свалился на пол, какао разлилось по столу.
Шеф схватил мальчишку, прежде чем тот сделал два шага.
— Может, хочешь, чтобы я вернул тебя дяде?
На этот раз закричала Кейт:
— Нет! Вы этого не сделаете.
— Он несовершеннолетний. А если он не вернется к своему законному опекуну…
Митчелл поднял свободную руку.
— Я не предлагаю ему вернуться. Но он должен быть взят под опеку государства, пока не будет принято решение. У тебя есть еще родственники?
— Нет, — промямлил Гарри. — Но я могу остаться здесь. Профессор всегда разрешал мне.
— Профессор… А, черт. Ты не можешь здесь остаться.
Гарри в отчаянии посмотрел на Кейт.
— Он может остаться у меня, — выпалила она без раздумий.
— Нет, не может.
— Почему нет?
— Потому что мы знаем обо всем лишь с его слов.
— Но я сказал правду, — возмутился Гарри. — И я не хочу идти в социальную службу. Лучше уж в тюрьму.
— Это выход, — ответил шеф. — И пока я проверяю твою историю, это для тебя самое лучшее место.
Гарри отвернулся. Шеф развернул его к себе.
— Вы не можете думать, что он убил профессора.
— Я не убивал, — завопил Гарри.
— Остынь, — сказал шеф и встряхнул мальчика. — Я тебя ни в чем не обвиняю.
В воздухе повисло непроизнесенное слово «пока».
— Я за ним пригляжу, — сказала Кейт.
— А кто будет приглядывать за вами?
— За мной? — возмутилась Кейт.
— А вам не приходило в голову, что если наш друг сбежал, то его могут искать?
— О!
— О, — повторил шеф.
Она прищурившись посмотрела на него. Нашел время шутить над ней. Она готова была взорваться или по меньшей мере устроить истерику.
И тут ей в голову пришла мысль.
— Он может остаться у вас.
Гарри и шеф повернулись к ней и одновременно покачали головами, словно пара китайских болванчиков.
— Чем плохо мое предложение? Вы будете приглядывать за Гарри, а он будет в безопасности, к тому же сможете поймать того, кто будет за ним охотиться.
— Нет, — сказал Гарри.
— Исключено, — сказал шеф Митчелл.
— Да, — твердо заявила Кейт.
— У меня работа. Я не могу отвечать за ребенка.
— А у Гарри — школа. После школы он может приходить сюда, а вы будете забирать его после работы. Это — лучший выход.
— Я хочу остаться здесь, — сказал Гарри. — Кто-то должен приглядывать за коллекцией. Кто-то должен…
