Стив Берри - Язык небес

Если честно, то ей нравился Вилкерсон.

Доротея огляделась и увидела кафе. Быстрый осмотр скамеек не дал результатов. Стерлинга здесь не было. Но сквозь толпу туристов она заметила знакомую фигуру.

Он был очень высок. Клетчатый шотландский костюм, застегнутый на три пуговицы, кожаные полуботинки, шерстяное пальто, скучный шарф «Берберри». Как все это было знакомо. И как ее раздражало это детское выражение лица, несмотря на морщины. Его серые со стальным оттенком глаза, спрятанные под круглыми очками, смотрели прямо на нее.

Ее муж. Вернер Линдауэр.

Он подошел ближе.

— Guten Abend, Dorothea.[39]

Она не знала, что сказать. Их браку пошел двадцать третий год. Союз был вполне неплох вначале, но последние десять лет муж начал раздражать ее, и даже более того. Доротею возмущало его вечное нытье и невнимание ко всему, кроме своих собственных интересов. Правда, нужно отметить, что самым важным интересом был Георг, их сын. Но его трагическая смерть разверзла между ними непреодолимую пропасть. Вернер был полностью опустошен и подавлен — собственно, как и Доротея, — но они по-разному пытались справиться с горем. Она полностью отдалилась от мужа, занималась своими делами, а пустоту заполняла любовными интрижками. А он? Доротея понятия не имела, что делал Вернер.

— Что ты здесь делаешь? — спросила она.

— Я приехал за тобой.

Она была не в настроении выслушивать его очередные глупости. Время от времени Вернер старался быть мужчиной. И это были скорее мимолетные порывы, нежели реальное изменение его вялого характера.

Доротея не хотела с ним говорить, но все же один вопрос остался невыясненным.

— Откуда ты узнал, что я буду здесь?

— Мне сказал капитан Стерлинг Вилкерсон.

Доротея была в шоке. Это состояние усилилось еще и страхом.

— Занятный человек, — спокойно продолжил Вернер. — Приставь пушку к его голове, и он просто не сможет перестать говорить.

— Что ты сделал? — спросила Доротея, не скрывая своего изумления.

Он пристально на нее посмотрел.

— Всего лишь провернул хорошую сделку, Доротея. Поторопись, мы должны успеть на поезд.

— Я не собираюсь никуда с тобой ехать.

Вернер, казалось, попытался сдержать волну раздражения. Возможно, он не ожидал от нее такой реакции. Но затем его губы растянулись в обнадеживающей улыбке. Доротея испугалась еще больше.

— Тогда ты проиграешь своей дорогой сестрице. Разве это не имеет для тебя никакого значения?

Доротея понятия не имела, почему он так хорошо информирован о ее делах. Она точно знала, что ничего ему не говорила. Однако теперь стало ясно, что он знает очень многое, если не все.

Наконец, справившись с эмоциями, она как можно спокойнее спросила:

— Куда мы поедем?

— Увидеться с нашим сыном.

Стефани увидела, как скрылась машина. Затем она перевела телефон в беззвучный режим, застегнула пальто и углубилась в лес. Над ее головой возвышались вековые ели и голые лиственницы, увитые белой омелой. Зима лишь чуть-чуть припорошила землю снежком. Нелл медленно двигалась в направлении дома Роуленда. Толстый слой еловых иголок заглушал ее шаги.

И тут Стефани увидела наемного убийцу. В этом она была уверена. Вот только никак не могла понять, чья это была ошибка.

Стефани постоянно твердила своим агентам, чтобы те доверяли инстинкту и разуму. Ничто не срабатывало лучше, чем здравый смысл. Коттон Малоун был в этом докой. Она подумала о том, что он сейчас делает. Коттон до сих пор не перезвонил ей, чтобы поинтересоваться о судьбе Захарии и остальных членах команды «Холдена». Неужели он тоже попал в беду?

Показался дом в окружении деревьев. Очень удачно, можно спрятаться за одним из них.

Любой человек, как бы хорош он ни был, время от времени допускает ошибку. Во всех этих смертях было что-то общее. Если верить Дэвису, то Захария Александр и Дэвид Сильвиан были убиты кем-то, кто способен отлично замаскировать насильственную смерть. И хотя Дэвис ничего не говорил о своих подозрениях, Нелл догадалась об этом в ту же секунду, когда услышала его слова о смерти Милисент. «Ее сердце остановилось».

Дэвис тоже доверял интуиции. Наемный убийца, отлично владеющий своей неординарной профессией. И он был здесь.

Стефани понимала, что правильно поступила, когда не стала устраивать обыск. Она просто решила убедиться, станет ли Герберт Роуленд следующей жертвой или нет.

Дверь открылась, и Нелл увидела, как невысокий худой мужчина вышел из дома. Немного помедлил, осмотрелся вокруг, а затем быстро пошел к лесу. Ее сердце забилось быстрее.

«Сукин сын. Что он делал в этом доме?»

Она нашла свой телефон и набрала номер Дэвиса. Тот ответил после первого гудка.

— Ты был прав, — сказала она ему.

— В чем?

— В том, что ты говорил о Лэнгфорде Рэмси. Во всем. Абсолютно во всем.

Ахен

18.15

Малоун вместе с группой экскурсантов проследовал в центральный октагон капеллы Карла Великого. Внутри было гораздо теплее, чем снаружи, и он был рад, что наконец сможет согреться. Гид вел экскурсию на английском. Билеты купили примерно двадцать человек, но среди них не было их преследователя. По какой-то причине соглядатай решил дождаться их снаружи, а может, он остерегался подходить ближе, боясь, что отсутствие толпы может его выдать. Кресла в центре зала были практически пусты — здесь находилась только одна туристическая группа и еще около дюжины посетителей, слонявшихся сами по себе.

Вспышка озарила стены, кто-то сделал снимок. Один из служащих тут же бросился к женщине с фотоаппаратом.

— Здесь установлена плата за любую съемку, — прошептала Кристл.

Малоун увидел, как посетительница протянула несколько евро, и мужчина надел ей на руку браслет.

— Теперь она может ничего не опасаться? — спросил он.

— Содержание этого места требует денег, — усмехнулась Кристл.

Коттон слушал, как гид рассказывает о капелле, впрочем, большую часть информации он уже знал из путеводителей и рассказов Кристл. Причина того, что они купили билеты, была в другом. Они выяснили, что только членам платных групп дозволялось ходить везде, в том числе и на верхних галереях, где располагался императорский трон.

Они вместе с посетителями прогуливались по одной из семи сторон капеллы. Судя по словам гида, та была посвящена святому Михаилу, и реставрационные работы только что закончились. Деревянные скамейки стояли перед мраморным алтарем. Несколько человек из группы остановились, чтобы зажечь свечи. Малоун заметил дверь в западной стене и напомнил себе, что где-то должен быть еще один выход. Об этом он тоже узнал из путеводителя. Тяжелая дверь, больше похожая на плиту, была закрыта. Коттон заскользил в тусклом свете капеллы, пока гид что-то бормотал об истории этого места. Возле двери Коттон помедлил и быстро проверил замок. Заперто.

— Что вы делаете? — спросила Кристл.

— Решаю вашу проблему.

Они последовали за группой, направляющейся мимо главного алтаря к еще одной зоне, открытой только для посещения экскурсантов в сопровождении местных гидов. Малоун остановился внутри восьмигранника и стал изучать краткое посвящение, располагавшееся над нижними арками. Черные латинские буквы на золотом фоне. Он позвал Кристл, у которой в руках была сумка с путеводителями, и быстро нашел нужный. Тоненькая брошюра с соответствующим названием «Малый гид по Ахенскому собору» и указанием, что латинский текст в этом печатном издании полностью соответствует мозаике.

Кристл заметила его интерес.

— Это текст освящения капеллы. Изначально он был изображен на фресках. Мозаики — это одно из самых поздних нововведений.

— Но слова те же, что были и во времена Карла Великого? — спросил Малоун. — В том же месте?

— Насколько мне известно, да, — усмехнулась Кристл.

— История этого места похожа на мою свадьбу: никто ничего не знает наверняка. — И Малоун сухо улыбнулся.

— А что случилось с фрау Малоун?

Коттон уловил в ее голосе интерес и поэтому решил ответить:

— Она решила, что герр Малоун был занозой в заднице.

— Возможно, она была права.

— Поверьте мне, Пэм была всегда и во всем права.

Но мысленно он добавил одну оговорку, из-за того, что узнал спустя годы после развода: «почти». В том, что касалось их сына, она была не права. Но он не собирался обсуждать все это с малознакомой женщиной.