В этот момент группа мужчин выбралась наконец из-под деревьев, а луна сбросила с себя легкое, полупрозрачное облачко, и на фоне темно-синего, усыпанного звездами неба проступили черные силуэты нескольких домов, молчаливые и угрюмые.
— Двигаем к среднему… Агеев, пока не надо!
Померанцев имел в виду попытку Фили зажечь фонарик.
— Говорю ж, Нина Козакова не спит, а в такой тьме огонек спички — и то будет виден за три километра… Пошли!
Замок на двери дома оказался простейший, и глориевец Сева Голованов открыл его за несколько секунд, словно пользовался не отмычкой, а родным ключиком. Померанцев и тут предпочел двинуться в глубь дома первым, на этот раз беззастенчиво нащупав в темноте выключатель и включив свет.
— А как же твоя крепостная крестьянка? — Денис на мгновение зажмурился — так же как и остальные, сгрудившиеся, как выяснилось, посреди довольно большой кухни. Ни сеней, ни прихожей в доме не оказалось, кухонная дверь открывалась прямо во двор.
— Одно дело — прыгающий фонарик, другое — окна, — серьезно пояснил Померанцев. — Решит, что хозяева приехали.
Он внимательно огляделся по сторонам.
Общее впечатление от дома сводилось к одному слову: запустение. И внутри столь же заметное, как снаружи. Забитая мусором кирпичная печь с плитой, которую явно давным-давно не топили. Рассохшийся, старомодный буфет с приоткрытой дверцей, большой стол с голой и тоже рассохшейся столешницей и несколько колченогих табуреток.
— М-да-а… — пробурчал Яковлев, брезгливо озираясь по сторонам. — Да тут, похоже, нога человека не ступала с доисторических времен… И ты думаешь, мы здесь что-то обнаружим?
Померанцев не ответил, вместо этого заглянул в следующее помещение — через дверной проем, задернутый пестрой и грязной ситцевой занавеской. Это была большая комната с несколькими кроватями, столь же убогая, как и кухня. Входить туда Валерий не стал.
— А кто сказал, что искать мы будем здесь, в доме? Сюда мы заглянули на всякий случай… Филя, посмотри-ка, что там со второй дверью, черным ходом?
Агеев повертел по сторонам головой и наконец наткнулся взглядом на несколько плотно пригнанных серых досок в углу за печкой. Подойдя поближе, он быстро пробежал пальцами по их периметру, затем слегка стукнул по «заплате».
— Ты прав, — кивнул он, — дверь тут когда-то была, но, как видишь, сплыла… Законопатили основательно.
— Наверняка за досками кладка, — задумчиво произнес Померанцев. — Готовь, Головач, свои хирургические инструменты, думаю, на этот раз тебе придется повозиться… Пошли, мужики, дом придется обойти по двору… Вот теперь, Филя, можешь включать фонарик, эта часть подворья с холма невидна. Вообще ниоткуда не видна…
— Странно, что в этой дыре еще электричество не отключили, — буркнул Агеев.
— Ничего странного, — возразил Валерий. — Электростанция здесь рядом, километра два — не больше. А бизнес-леди гнездышко себе тут уже отгрохала… Думаю, через годик-другой они здесь отстроят еще одни Холмы: места уж больно красивые… Все, мужики, двинули!
Померанцев оказался прав: замок на кирпичной пристройке был куда хитрее предыдущего и ни на какие Севины ухищрения поддаваться не спешил.
— Ты пластит, часом, не догадался прихватить? — мрачно пошутил потерявший терпение Яковлев. — И бикфордов шнур заодно… Вам, частникам, ведь все можно… А еще перепилить могли бы за столько-то времени!
Оскорбленный в своих профессиональных качествах, Голованов зашипел в ответ нечто невразумительное и, должно быть, от обиды наконец нажал своей универсальной отмычкой куда нужно. Послышался щелчок, и такой простой с виду навесной замок распался надвое. Вход в пристройку был открыт: узкая металлическая дверь распахнулась совершенно бесшумно на хорошо смазанных петлях.
— На заказ сделан, — Сева имел в виду замок. — Надо будет потом с собой прихватить…
— И думать не моги! — Померанцев заглянул в черное нутро пристройки. — Осторожно, тут ступеньки, я пойду первым, за мной Денис, потом Яковлев, Агеев и Голованов…
— Погоди, Валера! — Денис мягко отстранил Померанцева и пошарил рукой по внутренней стене. — Наверняка выключатель где-то тут… Ага!
Неяркая лампочка вспыхнула откуда-то сбоку, осветив круто уходящие вниз ступеньки, упиравшиеся еще в одну металлическую дверь.
— Головач, иди сюда, — тихо окликнул Денис. — Придется еще поработать… Прямо гитлеровский бункер какой-то!
Как выяснилось вскоре, Грязнов-младший был недалек от истины. Вторая дверь поддалась усилиям Голованова значительно быстрее наружной, и вскоре пятеро мужчин оказались в залитом довольно ярким светом помещении со стенами, выложенными красным кирпичом. Менее всего помещение напоминало деревенский подвал: хозяин здесь явно бывал куда чаще, чем в самом доме.
Никаких тебе рассохшихся буфетов и ситцевых задергушек: в дальнем углу виднелся письменный стол с настольной лампой, на котором стоял маленький телевизор и видеомагнитофон. Слева от него высился новый на вид стеллаж с полупустыми полками, у противоположной стены — узкая кушетка вполне современного вида. Рядом небольшой серебристый сейф и обычной шкаф для одежды выпуска шестидесятых годов. И, наконец, еще одна запертая металлическая дверь…
— Перчатки все надели? — хрипловато поинтересовался Померанцев. — Тогдаприступим… Голованов, займись дверью, с сейфом разберемся потом… Начинаем с письменного стола. Володя…
Яковлев кивнул и направился в глубь помещения первым.
— Гляди, Валера, — окликнул он Померанцева, — тут работы часа на три, не меньше, ежели все кассеты просматривать… Ей-богу, штук тридцать, не меньше…
Померанцев окинул взглядом стеллаж, две полки которого и впрямь были заставлены видеокассетами, и, задумчиво покачав головой, покосился на сейф:
— Пока начинай, но не думаю, что интересующее нас кино здесь…
— И я не думаю, — вмешался подошедший к ним Денис. — Комната явно рассчитана на человека, которому предстоит провести здесь довольно много времени: за сейфом мы обнаружили ведро с водой, в шкафу — посуду и постельное белье…
— Хочешь сказать, что там, — он кивнул в сторону двери, с замком которой возился Голованов, — кого-то держали, а здесь сидел охранник?
— Именно это мы и имели в виду… Сева, ну что?..
— Готово… Здесь замок обычный. Идите сюда, мужики…
Комнатка, находившаяся за последней из дверей подвала, тоже была ярко освещена: выключатель у входа зажигал одновременно все лампы, кроме настольной.
Столпившимся у входа в нее мужчинам ударил в нос тяжелый, сладковатый запах. Кто-то из них негромко присвистнул…
В отличие от предыдущего, помещение было небольшим, не просторнее тюремной камеры. Собственно говоря, именно камерой оно, судя по всему, и являлось. Куча какого-то тряпья в углу, перевернутый стул и самые настоящие наручники, валявшиеся на покрытом бурыми пятнами полу, — вот и вся ее «обстановка». Еще одна куча то ли хлама, то ли мусора в самом дальнем от входа углу, у стены, выглядевшей так, словно в нее палили из пистолета — просто ради развлечения…
— Ни хрена себе, — пробормотал подошедший к дверям позднее остальных Яковлев. — Интересно, откуда сюда вообще воздух поступает…
— Вверху вентиляционные отверстия, — хрипло произнес Померанцев и закашлялся. От вони, стоявшей в помещении, его мутило: этот запах он узнал бы из тысячи других — запах застаревшей, впитавшейся в щелястые доски пола крови… Пятна не вызывали никакого сомнения в своем происхождении.
Денис наконец решился и первым вошел в камеру, где (он в этом ничуть не сомневался) пытали человека, возможно и не одного… Подойдя к куче тряпья, он, поколебавшись, наклонился и слегка разгреб ее. Сладковатый запах тления усилился: из какого-то хлама, очевидно предназначенного в качестве постели для жертвы, Грязнов-младший извлек и поднял нечто заскорузлое, буро-коричневое…
— В чем, говоришь, Валера, был одет Кашев в тот вечер, когда пропал?
Ответил ему Яковлев:
— Спортивный костюм… В деле, которое изъял Курбатов, этот момент отражен подробно… А когда обнаружили тело, куртки от костюма на нем не было, только водолазка… Что, она?..
— Можно звать понятых. — вместо ответа Денис опустил куртку на пол.
— Погоди, — Померанцев, стеснявшийся своей впечатлительности, взял себя в руки и двинулся ко второй куче с мусором. — Глянь-ка, Денис, как думаешь, что это?..
— Дезодорант какой-то, что ли?.. — Денис прищурился, издали вглядываясь в поднятый-Померанцевым баллончик. А разглядев, что именно обнаружил Валерий, сделал то, что не делал никогда. Или — почти никогда: Грязнов-младший грубо выругался…
Баллончик, найденный Померанцевым, не был дезодорантом, во всяком случае, в косметическом смысле этого слова. В руках следователя поблескивал серебристо-синей эмалью один из самых дорогих немецких пульверизаторов, в считанные секунды купирующий своим содержимым астматические приступы…
