Заснул я не сразу. А снилась мне всякая чертовщина. Меня вроде как бы в моей же квартире принимают в какой-то тайный орден. Окружили, стоят вокруг. Дают фартук и мастерок:
– Храм требует ремонта…
Всматриваюсь в лица и узнаю: Елизавета Петровна, Иван Иванович, Прокопий Акинеевич, Антон Павлович, Михаил Юрьевич, Виктор Антонович, сам Михайло Васильевич… Толпятся, приговаривают:
– Нами разработаны подробные методические рекомендации. Нужно всего лишь следовать им, и все у тебя получится. И ты войдешь в круг избранных…
Я обваливаю старый кафель, кладу – согласно методическим разработкам – новую плитку. Аккуратно так приставляю друг к другу разноцветные квадратики. И вдруг замечаю на них цифры-кружева: «7» и «8», «2» и «3», «1» и «4», «5» и «9», «6» и «0» и еще «+», «#», «?»…
– Гляди, гляди, – восторженно шепчет откуда-то сзади Зоя.
– Да, – отвечаю я. – Вижу. Они необычной формы…
Оборачиваюсь. А сзади уже никого нет. И вообще сзади ничего нет. И сверху. И сбоку. Только внизу. Далеко внизу – земля. А я, я лечу. Над Москвой. Ловко управляю несущим меня по воздуху телом. Вглядываюсь в улицы и здания подо мной. Многие узнаю. Та, что повыше – Останкинская башня. Та, что пониже – Шуховская. А вот это – Кремль. А это – семь знакомых, ярко освещенных высоток. И вот одна из них уже подо мной. «Ж». Я четко вижу «Ж». Да, это ГЗ. Это «Заин».
– Заин, – слышу я с земли призывный голос Жанны, – Заин…
И тут же со мной что-то происходит. Я срываюсь в штопор и падаю, падаю на ГЗ, совершая круги над ним. А потом и вовсе вхожу в пике. Я несусь, ускоряясь вниз. Земля все ближе и ближе. И я вижу у парадного входа в ГЗ знакомую фигуру, светлые волосы, развивающиеся по ветру. И я кричу:
– Жанна! Жанна! Жанна!..
Черный аспирант существует
В раздумьях бродил я на следующий день по коридорам ГЗ. Вспоминал все, что удалось узнать о взрывах и пожарах в ГЗ. Пытался обнаружить хоть какую-нибудь зацепку. Ничего. Ничего. В голове крутились лишь никчемные масоны с каббалистами да Черный аспирант – Виталик…
Никуда по редакционным делам ехать сегодня не собирался – только мысленно послал привет главному редактору. Тупо себе бродил по ГЗ, ощущая при этом, что что-то в тему крутится в моей голове, что-то там есть. Но вот, что именно, понять не мог. В конце концов, остановился прямо посреди одного из коридоров поразмыслить, пошарить по пыльным мозговым антресолям. Ничего там не обнаружил, но зачем-то принялся рыться в сумке, перебирать свое журналистское хозяйство. Диктофон. Фонарик. Записная книжка. Пара авторучек. Карандаш и резинка. Универсальный нож с набором всяких лезвий и приспособлений. Бумажки или обертки неясного происхождения, которые надо бы куда-нибудь вытряхнуть…
Порылся в карманах. Еще одна авторучка. Коммуникатор. Деньги. Документы. Визитные карточки. Перелистал их. «Начальник службы безопасности Главного Здания МГУ», «Начальник службы гражданской обороны и чрезвычайных ситуаций», «Главный врач», «Жанна»…
Я бесцельно вертел эту визитку в руке. Только «Жанна» и номер телефона. Ни фамилии, ни должности. А теперь и ни человека. Визитка неожиданно выскользнула у меня из пальцев и по какой-то немыслимой траектории спланировала метра на два вперед и на полтора в сторону. Она упала и пропала из вида. Как растворилась. Я нагнулся к месту, куда спланировал этот клочок плотной бумаги и не увидел, не нашел его. Мистика!
Как и Зоя, я был уверен, что никакой мистики в природе не существует, а есть лишь один нагой материализм науки. Во имя его-то я и не поленился – достал из сумки фонарик, посветил и в очередной раз подтвердил научное торжество – увидел визитку. Она спланировала точно в щель между полом и какой-то дверцей, находящейся внизу стены коридора. В свете фонарика я видел торчащий бумажный краешек. Схватиться за него пальцами было непросто, и я достал авторучку. Нагнувшись, уже ею двинул визитку к себе, но она вдруг провернулась на месте и…пропала из вида. Черт!
Я принялся в слепую ковырять авторучкой в щели, но безрезультатно. Скорее всего, лишь проталкивал визитку все глубже и глубже под дверцу.
Можно было бы, конечно, и плюнуть. Что мне в этой визитке без фамилии и должности. Без человека. По имени «Жанна».
Нет, визитка мне была дорога. Я осмотрел дверцу. Небольшая, полметра на полметра. Пройдешь мимо и не заметишь. Замерев, подставив ладонь, я почувствовал, что в щель засасывает воздух. Значит, за стеной есть какое-то вентилируемое пространство. А на дверце, отделяющей его от коридора, прямо у меня под носом – замок. И еще бумажка с чернилами. Опечатано службой безопасности. То есть лезть за дверь не стоит.
Я разогнулся и побрел себе дальше. По коридору. Куда-то. Но, сделав несколько шагов, вернулся. Нет, визитка мне была дорога. Я оглянулся по сторонам. Никого. Вытянул из ножа одно очень полезное приспособление и через несколько секунд снял с дверцы открытый замок. Я только возьму визитку и верну его на законное место.
За открытой дверцей было темно. И в эту темноту тут же нырнула визитка, рванувшаяся с места от мощного притока воздуха. Я протянул руку в направлении ускользнувшей бумажки, но ощутил лишь пустоту. Взялся за фонарик и осветил вертикальную шахту с железными ступенями-скобами. Да, хорошо, что не полез за дверцу без фонарика. Здесь можно запросто навернуться так, что и костей не соберешь. Не зря замок повешен.
Еще раз оглянулся. В коридоре по-прежнему никого не было. Что ж, я влез в шахту, ступил на скользкую скобу и прикрыл за собой дверцу с пристегнутым к ней замком. Осторожно стал опускаться вниз. Шаг. Шажок. Еще один. Еще. Я спускался и замечал, что от вертикальной шахты время от времени отходят горизонтальные ходы.
Через несколько минут ступил на твердый бетонный пол. Осветил его фонариком. Среди сигаретных бычков, фантиков, огрызков карандашей и пластиковых стаканчиков, занесенных сюда внутренним гэзэшным ветром, увидел визитку. «Жанна». Нашел. Сунул в карман и стал подниматься обратно к выходу из шахты.
Фонарик с давно подсевшими батарейками тускло освещал стены и скобы-ступени. Но глаза, привыкшие к сумраку, стали замечать уже не только боковые горизонтальные ходы, но и небольшие решетчатые отверстия на стенах шахты. Я остановился, пригляделся и прислушался. Из одного из решетчатых отверстий пробивался свет и слышался странный шум, как будто там внутри шел дождь. Я заглянул.
Увидел белый кафель. Воду мелкими струйками льющуюся вниз. И что-то черное.
Я догадался по кафелю. Это же душевая комната в жилом блоке. Точно такая же есть у Зои и Лили. И я смотрю сейчас в такую комнату через вентиляционное отверстие.
Поднялся на еще одну ступеньку вверх и, глядя оттуда, понял: черное под водой – это голова моющейся негритянки. И вспомнил, как в одну из ночей своего дежурства, когда я охотился за черным аспирантом, влюбленная парочка расклеивала по дверям разные забавные заголовки из газет. Там были и «Романтичные сибирячки», и «Гей, хлопцы!» и «Малина – негритянка». Не этой ли чистюле адресовалось? Может быть, хотя я не знал, на каком этаже в данный момент находился.
А девушка была хороша. Это было понятно, даже глядя на нее сверху вниз. Стройная, упругая в груди и бедрах. Точно ягодка-ежевичка…
Я чуть поднялся и заглянул еще в одно вентиляционное отверстие. В душевой комнате над книжкой склонился какой-то парень. Очень похож на зачитавшегося Кешу – днем поглощающего духовную пишу, а ночью алкающего животной или растительной.
Я стал подниматься дальше и подумал, что было забавно найти такое же отверстие в душевую комнату Зои и пошептать в него замогильным голосом чего-нибудь типа:
– Дважды два четыре… Зоя! Возьми корень из одного миллиарда двухсот пятидесяти миллионов семьсот сорока двух тысяч пятисот тридцати трех и сложи результат с высотой главного здания МГУ, и тогда ты узнаешь, через сколько дней…
Ну, потом, конечно, вылезти и во всем признаться.
От этих мыслей я развеселился, но не вовремя. Сверху вдруг раздался шум и на меня упал свет чужого мощного фонаря. Я услышал:
– Не зря здесь замок на двери болтается… Вот он, голубчик. Сейчас возьмем.
Следом за словами раздалось дело – стук тяжелых башмаков, уверенно ступающих на скобы-ступеньки.
Я не знал, кто это именно собирался меня взять, но на всякий случай юркнул в боковой проход. В нем еще раз свернул и замер. Прислушался. Донеслось:
– Куда-то ушел, гад. Наверное, в боковой проход.
– Кто это был? Ты его разглядел?
– Не успел. Да диггер, наверное, раз так быстро ориентируется здесь.
– А может, террорист?
– Поймаем, разберемся.
Кто-то засомневался:
– Если поймаем такого шустрого.
А кто-то не очень:
– Ну, если просто любопытный студент, то поймаем обязательно. Еще одного «исследователя» из университета выгонят. Спускайся, будем параллельно боковые прочесывать.
