— Пойдем, — теперь уже я веду девушку за собой. Фей оступается, и я придерживаю ее, обняв за тонкую талию. Она устала, каблуки слишком высокие, платье — узкое.
— То, что мы искали, — показывает Фей на пятиэтажное серое невыразительное здание с вывеской «motel». Удача все-таки на нашей стороне. Мы нашли гостиницу. Далеко не того уровня и количества звезд, к которым я привык, но плевать… Постель и душ — остальное лишнее.
Я беру лучший номер, и мы поднимаемся наверх, держась за руки, но стараясь не соприкасаться телами, чтобы снова не сойти с ума в шаге от места, где можно будет делать все — долго, очень долго…. Один пролёт за другим. Четвертый этаж. Пешком. В отеле отсутствует лифт. Я забыл, когда последний раз поднимался по лестнице. Для занятий спортом у меня есть тренажерный зал, бассейн, и личный тренер. Черт, неужели это происходит? Я мыслю, как зажравшийся богатей.
Мы задыхаемся, останавливаясь у двери с номером нашей комнаты. Дрожащими пальцами вставляю карту в замок, и мы вваливаемся внутрь. Захлопываю дверь ногой и набрасываюсь на губы Фей, сминая ладонями упругие идеальные груди, потирая чувствительные вершинки большими пальцами. Она скидывает туфли, роняет мои пиджак на пол, свою сумочку, встает на носочки, отвечая на мои жадные поцелуи. Ее руки скользят по моим плечам, грудным мышцам, ловко расстёгивает пуговицы, распахивает, прижимая ладони к напряженному прессу. Я дергаюсь, как от разряда электрического тока.
— Твое тело тоже изменилось, Джером, — с придыханием шепчет девушка, вспоминая, изучая, сравнивая с тем, что сохранилось в ее воспоминаниях.
— Тебе нравится? — спрашиваю я, облизывая пересохшие губы.
— Мне всегда нравилось. Я с ума сходила по твоему телу. Ты был такой сильный, мускулистый, ненасытный. И все время смотрел так… — она сбивается с мысли, замолкает, касается губами моей кожи на груди, пальцами скользит вниз по рельефному прессу, нетерпеливо расстёгивает ремень на брюках.
— Как, Фей? — спрашиваю, резко дергаю ее платье, срывая с плеч, обнажая грудь с торчащими сосками. — Как я смотрел?
— Как сейчас, — она поднимает голову, светлые волосы рассыпается по обнаженным плечам и спине. — Голодный, жадный взгляд. Он был таким все время. Даже после секса.
— Я все время хотел тебя, Фей. Мне было семнадцать. Это естественно, — самодовольная улыбка появляется на губах.
— И я тоже хотела, — признается она, дёргая вниз молнию на ширинке. Смотрит в глаза, обхватывая пальцами пульсирующий в нетерпении орган. Я шиплю и резко перехватываю ее запястье, чувствуя, что еще пара прикосновений, и я просто кончу в ее ладонь. А она смотрит в глаза и шепчет своим низким вибрирующим голосом:
— Я свихнулась просто, чего только не выдумывала, чтобы побыть с тобой. Не могла уснуть до утра, вспоминая, как ты прикасался ко мне, как брал мое тело с отчаянным остервенением. У меня живот сводило от одной только мысли, о том, что я снова почувствую тебя в себе. Я была так счастлива тогда, так влюблена, с ума по тебе сходила. Как ты мог так просто исчезнуть? Неужели не было способа связаться со мной? Приехать, объяснить, позвонить, написать. Ты обещал, что не бросишь меня, Джером. Что же ты наделал? — в ее глазах промелькнула боль, которая насквозь пробила мое сердце.
— Фей, — хрипло шепчу я, прикасаясь к острым вершинкам подушечками пальцев. Ее кожа покрывается мурашками, с губ срывается порывистый стон. Все как раньше. Нет, по-другому. Острее, ярче, мощнее. — Фей… — повторяю, как в бреду ее имя. Беру в ладони ее лицо, ласкаю пальцами высокие скулы. — Я тоже тебя любил. Я так сильно тебя любил…
— Я не верю. Нет, — качает она головой, и я накрываю ее губы. Она открывает свои, со стоном встречая мой язык.
— Любил, Фей. Я не мог прийти. Не мог… — шепчу между жалящими короткими поцелуями. — Думал о тебе, постоянно. И сейчас. Я не забыл тебя, Фей.
— Я тоже, Джером. Если бы даже очень хотела… не смогла бы забыть, — произносит она, опуская ресницы, из-под которых скатываются несколько слезинок. Мое сердце горит, разрывается. Ей больно. Осушаю влагу на пылающих щеках губами. И целую снова, до головокружения, до белых точек перед глазами.
Резкий звонок моего телефона раздаётся в тишине, еще секунду назад нарушаемой только нашими стонами и хриплым дыханием, бьет по оголенным нервам. Чёртовы гаджеты. Бл*дь, иди к черту, кто бы ты ни был. Но внезапно меня прошибает здравая мысль, и я застываю. Кайли… Чёрт побери, я оставил на приеме свою секретаршу. Наедине с этим кретином Заком, который задушит девушку своим недвусмысленным вниманием.
— Прости, — я мягко отрываю Фей от себя, заглядывая в затуманенные бирюзовые глаза. В них появляется недоумение.
— За что? — она часто моргает, пытается прикоснуться ко мне снова, но я отстраняюсь, подтягивая сползающие брюки, болезненно морщусь, поправляя каменную эрекцию, застегиваю пуговицу, и наклоняюсь за пиджаком, из которого раздается раздражающее пиликанье. Дыхание со свистом вырывается сквозь плотно сжатые губы. Каждая мышца натянута в мучительном напряжении. Нервно шарю по карманам. Нащупав, достаю, бросаю взгляд на дисплей. Кайли. Черт, как я мог забыть про нее.
— Телефон. Мне нужно ответить, — поясняю я. — Извини, Фей, — растерянно улыбаюсь, и отхожу к окну. Упираюсь лбом о прохладное стекло, непроизвольно отмечая, что на город уже опустились сумерки. — Да, — выровняв дыхание, отвечаю я.
— Джером, куда ты пропал? Гости расходятся… — быстро говорит в трубку девушка. — Я могу ехать домой или мне тебя дождаться?
— Да, конечно, ты можешь ехать. Тебя доставят. Я сейчас распоряжусь. Извини, Кайли, я отъехал по делам.
— Ничего страшного, Джером. Я понимаю. Чудесный прием, — женский голос звучит радостно, беспечно. — Мне все очень понравилось. И не беспокойся. Твой кузен предложил доставить меня до дома. Так что не нужно никому звонить.
Что, бл*дь? Вы смеетесь? Зак и Кайли?
— Кайли, не езди никуда с Заком. Я пришлю за тобой машину, — сдерживая бушующие эмоции, с беспокойством говорю я. Как, бл*дь, этот недоумок смог усыпить бдительность моей скромной и далеко не глупой помощницы?
— Решил сыграть в старшего брата? — смеется девушка, явно не приняв мои слова всерьез. — Я справлюсь с твоим кузеном. Не маленькая. К тому же он выглядит безобидным и галантным.
— Поверь, он совсем не безобидный, — напутствующим тоном сообщаю
