оставшуюся жизнь запомню! – радовался он.
А Яна что-то не поняла, похвала это или угроза. Слишком серьезная работа была у Владимира Алексеевича.
– Лучше как в сказке – три желания мои исполните…
– Ну, и что желаешь?
– Отпустите меня, дяденька…
– А другие два? – спросил начальник охраны.
– Лидию Васильевну Лебедеву и Люка Мортерелли отпустите. Это два других желания, – ответила Яна. – Пожалуйста!..
– Я-то отпущу, а вот сапёры вряд ли! – снова засмеялся Владимир Алексеевич. – Типа шучу я! Ладно, рассмотрим все предложения. Сейчас надо связаться с полицией, с генералом… Что там с жертвами, какой ущерб… Да и выпить мне надо. Смертушка мимо прошла. Второе рождение… Вы что, не поняли? Эх, девицы! Ты откуда устройство этого чёртова прибора-то знаешь? – спросил он у Яны. – Так лихо управилась!
– Сын у меня. И пусть никто не говорит, что я – плохая мать. Да, мой сын не всегда был со мной, но в те минуты общения, что нам выпадали, я всегда была с ним на одной волне. Мы как-то с его отцом купили вот такой же квадрокоптер. Тогда они только появились, были очень дорогими и модными. Но отец его, Ричард, бизнесмен, мог себе позволить. Я не возражала. И вот стоим мы втроем в салоне. Мужчины, значит, продавца расспрашивают, параметры модели уточняют… И я – самый тупой в мире человек в математике и физике – слушаю весь этот заумный разговор о камере, дальности полёта, времени полёта аппаратов. Этот может такой-то груз поднять, этот такую скорость имеет, у этого легче взлет, посадка сложнее, у этого больше ёмкость аккумулятора… Трансляция на андроид-устройство, видеосъёмка, фотосъёмка… Короче, весь этот мужской технический бред. А мне в одно ухо влетает, в другое вылетает. И ничего в голове не задерживается – каким аппаратом надо управлять вручную, а какому следует задать программу. Заморочили мне голову! Какие модели круче и дороже, какие дешевле… Конечно, Ричард взял самую навороченную модель. А сын старательно учил меня управлять нашим дроном!.. И ведь научил! Я даже начала испытывать от полётов дрона удовольствие. Нет, про удовольствие вру, конечно. Еще думала, что зря время трачу. Ну, действительно – на фига мне этот квадрокоптер облокотился? Но чего не сделаешь ради сына… Но как видите – пригодилось! Модель-то знакомая! Прямо как у нас была!
Начальник охраны и Юля слушали Яну словно завороженные.
– Это дело нужно отметить, – наконец вынес решение Владимир Алексеевич. – Воздержавшихся нет? Нет! Тогда за мной, товарищи…
Прибывшие по вызову в СИЗО полицейские, а также следователь Юрий Иванович Соколов, Мартин и Лебедев молча созерцали представшую перед ними картину, словно попали прямиком на сцену театра абсурда.
Зрелище в лазарете следственного изолятора было не для слабонервных.
За двухъярусным процедурным столом сидела троица весельчаков – медсестра, уборщица и мужик в растянутой майке.
На столике чего только не было – колбы с длинным горлом, реторты, мензурки для приёма лекарств, на одной из которых виднелись следы алой губной помады, точно такой же, как на губах медсестры. Тут же находилась фарфоровая ступка с пестиком внутри. Там и сям валялись яблоки, банановые шкурки, нарезанные дольками груши, а также надкусанные бутерброды с колбасой и сыром. Глаза у сотрапезников были стеклянными, движения замедленными. Короче, пьяные они были в зюзю.
Следователь Соколов мгновенно распорядился удалить из помещения приехавшего с ним журналиста. Не дай бог, где-нибудь появятся снимки этого стрёмного застолья!
Вообще складывалось впечатление, что пьяная троица до появления полиции играла в карты не на раздевание, а на переодевание.
На голове медсестры красовалась военная фуражка с кокардой. Она была ей явно велика и сползала то влево, то вправо, то вообще на глаза, и медсестра то и дело поправляла ее неверным движением руки. Человеку, потерявшему ориентацию в пространстве, все эти манипуляции с фуражкой давались очень нелегко.
Начальник охраны изолятора, подполковник, судя по погонам на присутствующей в комнате шинели, одет был в женский халат, который не сходился у него на животе, поэтому застегнут был лишь на две пуговицы – сверху и снизу от живота. Это выглядело очень странно, если не сказать, комично. Словно живот, покрытый густой темной растительностью, жил своей, отдельной, самодостаточной жизнью. Сам же Владимир Алексеевич не обращал на это никакого внимания. Этакая беременная тётка мужского пола, которая проветривала своего будущего ребенка.
Но самой крутой в этой троице, конечно, была Яна – с такими же стеклянными глазами, с глупой улыбкой, больше напоминающей оскал, но в накинутой на плечи шинели подполковника, со всеми знаками отличия. Из-под шинели явно прочитывался голубой халат уборщицы. Форму начальник охраны принес из своего кабинета. Просто в какой-то момент их импровизированного на скорую руку застолья Владимир Алексеевич вдруг озаботился тем, что женщинам холодно. Он принял нервную дрожь за озноб и решил поделиться своей формой, а сам позаимствовал халатик, который висел на гвоздике за дверью. Плешь он прикрыл медицинской шапочкой медсестры.
Холодный свет люминесцентных ламп с потолка отражался в восторженных глазах Яны и играл бликами в светлых распущенных волосах.
В какой-то момент Яне показалось, что среди вошедших она узнала двоих мужчин. Один из них походил на ее друга, полковника полиции Лебедева Виталия Николаевича, а второй – на любовь всей ее жизни Мартина Романовича Вейкина. Яна нахмурилась и потрясла головой, пытаясь прогнать это сладкое видение.
– Вот это да! Ну, вы даёте! Вы где и когда успели так нахрюкаться? – произнёс аватар, который был похож на Виталия Николаевича.
– А в чем, собственно, дело? – Юлия пьяно качнула головой.
– Мы знакомы? Вы сидели у нас?.. – Владимир Алексеевич поправил медицинскую шапочку, которая была ему явно мала. – Я вас знаю?
– Не имел чести быть с вами знакомым, коллега. Но рад познакомиться, – сказал Лебедев, опускаясь напротив них на придвинутый стул. – Что пьем-с?
– А мы не пьём! Снимаем стресс!.. – недовольно посмотрела на него Юлия, икнула и прикрыла рот ладошкой. – Пардон…
Но Владимир Алексеевич правильно понял вопрос коллеги и налил ему из колбы в мензурку.
– По-мужски? Не разбавляя?.. – осведомился он из вежливости.
– Кто же разбавляет чистый медицинский спирт? – с радостной ухмылкой спросил Виталий Николаевич. – И даже не запивая… За здоровье!.. – И опрокинул содержимое мензурки в рот.
– Виталий, вы на службе, – напомнил ему следователь Соколов.
Виталий Николаевич занюхал выпитое рукавом, нащупал целый банан на столе, откусил, не очищая, и с огуречным хрустом аппетитно прожевал.
– Это вы на службе, а я здесь на отдыхе, – ответил он Соколову.
Яна сидела, как мышь под веником,
