– Я говорю правду. – Даниил, казалось, вообще не впечатлился моим перфомансом. Он твердо знал, что убьет меня, с «розочкой» или без. – Он не может быть в Литве, потому что я видел его вчера в городе.
– Что?! – Боже, он сошел с ума… Он реальный псих… – Почему ты не подошел к нему тогда?! Ты врешь!
– Это вы женщины врете. Все и всегда. Вот и ты сказала, что разгадала загадку. Но не сделала этого. И я не знаю, где мой отец. Я потерял его. Я не следопыт. Он да. А я нет. Я не догнал его. Ты виновата. Ты не помогла мне его найти.
«Вот сейчас!» – крикнул мне вдруг кто-то в ухо. Возможно, это был внутренний голос, но звук отчетливо шел снаружи, а не изнутри, как обычно. Наверно, это был мой ангел-хранитель. Только почему эта зараза молчала, когда я собиралась, счастливая и наивная, на праздник? А может, это был мертвый Димка. Покойники тоже иногда говорят, если верить всяким этим экстрасенсам с телевидения.
А ведь и правда. Пока он говорит, находясь в своем этом приступе или трансе, и пока топор все еще лежит на полу, у меня есть шанс. Как только он возьмет его в руки – я мертва.
Я резко бросилась вперед, но вместо того чтобы резануть осколком его по горлу, ударила остатками бутылки по голове. В последний миг, соприкасая стекло с его макушкой, я заметила там серьезный кровоподтек. Кто-то его уже бил по голове. Была ли это последняя жертва? Та самая, что порезала его ногу? Рана выглядит свежей. А значит, он не какой-то непобедимый монстр, чудище из сказок, сверхъестественное зло из ужастиков. Он обычный человек. Больной, жестокий, сильный, но человек и плоти и крови. И ему тоже можно нанести увечья и даже убить. Только я не из этих людей, увы. Дмитрий был прав. Воткни я бутылку ему в глотку, все было бы иначе. Я была бы свободна.
«Не совсем», – вспомнила я о двери в бункер.
Данила схватился за голову, злобно рыча как какой-нибудь зверь, но и не думал лишаться чувств. Тогда я поступила еще глупее: схватила топор. Бог знает, сколько плохо замытых следов крови обнаружит в итоге экспертиза на этом лезвии. А на рукоятке останутся мои отпечатки. Но дело даже не в этом. Я не смогу его убить, а просто держать у себя топор и не отдавать врагу – на это нужно гораздо больше сил, чем я располагаю в настоящий момент. Тогда я сделала следующее: повернула топор обухом вниз и ударила его еще раз.
На этот раз Данила затих, а я рванула вверх по ступенькам. Вдруг Димка наврал и код они не поменяли? Зачем? Они же думали, что я у них в руках. Хрупкая бесчувственная барышня и двое амбалов. Для чего возиться с панелью? Что могло пойти не так?
Так думала я, поднимаясь на площадку и бросаясь к стальной двери. Однако код 0803 в этот раз не подошел… Я бы попробовала другие даты, но листик в этой кутерьме затерялся, скорее всего, навсегда. В любом случае времени на поиски нет.
Обернувшись, я поняла, насколько я близка к истине. Времени у меня реально нет. Вообще. Ибо зверь давно очухался и бежит вверх по лестнице за своим оружием. Когда он оказался наверху, я с размаху снова приложила его обухом, однако и он успел выбросить ногу вперед и ударить меня в живот. Уже снизу я видела, как Данила от моего удара перевалился через поручни и полетел головой вниз, но так же поступил и топор, вырвавшись у меня из рук.
Хватая воздух ртом, свернувшись в калачик возле двери и прижимая руки к животу, я молилась, чтобы топор угодил ему по голове. С такой высоты он бы сделал свое дело, и я была бы ни при чем. Почти ни при чем… Но я ведь раньше уже продумывала этот сценарий. Только тогда вместо Данилы был Димка. Достаточно затереть свои следы и свалить отсюда навсегда. Да, трупы не найдут, несчастные родители будут переживать и надеяться, но он ведь больше никого не убьет, это главное. А в тюрьму я из-за него не хочу.
Однако топор, упав, сделал звонкое «дзынь», так что вряд ли он попал по голове. Ну конечно, мне так никогда не повезет. Оставалось надеяться, что при падении Даниил сам себе что-нибудь сломал, к примеру, шею. Было бы очень неплохо. В крайнем случае какую-то конечность. Мне станет полегче. Возможно, я даже смогу выиграть в схватке. Но для этого все-таки нужно первой добраться до упавшего топора…
Стоная от боли, я пошевелилась, пытаясь сесть на корточки. Со второй попытки у меня получилось. Затем я поползла к перилам и, держась за оные, сумела подняться.
Данила лежал на паркетном полу недалеко от любимого кресла. Топор покоился на стальном листе, чуть-чуть не доходя до отремонтированной зоны гостиной. Нужно спуститься и понять, дышит ли он…
Я обернулась на дверь. Нет, нужно выйти отсюда! Но как?..
В этот момент тяжелая стальная дверь люка вдруг отворилась сама…
26
В проходе появился седовласый старик с бородкой клинышком. Темно-голубые глаза, окруженные паутинкой морщин, смотрят недоверчиво. Сухие губы сжаты в узкую полоску под глубокими носогубными складками.
– Девочка, ты кто?
– Я… – я запнулась. – Зависит от того, кто вы.
Помнится, я просила Высшие Силы о помощи, но пожилой мужчина отнюдь не походил на ангела. Если только на Ангела Смерти.
Мужчина сделал шаг вперед, оставляя дверь позади, и я была так увлечена разгадыванием его личности, что спохватилась слишком поздно:
– Нет, нет, не закрывайте!
Я кинулась к двери, когда там оставалась лишь щелочка в надежде просунуть ногу, но мужчина остановил меня.
– Ты никуда не уйдешь, пока я не разберусь с тобой. Кто ты такая? Почему так выглядишь?
– Отлично, спасибо, дверь закрылась! А кода я не знаю. Знали только эти двое, но они мертвы!
И только после моих слов мужчина посмотрел с площадки вниз и увидел тело.
– Нет, нет!
Он так быстро побежал вниз по ступенькам, что никакой загадки для меня уже не осталось.
– Вы Федор Дроздов? – спросила я, торопясь за ним. – Где вы были пятнадцать лет?
– Это Данила, где Дима? – спросил он меня, склоняясь над телом.
– Он убил его. Когда был еще жив… – добавила я очевидную вещь.
– Как убил?!
– Топором. Как и всех остальных.
Дед странно на меня посмотрел, а потом расплакался. Для меня это стало неожиданностью, хотя я думала, что ничто уже не способно меня поразить. Просто суровый вид мужчины вкупе с подозрительным взглядом из-под насупленных бровей не сочетался со слезами и прочей мелодрамой.
– Я так хотел их увидеть и обнять… Димку, особенно Димку… Я жил в Литве все это время. Ну, то есть большую часть.
– Я так ему и сказала! Значит, я правильно разгадала загадку!
– Какую загадку? – спросил Дроздов и поднес пальцы к шее Данилы. – Живой. – Я в ужасе отвернулась. Почему-то я думала, что новость о том, что я не убийца, меня обрадует. Но нет. Дроздов причитал, продолжая рассматривать тело сына. – Он сломал себе ногу, возможно, обе. Кость торчит из одной.
«Посмотрим, как он со сломанными ногами за несчастными девушками с топорами побегает», – мстительно подумала я.
– Девочка, покажи мне Диму.
– Вы не хотите…
Он не дал мне закончить:
– Не говори мне, чего я хочу и чего не хочу! Покажи мне!
Я отвела упрямого и злого старика в коридор. Он склонился над Дмитрием и снова заплакал.
– Да, ты не могла этого сделать. Я вижу, что была борьба.
– Я же говорю! Один ваш сын убил другого!
Наверно, я вела себя неадекватно. С этими Дроздовыми нужно быть начеку. Возможно, надо было его как-то обмануть. Но, учитывая, что в бункере нас трое, сказать, что Даниил не убивал Диму, это расписаться в том, что преступник – я. А это чревато. Но я в принципе уже плохо соображала. Я была в шаге от спасения, и тут явился тот, ради кого полтора десятка несчастных женщин похищали, пытали и убивали. Тот, в чью жизнь мне пришлось глубоко погружаться, чтобы выяснить, что все-таки произошло на этой чертовой станции. Моя жизнь в тот момент из триллера превратилась в какой-то абсурд. И я до конца не верила, что это все взаправду. Наверно, я все-таки умерла от удара топора, а это – посмертие. Вечный сон, странный, нелогичный и сюрреалистичный.
