котом могла бы на улице постоять, чего под ногами мешаться. Не женское это дело — обыск проводить.
На этот раз только хватка Ноиса остановила девушку от публичной расправы с Льеном. Кошак обнял шею девушки лапами, едва ли не сдавливая ей горло, и заурчал, стараясь успокоить хозяйку. Зато сам смотрел на выскочку горящими огнем презрения глазами. Один хвост, ходивший из стороны в сторону, свидетельствовал о ярости фамильяра.
— Льен, скажи-ка мне, пожалуйста, с каких пор тебя сделали шефом? — прищурился Ганр. Он никому не позволял оспаривать свои приказы, а тут еще и впридачу ко всему, командовать вместо него. К тому же шеф прекрасно понимал, еще несколько выпадов Льена, и ведьму уже невозможно будет остановить. Она слишком долго терпела. В какой-то момент Ганр даже медаль готов был выписать помощнице за терпение. Любой бы на ее месте давно сорвался.
— Так я… это… Не командую, а предлагаю, — стушевался молодой человек под жестким и властным взглядом шефа. Хотя судя по его взглядам, вряд ли он осознал свою оплошность. Продолжая ждать решения Ганра. Даже сделал шаг навстречу, но был остановлен вытянутой рукой мужчины, показывающей стоять на месте. Льен застыл. Шеф окинул выскочку ровным и холодным взглядом, поджал губы.
— И чем же ты можешь мне быть полезен в квартире? Магии в тебе нет. Ауру ты сканировать не умеешь, так же как и следить за магическим фоном. Просто рыскать в чужих вещах? Мы не за этим идем в квартиру девушки. Назови мне хоть одну причину, зачем мне тебя брать? — голосом Ганра можно воду было замораживать. Глаза полыхали.
Льен стушевался. Впервые он не нашелся, что ответить. Но не потому, что не нашел слов, а только из-за непонятности фраз мужчины. До парня никак не могло дойти, почему они не станут «рыскать в чужих вещах», — как сказал шеф. Ведь обыск именно это и предполагает. Но спрашивать не стал. Потому что попросту не успел. Слишком долго соображал.
— Не порти попусту нервы, идем? — подхватив шефа под руку, промурлыкала ведьма. Она бросила на Льена такой взгляд, что готова была испепелить. Но юноша, вместо того, чтобы стушеваться, ответил ей с вызовом. И чего добивается настырный тип, непонятно. Но смотрели на него с неодобрением уже все, кто стоял рядом. Некоторые даже отодвинулись, как от прокаженного. А ему все нипочем. Он продолжал думать, как ему обыграть всех и доказать свое превосходство. В данный момент цена его уже не интересовала.
Ганр ничего девушке не ответил, машинально погладил тыльную сторону ее ладони, думая о своем. И они вошли в дом. На входе сидела женщина и вязала. Затрина залюбовалась. Так по-домашнему, уютная атмосфера дома заставляла непроизвольно улыбнуться. Женщина подняла глаза, быстро оценила вошедших, заметила стража из императорской гвардии и вскочила.
— Доброго дня вам, господа. Вы к кому? У нас проживают добропорядочные граждане. Я лично за всем слежу. И стражу у нас никто не вызывал, — поспешила добавить женщина, решив, что господа ошиблись домом.
— Отлично. Тогда, уважаемая, может вы мне и расскажете об одной вашей жилице? Катара дие Ганрахт. Что из себя представляет? Кого у себя принимала? Дома ли сейчас? С кем общается? — вперед вышел страж. Раз уж его форма вызвала уважение, то он надеялся, женщина сможет им поведать хоть что-то интересное. И не ошибся.
— Катара? Тьфу, дрянь девка, уж простите. Паршивая овца в этом доме добропорядочных граждан. Вечно шумно у нее, громыхает так, что дом трясется. Она со своим дружком уже всем надоела. И жаловались на них, и стражей вызывали, а им на все наплевать. Да и дружок ее странный. Вечно в плаще, капюшон надвинут на глаза и идет, опустив голову. Скрывается, значит. Хорошие и честные люди не прячут лица, — быстро начала излагать женщина. Только Затара вдруг явно ощутила в ее голосе странную теплоту. Но к кому из этих двоих: Катаре или ее спутнику — пока не распознала. Хотя удивилась противоречивости. Если бы к девушке она так отнеслась, то зачем тогда ее оскорблять? Значит, парень. Кто же он такой? Особенно, если дама злится на девицу именно из-за него. Этот вопрос она решила отложить на потом, а сейчас только пристальнее начала наблюдать за говорившей.
— А вы его, значит, не знаете? Раньше тут не было этого парня? И как давно Катара живет в этом доме? — осторожно поинтересовалась Затрина.
— Да кто ж его знает, был он или нет. Я ж не знаю, кто под капюшоном сейчас скрывается. А живет, нет, не так давно, года два всего. Откуда она вообще взялась, никто не знает, а сама девица скрытная очень. Правды от нее не добъешься. Но одно могу сказать, почти два года она жила затворницей, из дому редко выходила, вела себя спокойно. Никаких нареканий от соседей. А тут… — женщина всплеснула руками. — Как с цепи сорвалась. Вот уже почти три недели она каждый день закатывает концерты. Мешает спать соседям. Постоянные крики, ругань, битье посуды. У нас-то дом не расчитан на погромы, — смутилась женщина.
Вот тут-то ведьма и ощутила ложь в словах собеседницы. Пристально глянув на женщину, ведьма нахмурилась. И теперь в ее голове зрел только один вопрос: что же она пытается скрыть такого важного? А главное — зачем? Ведь правда все равно вылезет наружу. И тогда может быть много проблем из-за этого. Неужели она сама не понимает и не осознает? Вот глупая.
— Это как раз получается после освобождения Лиера, — обернулся Шайр к Затрине, все еще сжимающей локоть шефа. Она так заслушалась, что не заметила, что сильнее вцепилась в рукав мужчины. Ведьма все время пыталась поймать некую мысль, настойчиво стучащуюся в голову, но каждый раз она ускользала от ведьмы.
— Лиер… — протянула женщина. — Вы сказали — Лиер? Так ведь это хозяин квартиры, в которой она и жила. Мы-то сначала думали, она жена его, раз вот так въехала и жила тут все время. А его все нет и нет, — сердобольная тетка руки развела в стороны и задумалась. И снова Затрина уловила фальшь в голосе женщины.
— А сейчас Катара дома? — снова повторил вопрос Шайр, на миг прикрывая глаза. Затрина заметила, как с его пальцев сорвались два едва заметных светлячка и закружили над головой привратницы. Один из них мгновенно потемнел и начал затухать, но, сев на макушку женщины, начал светиться ярче. А сама она вмиг изменившимся голосом вдруг начала говорить, словно ей кто-то вкладывал слова в голову, которые необходимо повторить.
— Они придут. Ты им
