– Ну вот, собственно, и все, – подытожил мой парламентер. – Что скажешь?
– Все это здорово смахивает на киношную авантюрку. Неужели ты всерьез думаешь, что я на это соглашусь?
– Дима, может, у тебя свой план имеется? – спросил Геннадий Петрович. – Скажи, ты знаешь, как обезопасить себя от мести? Да что – себя! Подумай о Насте, об Инне, наконец! Если я не ошибаюсь, твоя дочь в пятницу возвращается из лагеря. Или ты все еще сомневаешься в том, что Инна твоя дочь?
– Я не знаю, что тебе сказать. Мне надо подумать.
– Подумай, у тебя есть время до завтра. Я не уверен, что мне удастся утром к тебе заскочить. Позвони мне.
– У меня деньги на телефоне кончаются.
– Не проблема, я кину тебе сотенку. Дима, я очень надеюсь, что ты примешь правильное решение. – Косицын хлопнул приятеля по плечу. – Я пойду.
– Бывай!
* * *
На следующий день после врачебного обхода Хохлов позвонил Геннадию Петровичу, сказал, что его выписывают, и добавил:
– В общем, я подумал. Действительно, со всей этой историей пора заканчивать. В общем, я согласен. Когда ты за мной приедешь?
– После обеда, не раньше.
Поговорив с Дмитрием Олеговичем, Косицын позвонил мне, и я рванула в Уткино, готовить предстоящую операцию. Домработница должна была пожаловать туда не раньше следующего дня.
* * *
Хохлов сидел на веранде и читал глянцевый журнал. Пронзительная трель звонка заставила его вздрогнуть. Он встал и, зачем-то прихрамывая, направился к калитке.
– Здравствуйте, я Марина, – представилась девушка с огненно-рыжими волосами, в откровенном мини, и перебросила из руки в руку дорожную сумку.
– Ну что ж, Марина, проходите. Меня зовут Дмитрий Олегович. Я с утра жду вас.
– У вас тут красиво, – сказала она, оглядываясь.
– Давайте пройдем в кабинет и обсудим условия трудового договора, – предложил ей Хохлов. – Надеюсь, вы все необходимые документы с собой захватили?
– Да, конечно. – Девица закинула сумку на плечо и походкой манекенщицы направилась к дому. Оказавшись на веранде, она уточнила: – Сюда?
– Да-да, заходите. Кабинет с правой стороны.
– Скажите, уборка тоже будет входить в мои обязанности? – осведомилась Марина, остановившись у лестницы, ведущей на второй этаж. – Об этом в объявлении ничего не сказано.
– Нет, за порядком в доме следит его хозяин, а я здесь на правах гостя. Я только что выписался из больницы, мне нужно продолжать лечение и правильно питаться. Вы ведь умеете делать внутримышечные инъекции?
– Ну разумеется, ведь я по образованию медсестра. Между прочим, я еще и массаж делать умею.
– Я это учту. Сюда, присаживайтесь, пожалуйста, – Дмитрий Олегович указал рукой на стул. Сам сел по другую сторону стола и сказал: – Итак, давайте ваши документы: паспорт, диплом о медицинском образовании, рекомендательные письма.
– Да-да, сейчас, конечно, – девушка полезла в сумку. – Ой, знаете, я, кажется, папку с документами дома забыла! Похоже, на столе оставила. Но я сейчас сестре позвоню, и она мне их привезет. Вы не возражаете?
– Звоните, – Хохлов благосклонно улыбнулся.
Марина достала мобильник.
– Наташ, это я. Посмотри, пожалуйста, на столе в моей комнате есть что-нибудь? Ну слава богу! Значит, я действительно дома документы оставила. Наташ, ты можешь мне привезти эту папку? В Уткино, куда же еще? Не вредничай, а! Я тебе новую помаду отдам. Хорошо, клатч тоже дам поносить. Нет, это уже перебор! В общем, бери папку, дуй на вокзал, садись на сто двадцать девятый автобус, – далее девушка назвала подробный адрес косицынской дачи. – Все, жду. Дмитрий Олегович, вы извините меня, что так получилось…
– Ничего, бывает. Я надеюсь, ваша сестра не заблудится.
– Не должна, она девчонка понятливая. Может, пока что вы покажете, где будет моя комната?
– Успеется. Оставьте свои вещи здесь, я покажу вам кухню. Мне надо питаться не реже, чем через каждые два часа, небольшими порциями. По графику следующий прием пищи – через сорок минут. Мариночка, у вас есть шанс проявить свои кулинарные способности.
– У вас имеются какие-то особые пожелания касательно меню?
– Есть, но они, к сожалению, не совпадают с рекомендациями диетологов. Вот, – и Хохлов указал на листок, прикрепленный магнитом к холодильнику, – здесь подробный семидневный рацион человека, приговоренного врачами к строгой диете. Что скажете, Мариночка?
Девушка пробежала глазами меню и сказала:
– Я справлюсь. Скажите, как у вас насчет продуктов? В этом поселке есть приличный магазин?
– Есть, конечно, но и холодильник пока не опустел. Ладно, Мариночка, осваивайтесь, не буду вас смущать, – сказал Дмитрий Олегович и вышел.
Девушка проводила его долгим взглядом, поправила парик и внимательно осмотрелась. Причем настолько внимательно, что мне даже показалось – сейчас она обнаружит камеру! Однако этого не случилось. Взяв полотенце, она подошла к холодильнику и открыла дверцу, позаботившись о том, чтобы на ручке не осталось отпечатков ее пальцев. Из обилия продуктом, которыми я набила холодильник, она выбрала цветную капусту, повертела ее в руках и убрала обратно. Затем достала пачку нежирного творога и два яйца. Похоже, решила сделать творожную запеканку.
Я не отрывала взгляд от монитора и чуть ли не ежесекундно поражалась тому, насколько тщательно Марина контролирует каждое свое движение. К чему бы она ни прикасалась своими пальчиками, тут же вытирала полотенцем этот предмет. К рецептуре и технологии приготовления творожной запеканки в ее исполнении у меня претензий не было, по крайней мере до того момента, пока домработница не достала блюдо из электродуховки. Девушка выглянула в коридор, убедилась, что там никого нет, достала из кармана мини-юбки маленький флакончик и щедро посыпала запеканку каким-то белым порошком, а сверху намазала ее джемом. Затем немного подумала, вынула из холодильника питьевой йогурт, вылила его в бокал, высыпала туда же остатки порошка, размешала его ложкой и убрала пузырек обратно в карман. После этого она вновь вытерла свои отпечатки пальцев и пошла на поиски Дмитрия Олеговича. Он по-прежнему сидел на веранде и читал журнал.
– У меня все готово, – сказала Марина. – Можете пройти к столу.
– Я, пожалуй, пополдничаю здесь. Не составите ли вы мне компанию?
– Спасибо за приглашение, но я, честно говоря, не ем молочных продуктов.
– Мариночка, может, вы просто скромничаете? Знаете, я человек простой…
– Нет, я правда не люблю творог.
– Честно говоря, я тоже, но врачи утвержают, что он полезен для печени. Ладно, пойду руки помою.
Когда Хохлов вернулся на веранду, стол уже был накрыт.
– Выглядит аппетитно. Может быть, вы все-таки составите мне компанию?
– В другой раз.
– Ну как знаете, – Дмитрий Олегович отрезал кусочек творожной запеканки и под пристальным взглядом новоиспеченной домработницы поднес его ко рту.
В этот момент раздался звонок в дверь.
– Вы кого-то ждете? – спросила Марина.
– Жду, – ответил Дмитрий Олегович. – Вашу сестру. Наверное, она взяла такси и добралась сюда даже раньше, чем мы предполагали. Идите же, встречайте ее!
Девушка не спеша направилась к калитке. Она-то знала, что никакой Наташи в природе не существует. Любой визит был сейчас для нее некстати. Подойдя к забору, она оглянулась и увидела, что Хохлов как-то неестественно запрокинул голову. Звонок повторился. Девушка не стала открывать дверь и побежала обратно к дому.
– Мариночка, что же вы дверь не открыли? – вдруг ожил Дмитрий Олегович. – Или вас не Мариной зовут, а Марией?
Девушка, ни секунды не раздумывая, схватила столовый нож и замахнулась им на Дмитрия Олеговича.
– Ну вот, Машенька, ты себя и выдала, – сказала я, неожиданно появившись в дверях дома.
Она ойкнула, выронила нож и побежала в глубь сада. Я ринулась за ней. Мне удалось догнать ее уже около забора и буквально прижать к его доскам.
– Маша, не глупи, – сказала я. – Все твои манипуляции с творожной запеканкой и йогуртом записаны на пленку.
Она взмахнула рукой и сыпанула мне в лицо какой-то порошок. Откуда только успела его взять? Перед глазами у меня все поплыло, и я невольно ослабила хватку. Касаткина полезла через забор. Но тут – очень вовремя – подоспел Хохлов. Он успел схватить Марию за талию и стащить вниз. Она брыкалась, кусалась, а я ничем не могла помочь Дмитрию из-за жуткой рези в глазах. Я практически на ощупь дошла до калитки и открыла ее, впустив наконец соседа, которого пришлось привлечь к операции для создания отвлекающего маневра.
– Танечка, что с вами? – не на шутку встревожился Васильков.
– Глаза! – прохрипела я. – Она что-то распылила мне в глаза.
– Надо срочно их промыть. Пойдемте, я вас провожу к воде, – и Александр Иванович повел меня в дом.
Я уже почти ничего не видела. Только слышала, как истошно вопит Касаткина:
– Отпусти меня, сволочь! Тебе мало, что ты сделал меня сиротой?! Хочешь на зону отправить?! Ничего у тебя не выйдет! Сергей меня вытащит!
