Он торопливо прошлепал в кабинет. Тонкие зеленые цифирки электронных часов четко светились в темноте, показывая начало четвертого. Стараясь шуметь поменьше, Будякин выдвинул верхний ящик письменного стола и нашарил ключ от металлического шкафчика, где хранилось его охотничье оружие. Начальству положено на досуге охотиться, а не марки собирать. Это аристократично и мужественно. Но на охоту он выезжал не чаще одного раза в год, да и то по необходимости, ради неформального общения с нужными людьми. Челядь жарила шашлыки, студила в роднике водку, иногда начальники стреляли по уткам, чаще - по пустым бутылкам.
Сейчас Будякин не мог вспомнить, есть у него патроны или нет. Поэтому, отперев шкафчик, сразу принялся ощупывать нижнее отделение, предназначенное для хранения боеприпасов. Облегченно вздохнул, натолкнувшись на тяжелый магазин для автоматической "Сайги", набитый патронами. Карабин подарили ему на пятидесятилетие. Красивое оружие четыреста десятого калибра совершенно не годилось для охоты, но сейчас оказалось как нельзя кстати.
Действуя по-прежнему на ощупь, Будякин вытащил карабин, примкнул магазин, передернул затвор и прислушался. И тут же уловил знакомый стук со стороны задернутого окна. Проклятый Паук словно следовал за всеми его перемещениями. Направив ружейный ствол на штору, Будякин другой рукой снова полез в шкафчик и вытащил двустволку.
Ежась в остывшей пижаме, нашел два патрона подходящего калибра. В темноте нельзя было определить, чем они заряжены, пулей или мелкой дробью, и он вставил их в ружье просто наудачу. Когда проходил через гостиную, то и здесь его настигло тихое постукивание. О стекло лоджии тоже брякала толстая веревка. Снова растолкав задремавшую было жену, он сунул ей в руки двустволку и скомандовал:
- Держи палец на спуске. Если кто в окно полезет, стреляй сразу. Поняла?
- А что случилось-то? - та уселась на кровати. - Кто полезет?
- Туда смотри! - разозлился Будякин. - Ну, коровища тупая! Где ружье? Вот так, - он на ощупь усадил её лицом к окну, придал двустволке правильное направление, - руку так сделай, палец сюда. Кто полезет, кто полезет, передразнил с раздражением, - да на тебя верблюд горбатый за мешок овса в голодный год и тот не полезет.
Сам он уселся в угол за кровать, положил на колени телефонный аппарат, взятый с прикроватной тумбочки, включил подсветку и принялся сбивчиво тыкать в клавиши. Номер Старкова вспоминался почему-то плохо, по цифирке. И тут оглушительно грохнул выстрел, разорвав темноту яркой вспышкой. Зазвенели осыпающиеся стекла. Холодный ветер ворвался в спальню, раздувая дырявые шторы. Будякин распластался на полу, забыв сразу и про телефон, и про десятизарядный автомат. Жена громко взвизгнула и виновато сказала:
- Я случайно... Оно само стрельнуло...
Он хотел врезать ей по физиономии, но промахнулся в темноте. Серафима колотила крупная дрожь. Он так съежился от страха, что сейчас собственная кожа показалась ему мала, а руки плохо слушались.
- Сволочь, сволочь, ах, ты, сволочь, - шептал он как заведенный, не в силах унять дрожь. Ругательства относились в первую очередь к жене, потом к Старкову, который всегда убеждал, что на квартиру на третьем этаже нападать никто не станет. И к проклятому Черному Пауку, потому что он все-таки напал. И к Горелову, не предусмотревшему подобного развития событий. И к самой этой сволочной ситуации.
Отобрав ружье у жены, которая, наконец-то, тоже перепугалась, Будякин снова уселся в угол и набрал номер Старкова. Тот, паразит, ответил только после третьего или четвертого сигнала.
- Дрыхнешь! - злым шепотом прошипел в трубку Будякин. - А ко мне уже в окно ломятся.
- Тревога! - воскликнул Старков, явно обращаясь к своему войску, и Будякину послышалась какая-то возня, наверное, проснувшиеся "старфорсы" кинулись одеваться. - Так, жена пусть ляжет в ванну и не высовывается, а вы возьмите ружье и сядьте в прихожей за холодильник. - (Хлебом гада не корми, позволь только вволю поинструктировать.) - Стреляйте без размышлений. Я через две минуты буду. Держите меня в курсе. Вы по сотовому говорите?
- Нет! - рявкнул Будякин и снова зашипел: - Где я его, твою мать, искать буду в темноте?
- Перезваниваю на сотовый, кладите трубку, - распорядился Старков и отключился.
- В ванну её, стерву, - продолжал шипеть Серафим, - может и водички налить тепленькой, поплескаться? Ты что, не слышала, дура? - заорал на всхлипывающую жену. - В ванну беги ложись! А то ещё шальную пулю схватишь, за-ра-за...
Засвиристел в темноте сотовый телефон. Кажется на столе. Будякин пополз к нему по ковру, волоча за собой ружье. Жена медленно зашаркала ногами в сторону ванной. Серафим приподнялся, нашарил на столе пиликающую трубку. Торопливо на ощупь раскрыл.
- Как обстановка? - спокойно спросил Старков. - Я уже в машине. Расскажите, что случилось.
- Во всех окнах болтаются какие-то веревки. Жена сдуру выстрелила в окно в спальне.
- Там кто-нибудь был?
- Не знаю. Темно, - шипел Будякин. - Говорит, случайно на курок нажала.
- А-а, ну, тогда ничего страшного. Главное, не простыньте сейчас. Стекла-то вылетели?
- А ты не зубоскаль! - рассердился Будякин.
И тут в дверь длинно позвонили. Будякин так и застыл с раскрытым ртом. Он услышал, что жена с кем-то разговаривает через дверь. Потом забрякали замки.
- Сеня, милиция приехала! - крикнула из коридора жена. - Спрашивают, что случилось?
- Ну так и скажи, как в окно пальнула! - Он снова поднес мобильник ко рту. - Слышь, Старков, милиция уже явилась, а ты где?
- Уже на подходе, тридцать секунд, - отозвался командир "старфорсов". - Горелову надо звонить?
- Звони конечно! И жду тебя!
Будякин закрыл трубку, выключая связь. Прошел в прихожую, где уже горел свет. Молоденький сержант переминался с ноги на ногу, слегка робея перед богатой обстановкой начальственной квартиры.
- Я извиняюсь, сообщили, что у вас были слышны выстрелы.
- Один выстрел всего, да и тот в окно, - недовольным тоном сообщил Будякин и неприязненно взглянул на сержантика.
- Степанов докладывает, - милиционер ткнулся лицом в черный брусок рации, - хозяин квартиры подтверждает один выстрел в окно.
Рация прохрипела и прогавкала в ответ что-то нечленораздельное. Но сержант, наверное, умел переводить этот хрип и лай на человеческий язык, потому что снова спросил у Будякина:
- Фамилия ваша как?
- Серафим Будякин, - мрачно представился заместитель мэра и поковылял вон из коридора.
Сержант повторил и рация буквально взорвалась хриплым лаем.
- Товарищ Будякин! - закричал милиционер. - Не подходите к окну, не затаптывайте следы преступления. Сейчас подъедет опергруппа. Мне велено тоже пока здесь оставаться.
- Да пошел ты! - чуть слышно выругался Будякин, уходя в глубь квартиры. Тут снова заверещал мобильник, и Серафим сунулся носом в раскрытую трубку: - Кто?
- Это Горелов говорит, - раздался заспанный голос, - Старков позвонил сейчас. Вроде, какие-то проблемы образовались?
- Образовались, сударь мой, образовались, - сказал Будякин таким ледяным голосом, что у Горелова замерзло ухо, к которому он прижимал телефонную трубку. - У меня за окном кто-то висел на веревочке.
- Страшное дело, - Горелов громко зевнул. Невозможно было распознать по интонации, то ли он сочувствует, то ли издевается. - Вы милицию вызвали?
- Сама приехала, - снова дыхнул холодом Будякин, - жду опергруппу.
- Действительно, страшное дело, - сразу оживился Горелов. - А вы за мной машину не пришлете? Похоже, мое присутствие лишним не будет. Надо ковать железо, пока горячо.
- Старкову перезвони. Где я тебе среди ночи машину найду? рассердился Будякин. - Или частника лови.
По темным окнам со стороны улицы зашарил яркий круг света, отбрасывая на потолок ажурные тени. Наверное, подкатил Старков со своей бандой, машет фонариком и ищет вчерашний день. Все это ещё больше раздражало Будякина. Он включил свет, теперь нечего было опасаться. Холодный воздух вливался сквозь расстекленные дробью рамы, колыхалась издырявленная штора, словно помирала и никак не могла издохнуть. Серафим натянул пиджак прямо на пижамную куртку, чтоб не было так зябко.
В дверь снова позвонили. Явился довольный Старков в расстегнутой пятнистой куртке, под которой была надета только безрукавая полосатая тельняшка. Видать, так спешил, что успел натянуть лишь штаны да ботинки, а в майке спал. В одной руке Старков держал длинный черный фонарь, в другой, словно дохлую крысу за хвост, кусок толстой веревки с пластмассовым паучком на конце.
- Вот, - радостно протянул веревку, - на земле валялася среди стекла. Наверное, выстрелом оборвало. А никого из посторонних не обнаружено.
- И на кой хрен ты это сюда припер? - Будякинское раздражение вырвалось наружу. - Просили же следы не затаптывать!
- Кто просил-то? Мое дело территорию проверить. Я проверил, докладываю. А этой фигни там ещё навалом, на всех окнах висят.
