Иоганн окинул комнату взглядом. Следователь фон Вебер, словно его происходящее вовсе не интересовало, постукивал пальцами по стеклу и глядел в окно. Чужаки Мартин и Ганс держались в отдалении от остальных, в углу. Вид у Ганса был суровый и насупленный, а у Мартина растерянный и слегка глуповатый. Похоже, он, как и все, был уверен, что отец Иеремия объявит преступником мадьяра. Ближе всех к чужакам стоял учитель Рудольф, он переминался с ноги на ногу, будто обувь была ему тесной. За ним, прислонившись к столу, — вертелась, оглядываясь по сторонам, Мария. Она снова подмигнула Иоганну и тут же отвернулась. Супруги Нина и Йоахим стояли вплотную друг к другу. Нина была испугана и прижималась к мужу, а тот отодвигался от нее, словно ему это было неприятно, и морщился. Марта… она, как и Иоганн, пристально вглядывалась в лицо каждого находившегося в комнате. Генрих положил тяжелые ладони на плечи Себастьяну, а подмастерье выглядел так, словно по-прежнему все обвиняют именно его. Гордо и прямо смотрела Анна. Лаура растерянно оглядывалась. А Франц стоял, как ни странно, вдали от нее, ближе всех к двери, почти задевая локтем вахмистра. В дальнем углу примостился бродяга, он сверкал черными глазами, но весь как-то съежился. Доктор вытирал серым мятым платком испарину со лба. Кто же из них убийца? Кто?
— Филипп, — извиняющимся голосом спросил отец Иеремия, — я вижу, господин Вальтер переоделся, куда вы положили наручники? Они нам сейчас понадобятся.
— Наручники? — удивленно спросил доктор. — Я ночью раздел господина Вальтера, когда он спал, одежка вся в крови была, Марта выстирала, повесила во дворе. А наручники… Не было наручников. — он посмотрел на жандарма, словно что-то вспоминая. — А вчера ведь были? Были, кажется. Куда вы их дели, господин Вальтер?
— Наручники я оставил в кутузке, — не задумываясь, ответил жандарм. — Они в столе в верхнем ящике. Надо послать за ними вахмистра.
— Нет, не надо, — сказал отец Иеремия. — Господин Вальтер, вспомните хорошенько. Вчера, когда вас раненого принесли домой, вы были без сознания. Револьвер у вас взял еще на огороде доктор и передал мне. А на поясе у вас оставались наручники. Как только вы пришли в себя, вы спросили, где они. Филипп успокоил вас, сказав, что наручники на поясе, он предложил их еще отстегнуть и снять. Но вы не позволили. Скажите, куда вы их дели?
— Они в столе в кутузке, — повторил жандарм и застонал, дотронувшись до затылка.
— Там другие наручники, — терпеливо и словно извиняясь, тихо произнес священник. — Филипп, господин Вальтер куда-нибудь без вас отлучался? По нужде или так?
— Да какое там? — сказал Филипп. — Как я его в таком виде оставлю одного? Он же ходить не может. Неужто он?.. — доктор закрыл рукой рот. — Вы хотите сказать…
Нина ахнула. Франц скрестил на груди руки и внимательно смотрел на жандарма. Следователь Герман фон Вебер вдруг резко встал, все взгляды в комнате обратились к нему.
— Проверьте постель! — велел он вахмистру. Вахмистр подошел к кровати Бауэра, приподнял матрац и тут же вытащил из-под него наручники.
Жандарм вцепился руками в край постели и с ненавистью посмотрел на вахмистра. Тот отнес наручники следователю. Фон Вебер принялся их внимательно рассматривать. Внезапно он быстрым движением что-то повернул в них и вдруг наручники словно разделились. Следователь тихонько вскрикнул, с его ладони потекла кровь. Иоганн не сразу понял, что произошло, а потом увидел, что наручники — это вовсе не наручники. Это две остро отточенных в виде диска пластины, соединенные металлическим раскрывающимся чехлом.
— Да это чакры! — вдруг воскликнул Генрих. Иоганн испуганно посмотрел на кузнеца. — Я видел их в книге о восточном оружии. Они из Индии. Таким запросто убить можно. Только чакры никто никогда не носил в чехлах. Индийцы их надевают на островерхие шапки и так носят. Помните, святой отец, я говорил о них вчера, когда мы думали, как можно было убить ворон на расстоянии?
Отец Иеремия кивнул.
— Ну вот и все, — произнес он. — Убийца найден.
Бауэр протянул вперед руки, на которые вахмистр уже надевал настоящие наручники.
— Пожалуйста, не надо, — вступился вдруг за него священник. — Господин Вальтер болен. Ведь видно, что сейчас он не может убежать. И кому-либо как-то повредить также…
— Порядок есть порядок, — сказал фон Вебер. — Сейчас надо найти телегу, чтобы довезти его до города, там поместим в тюремной больнице. А до этого преступник должен быть закован в наручники.
— Можете мою телегу взять, — сказал Генрих. — Раз уж такое дело.
— Одну вещь хотел у вас спросить еще, — обратился отец Иеремия к Бауэру. — От чего этот ключ?
Жандарм презрительно улыбнулся и ничего не ответил.
— Сдается мне: он от этого сундука, — пробормотал священник, подошел к сундуку и снял с него ковер. Крышка сундука легко открылась. — Странно, — как бы удивился священник. — там должны быть бумаги лесника закрыты.
— Возможно, они там, — сказал следователь и заглянул в сундук. Он вытащил из него какие-то тряпки, а затем небольшую шкатулку. — Вот, посмотрите, — он протянул ее священнику.
Отец Иеремия вставил в скважину ключ и тот легко повернулся. Шкатулка открылась. В ней лежало несколько свитков пергамента.
— Вам надо было идти в сыщики, святой отец, — с завистью сказал фон Вебер. — Вы сумели имея так мало достоверных фактов, выстроить стройную картину, распознать все детали преступления, высчитать убийцу. Честно скажу, я прямо-таки восхищаюсь вами. А бумаги, извиняюсь, они к делу должны быть пришиты. Я их возьму.
— Если не возражаете, — попросил отец Иеремия. — Я хотя бы просмотрю их.
— Как откажу вам в минуту вашего торжества? — высокопарно заявил следователь.
Отец Иеремия подошел к столу и внимательно рассмотрел свитки.
— Так я и думал, — произнес он, протягивая бумаги следователю. — Теперь я знаю совершенно все, что произошло.
— И после этого вы скажете, что Бог есть? — вдруг с горечью спросил Бауэр.
— Бог есть, — тихо и сочувственно произнес священник. — И я вам, друг мой, очень не завидую. Мой долг предложить вам покаяться.
Бауэр громко и злобно рассмеялся.
— Ни за что! — сказал он.
Оказавшись на улице, Иоганн обернулся к отцу Иеремии, желая поздравить его с успехом — в этот миг немолодой, рано облысевший, одышливый и иногда, по мнению юноши, весьма занудливый дядюшка, представлялся ему настоящим героем. Но на лице священника он не обнаружил ни радости, ни триумфа — только безмерная усталость и сожаление. Отец Иеремия посмотрел на племянника и грустно, но как-то по-доброму, улыбнулся. Чуть-чуть. Одними губами.
— Он не покается, — сказал дядюшка.
— Кто? — удивился Иоганн. — Жандарм? Туда ему и дорога — в самый ад! Трех человек ведь убил! Лесника, Феликса и Герту.
— Может быть, даже четырех… — печально покачал головой дядюшка и, перекрестившись, прошептал короткую заупокойную молитву. — Только всякая душа, не возвратившаяся к Богу, есть победа зла.
Они немного помолчали, неторопливо шагая рядом: пожилой священник и задумавшийся над его словами Иоганн. Затем юноша посмотрел на дядюшку и спросил:
— А куда мы теперь?
— Нам надо еще заглянуть в одно место, — задумчиво произнес отец Иеремия. — Это довольно далеко, на той стороне реки. А по дороге я расскажу тебе, как узнал, что господин Вальтер убил Феликса и Герту.
Но перед тем, как отправиться с Иоганном дальше, отец Иеремия проследил, чтобы Герман фон Вебер освободил из кутузки мадьяра. Следователь не слишком охотно отпустил чужака — уж больно непонятной казалась его роль во всей этой истории. Почему мадьяр напал на Бауэра и что он вообще делал среди чужаков? Откуда у него взялся тевтонский нож? И что он за человек? Откуда появился и какие у него цели? Однако, отец Иеремия пообещал, что постарается к вечеру разыскать ответы на все эти вопросы, и фон Вебер, после недолгих уговоров, согласился.
Юный вахмистр пропустил отца Иеремию в каморку.
— Иштван, выходи, голубчик, — сказал священник, развязывая мадьяру руки. Однако, отпущенный на свободу мадьяр уходить, похоже, вовсе не собирался. Он стоял на крыльце кутузки и усердно растирал запястья, которые были столь долгое время скручены за спиной. А священник тем временем несколько замешкался в каморке, размотал зачем-то рулон сетки-рабицы и внимательно ее осмотрел. — Ну что же, пойдем, куда собирались, — сказал он чуть погодя Иоганну. — Нам надо еще кое-что успеть сегодня сделать.
Священник направился через Базарную площадь в сторону церкви. Иоганн поспешил за ним. А мадьяр, видимо, только и ждал, когда они выйдут — стоял себе спокойно до этого на крыльце кутузки, а тут припустил следом, припадая на раненую ногу, даже слышно было, как он шумно дышит за спиной. Иоганн тронул священника за край сутаны. Отец Иеремия оглянулся.
