Выйдя на улицу, он закурил. "Ягуар", оставленный вопреки правилам не на стоянке, а у дома, поблескивал в лучах утреннего солнца.
Ладис неторопливо открыл дверцу и, уютно устроившись на мягком сиденье, повернул ключ в замке зажигания.
Мощный взрыв потряс близлежащие дома.
...Пожилой лама-бурят посмотрел на ученика маленькими слезящимися глазками и, озабоченно потеребив редкую бороденку, спросил:
- Засем твая мне лзет?
Проведя рукой по воздуху, будто хватая невидимую паутинку, лама сжал кулак и вытянул его перед собой.
- Какая цвет у твая мысль?
Ученик потупил глаза.
- Мая запресяла ходить твая баска к Церной бездне? Мая велела твая баска смотреть внутрь, а не нарузу?
- Да, Учитель, - ученик виновато склонил голову. - Но... Но... - Он приложил руку к груди. - Но Черная бездна внутри меня! - в отчаянии вскричал он.
Лицо Учителя на глазах сморщилось, покрылось струпьями и мгновение спустя превратилось в голый череп, уставившись на ученика пустыми глазницами.
- А-а-а! - в ужасе закричал тот и рухнул на колени...
Бай проснулся. "Опять..." - с грустью подумал он. Вот уже неделю кряду ему снился один и тот же сон. "В церковь, что ли, сходить?" Он вдруг вспомнил, что года три не был на могиле родителей. На душе стало еще неуютнее.
С кухни донесся звон посуды. "Вот уж точно кого кошмары не мучают, подумал Бай. - Молодость..."
Артем перед каждой предстоящей ликвидацией вставал рано и всегда пребывал в приподнятом состоянии духа. Он любил свою работу и в душе ею очень гордился.
Бай резко поднялся - пора было заняться делом.
Завтракали молча - это была традиция: в день "операции" после сна требовалось полностью сконцентрировать внимание на предстоящей задаче. Работа киллера - это прежде всего предельная собранность.
- В какие часы в центре разрешено посещение больных? - первым заговорил Бай, давая понять, что ритуал завершен.
- С одиннадцати до часу. - Артем мелкими глотками допил еще дымящийся кофе.
Киллер посмотрел на часы. Он мог бы этого и не делать: феноменальное чувство времени было одной из его многочисленных способностей, но в такие дни, как сегодня, все подчинялось строгому расчету.
- В десять мы должны быть на месте. - Он встал и подошел к платяному шкафу. Открыв дверцу, окинул взглядом стоящие в ряд снайперские винтовки различных образцов и рассеянно провел ладонью по вороненым, холодным стволам. Ни на одном из них его рука не остановилась.
- Будешь сегодня первым, - окончательно решил киллер.
Глаза Артема радостно блеснули: сказанное означало, что право выстрела, а вместе с ним и семьдесят пять процентов гонорара сегодня принадлежали ему.
- Ты же хотел заработать, - не очень твердо добавил Бай.
- Как скажешь, Дмитрич. - Артем потер друг о дружку ладони. - Я с "СВД", а?
Из нее привычней.
- Тебе стрелять, ты и решай. - Бай медленно отошел от шкафа и как-то неловко, боком, плюхнулся в кресло.
Артем, не мешкая, извлек из импровизированной пирамиды снайперскую винтовку Драгунова и положил на стол. Осторожно. Как ребенка.
- Оптику ставь тоже нашу, - не удержался, посоветовал киллер, - Только батарейку подсветки замени.
Артем достал коробку, с оптичерким прицелом и привычным движением установил его на винтовку. Затем вставил батарейку и навернул новенький глушитель.
Досмотрев в прицел, он заискивающе покосился на Бая:
- Дмитрич, настрой "машинку".
- А сам - слабо?
- Как ты, я не смогу. Не та квалификация, - признался Артем.
- Ладно, крепи на стенд.
Квартира была оборудована специальным устройством для пристрелки оружия.
Хотя пристрелкой это можно было назвать лишь условно: выстрелов, как таковых, при этом не производилось. Оружие закреплялось на специальной станине, в дуло вставлялся штырь, по диаметру соответствующий калибру, и по закрепленной на другом конце миллиметровой сетке пригонялся прицел. Бай проделал эту операцию быстро и уверенно.
- Держи, биатлонист! - протянул он Артему отлаженный механизм. Яркость свечения прицельной марки отрегулируешь по месту. Надеюсь, с этим справишься сам?
- Справлюсь, - ответил тот и ловко уложил винтовку в футляр для гитары. - Идем?
- Рано. - Бай достал из кармана конверт и, еще раз бегло взглянув на снимки, протянул Артему. - Посмотри, пока есть время.
- Насмотрелся. - Тот, не глядя, сунул бумаги в портмоне.
- Тебе никогда не приходилось убивать знакомых? - Киллер посмотрел Артему прямо в глаза. - Хороших знакомых.
- Нет, а что? - насторожился тот.
- А если бы пришлось?
- Какая, к черту, разница, кого убивать? - Артем криво усмехнулся. - У меня нет хороших знакомых. И не будет... Ну, разве только ты, - подумав, добавил он.
- В твои годы я не был таким пессимистом.
- Твои годы привели тебя к тому же, что и мои, - заметил Артем. Только я раньше сообразил, что убийство такое же ремесло, как и любое другое.
- Не обольщайся - это болезнь, - лицо Бая помрачнело.
Артем подозрительно посмотрел на киллера:
- Дмитрич, может, тебе нездоровится?
- Все в порядке. - Бай встал. - Идем.
Во дворе дома они сели в темно-синий джип "Чероки".
Российский нейрохирургический центр официально был сдан в эксплуатацию полгода назад, но до сих пор два из пяти его корпусов пустовали - в бюджете не было средств для закупки оборудования.
Друзья несколько раз обошли кругом все здания, пока не нашли нужное отделение. В бюро пропусков для посетителей долго разглядывали их паспорта, о чем-то справлялись по телефону, просили подождать, потом вновь звонили, пока в конце концов не объявили, что больную может навестить только жених (так представился Гаркавый) и только на пять минут.
- Ну вот, а ты разнервничался. - Скитович помог другу накинуть халат. Тут ведь тоже люди.
- Что-то я в последнее время людей вижу все меньше и меньше, - мрачно заметил Гаркавый и зажал под мышкой пакет с передачей.
- Не брюзжи. - Скитович слегка подтолкнул его в спину. - От меня привет.
Персональный.
- Лады. - Гаркавый шагнул к лифту. - Только ты отсюда - никуда.
У двери палаты он замешкался. Как бы это ни показалось странным, но он до сих пор ее нашел нужных слов - тех, что должен был сказать Лене при встрече. Кроме банального "прости", в голову ничего не лезло.
Так и не решив, что он скажет девушке, Гаркавый тихо переступил порог.
Небольшая, оснащенная всевозможной аппаратурой палата встретила его гнетуще-тревожной тишиной. Едва справляясь с волнением, он осмотрелся. Лена лежала на высокой железной кровати у окна. Вторая кровать, стоящая у стены, пустовала.
Он с замиранием сердца сделал несколько шагов вперед. Глаза девушки были закрыты, а лицо цветом почти не отличалось от ослепительно белых бинтов и простыней. Лишь желтоватые синяки под нижними веками виновато противились белизне.
Сергей всматривался в дорогие ему черты и с каждым мгновением все глубже осознавал, что муки любви не выдумка поэтов. Всю свою жизнь он стыдился этого чувства и всячески гнал его от себя. Но сейчас...
- Лена, я тебя люблю, - поддавшись нахлынувшему чувству, чуть слышно прошептал он.
Веки девушки легко вздрогнули.
- Лена, я люблю тебя! - повторил он уже громче.
Девушка медленно приоткрыла глаза и, печально посмотрев на него, молча кивнула. По бескровной щеке ее на подушку скатилась блестящая слезинка.
- Прости... - Сергей с трудом нроглотил подкативший к горлу комок.
Девушка вновь кивнула и обессиленно закрыла глаза.
Не в силах сносить это зрелище, Сергей, чуть дотронувшись, поцеловал ее в губы и, поставив пакет с передачей на тумбочку, вышел.
"Она еще слишком слаба для разговоров", - подумал он, оправдываясь перед собой за столь быстрый уход.
Темно-синий джип "Чероки" с затемненными стеклами уже около часа стоял в пятидесяти метрах от центральной проходной нейрохирургического центра. Бай, сидевший за рулем, был задумчив и молчалив.
- Дмитрии, это - сто процентов - они! - Пять минут назад Артем, дежуривший у входа, вернулся и теперь, достав винтовку, возбужденно ожидал, когда пора будет действовать: - Они выйдут вон из-за того утла и пойдут прямо на нас - другой дороги нет. Сначала я убираю того, с фоторобота. Автомат, по-видимому, у него в сумке. А уж затем второго.
- Как знаешь, - равнодушно процедил Бай и закинул руку назад за спинку сиденья. Нащупав хранящийся в специальном кармане чехла короткоствольный "комбат магнум", он удовлетворенно кивнул и незаметно сунул его себе под бедро.
- Как только я отстреляюсь, рви вон в тот переулок. - Артем ткнул пальцем в угол длинной девятиэтажки.
- Яйцо курицу учит, - криво усмехнулся Бай. - Твое дело отстреляться, а об остальном я уж как-нибудь сам позабочусь.
- Ша-ша-ша. - Артем нажал на рычаг сбоку сиденья и отъехал назад, до упора.
Затем несколько раз проверил автоматический ход бокового стеклоподъемника вверх-вниз: тот, как и црложено, работал исправно.
