— У вас ужасный вид, англичанин, ничего другого сказать нельзя. Надеюсь, с вами больше ничего не случится, пока вы здесь.
— Вы очень добры, — ответил я, — но эта рана вовсе не так серьёзна, как кажется. Скоро всё заживёт. Макмиллан согласился взять меня, и вот его первое поручение: передать, чтобы вы прислали к нему Франсуазу с двумя бутылками шампанского. — Я не смог до конца скрыть удивление, которое испытал, произнося эту фразу, и тем доставил мадам Изольде мимолётное развлечение.
— Не волнуйтесь на этот счёт, англичанин. Девушкам приходилось делать для мужчин куда более странные вещи, не сомневайтесь в этом. — Она хлопнула в ладоши. — Ганс, сходи за Франсуазой и скажи ей, что Макмиллана опять замучила жажда. Она знает, что делать.
Я ещё несколько минут наблюдал за суетой у разбитого окна, затем извинился и, сославшись на головную боль, очень вежливо попросил разрешения пойти прилечь. Напоследок я выразил мадам глубокую благодарность за всё, что она сделала для меня.
— Но я сделала так немного! — воскликнула та, насторожённо оглядевшись. — Турок зашил вашу рану, герр Дортмундер попытался найти негодяя, стрелявшего в вас. Правда, безуспешно. Мы так и не узнали, кто стрелял и зачем. Нет. нет, я не могу принять вашей благодарности. — В её глазах плескался испуг, и я спросил себя, что же на самом деле мог наговорить ей Дортмундер о недавнем покушении.
— Тем не менее я благодарен вам, мадам, — повторил я в надежде, что её волнение хоть немного уляжется. Безуспешно.
— Вам нужно отдохнуть, англичанин. Если вы не сможете услужить Макмиллану, это может вызвать большое… неудовольствие. — Она изящно кашлянула, намекая, что добавить к сказанному что-либо слишком рискованно. — Около номеров герра Макмиллана есть маленькая комнатка для его слуги. Полагаю, вам стоит разместиться там.
— Очень хорошо, — сказал я, чувствуя, как меня переполняет благодарность за это простое участие с её стороны, — так я и сделаю.
— Комната на втором этаже, следующая дверь за номером герра Макмиллана. В стенной нише. — Она торопливо взмахнула рукой. — Мне не следует больше разговаривать с вами, мистер Джеффрис. Думаю, что я должна отпустить вас отдыхать и вернуться к своим заботам. Мне ещё нужно проследить, чтобы Франсуаза отправилась наверх с шампанским. Надеюсь, — добавила она с отработанной улыбкой, — что их шалости не помешают вам спать.
— Сомневаюсь, что мне помешает хоть что-нибудь, мэм, по крайней мере в моём нынешнем состоянии, — ответил я с лёгким поклоном. Даже от этого чуть уловимого движения успокоившаяся было голова закружилась вновь. Я поднял с полу саквояж и побрёл по лестнице.
Комната оказалась крохотной; в ней с трудом разместилась узкая койка и небольшой комод. Перед крохотным окошком умещался единственный простой стул. Кувшин стоял на высокой узенькой подставке без зеркала. Но для меня этого было достаточно. Опустив саквояж на пол, я задвинул его под кровать, снял пальто и ботинки и улёгся на кровать, укрывшись одеялом. Единственное. что я успел подумать: наверно, мне не удастся быстро заснуть.
Макмиллан разбудил меня, как мне показалось, уже через мгновение. Стоя надо мной, он тряс меня за плечо.
— Я сказал, проснитесь, идиот! — воскликнул он с лицом, искажённым от возмущения и страха. — Мне срочно нужна ваша помощь.
Я сел; голова кружилась, как у пьяного. Передо мной стоял полуодетый Макмиллан. Незавязанный халат оставлял открытыми ноги в кальсонах и грудь в исподней фуфайке.
— Что-нибудь случилось?
— Конечно случилось, — рявкнул он. — Вы срочно нужны мне. — Он отбросил с меня одеяло прочь и рванул за плечи, едва не сбросив с койки. — Срочно! Вы понимаете? Немедленно!
Но к этому моменту я проснулся вполне достаточно для того, чтобы понять, что моя головная боль вовсе не прошла, а лишь переместилась из одной части черепа в другую. Я потянулся к жилету и напялил его, пытаясь сообразить, что же повергло Макмиллана в такую панику.
— Конечно, — сказал я, вновь подняв на него глаза, — если обуваться не обязательно, то я полностью в вашем распоряжении.
— И вовремя, — прорычал он и, схватив меня за руку, поволок в свою комнату. В дверях он остановился и указал на обнажённое тело девушки, которая, как я понял, и была Франсуазой. Смотрите.
Я сразу заметил искажённые черты лица и напряжённую позу.
— Что стряслось? — спросил я, стараясь не выказывать потрясения.
— И десяти минут не прошло… Я не знал, что и делать. — Лицо Макмиллана стало пунцовым, и теперь почти не отличалось цветом от его волос. — Думаю, что надо поставить в известность мадам Изольду.
— Да, сэр, — не задумываясь, ответил я и попытался собраться. — Скажите мне, как это случилось.
Доброе начало, решил я про себя. И у герра Дортмундера, и у Майкрофта Холмса были свои основания узнать о случившейся трагедии.
Макмиллан принялся расхаживать по комнате, потирая голову руками, словно надеялся таким образом привести мысли в порядок.
— Она пришла, когда я заканчивал завтрак, минут двадцать назад. Она… она принесла два бокала и бутылку шампанского. Пока она раздевалась, я откупорил бутылку. Она раз… раздевалась так, что я не мог оторвать от неё глаз. — Он взглянул на труп и сразу же отвёл взгляд. — Налила себе шампанского, а потом вылила остатки из бутылки себе на плечи и грудь; мне всегда это нравилось. Произнесла тост за меня, выпила из своего бокала. Потом прижалась ко мне, чтобы… чтобы я выпил своё вино с её тела. — Он закашлялся. — Я не знаю. Прежде чем я коснулся её, она содрогнулась всем телом, потом её начала бить дрожь, она попыталась вздохнуть…
— И что вы сделали? — спросил я.
— Что я мог сделать? Попытался удержать её, но судороги стали сильнее, и она упала на пол. — Он застыл на месте и закрыл лицо руками. — Посмотрите на неё. Это могло случиться со мной.
Наконец-то дошло, подумал я.
— Вы думаете, что вино было отравлено?
— Ничего другого не могло быть, — ответил Макмиллан. — Как ещё она могла… — Не закончив фразу, он неопределённым жестом указал на труп.
— Но если было известно, что вы пьёте шампанское… по-своему, — сказал я, надеясь, что мне удалось найти достаточно тактичное выражение, — разве из этого не следует, что вам таким образом прислали предупреждение? — Или развлечение, добавил я про себя.
— Возможно. — Он уставился на меня.
— И если цель была именно такой, то не лучше ли мне сразу же поставить в известность мадам Изольду, чтобы отравитель узнал, что, так сказать, сообщение доставлено? — Я опять взглянул на девушку. У неё были тёмные пышные волосы и полные алые губы. Ещё полчаса назад она была очаровательна.
— Займись этим, парень, — подтолкнул меня за плечо Макмиллан, — займись.
Я слегка поклонился и шагнул к двери.
— Возможно, понадобится обратиться в полицию, — напомнил я на полпути.
— Мне, конечно же, не придётся давать показаний. — Он взглянул так, словно я оскорбил его. — Ведь это была проститутка.
— Но она была убита в вашей комнате.
Он отмёл возражение взмахом руки.
— Она умерла в борделе. Шлюхи в борделях мрут каждый день, и в полиции должны знать об этом.
— Они знают, — согласился я и вышел, предоставив своему хозяину возможность одеться.
Спустившись по лестнице, я увидел, что Майкрофт Холмс сидит в главной гостиной за шахматной доской, явно не замечая моего присутствия. Герр Дортмундер деловито следил за слугами, забивавшими выбитое окно досками. Вид у него был такой, словно он намеревался подгонять нерадивых своими огромными шпорами.
Мадам Изольда, наливавшая себе в чашку крепкий кофе, обернулась и увидела меня.
— О, мой дорогой, — воскликнула она, — вам нужно что-нибудь ещё?
Я чуть заметно поклонился, не отрывая взгляда от пола, чтобы не наступить босой ногой на осколок стекла.
— Не мне, мадам. Наверху большая неприятность. Макмиллан велел мне сообщить вам о случившемся.
Мои слова привлекли внимание Дортмундера, и он резко обернулся.
— Что ещё?
— Кажется, что с мисс Франсуазой… произошёл несчастный случай, — ответил я, пытаясь держаться насколько мог твёрдо. Если бы я не был бледен от недавно полученной раны, то теперь наверняка побелел бы, как бумага.
— Несчастный случай? Но как… что могло случиться? — При этих словах мадам Изольда впилась взглядом в Дортмундера.
— Она… кажется, она выпила… плохого шампанского, — объяснил я, с трудом подбирая слова. — Вам бы лучше подняться.
— О да, конечно, — громким голосом нервно ответила она. — Когда с какой-нибудь из девушек случается… неприятность, всегда бывает так неловко. — Она затянула потуже поясок своего розового пеньюара и направилась к лестнице. Было видно, что ей не столько хочется помочь Макмиллану или Франсуазе, сколько покинуть общество герра Дортмундера.
