– А, – дошло до него наконец, и он подхватил тему: – Третий глаз у меня появился! «Сияющего» читала? Чрезвычайно уважаю Стивена Кинга.
– Честно говоря, мне сейчас не до литературных дебатов, – сообщила я Мише. – Тебе известен некто Радковский?
– Фамилия знакомая… – начал он задумчиво.
Я, не дожидаясь результатов Мишкиных размышлений, решила уточнить вопрос и пояснила:
– У него недавно бандиты похитили какую-то старинную коллекцию… Неужели тебе это ни о чем не говорит?
– А, – сообразив, протянул Миша, а я так и представила, как он легонько стукнул себя по лбу. – Ты о Борисе, наверное, говоришь. Его в нашей среде Греем окрестили.
– Греем? – переспросила я.
– Ага, – подтвердил Ефремов, – он у нас неисправимый романтик!
– Ты мне адресок этого романтика не подскажешь?
– Чего не сделаешь ради прекрасной дамы, – ответил он, очевидно, в духе Грея-Радковского и продиктовал координаты.
К художнику я торопиться не стала, а мысленно вычислила квартиру с окнами напротив моей. Прихватив новенький набор отмычек, выполненных по моему персональному заказу одним из местных умельцев, я отправилась устраивать погром в видеостудии, где, по моим предположениям, хозяйничала, бесчинствовала наглая Лаки.
Поднявшись к нужной двери, постучала, позвонила, но шагов по ту сторону не раздалось. Тогда я совсем осмелела и быстренько совершенно незаконным образом проникла в запертое помещение. Обстановка в комнате оставляла желать лучшего, но меня в данном случае не особенно волновал ее интерьер. Все «шпионские прибамбасы» я обнаружила моментально и тут же превратила их в груду мусора.
«Ну, ты у меня допрыгаешься!» – пригрозила я мысленно своей противнице, которая потихонечку начинала меня нервировать. Кажется, пришла пора дать ей понять, кто она такая на самом деле.
Покончив с аппаратурой, я уже было собралась уходить, как запиликал мобильник.
«Кому это я понадобилась? – удивилась я. – Если только Марусич встревожился, куда это я запропастилась?»
Пришлось извлечь «Моторолу» из сумки, где она соседствовала с сигаретами и пистолетом. Без оружия теперь, после вчерашнего общения с Виталиком, решила вообще из дома не выходить.
– Да, слушаю, – сказала я слегка раздраженно – не люблю, когда без толку отвлекают от работы!
– Немедленно верните арфиста и леопарда! – потребовал незнакомый голос в трубке.
Вот тогда я уже взвилась:
– Не по адресу обращаетесь!
После этих слов собралась было добавить, по какому именно адресу обращаться необходимо, но голос меня прервал:
– Сутки на размышление!
– Кому вернуть-то? – опомнилась я, но собеседник уже повесил трубку, и выходило, что я веду диалог с самой собой. – Подумаешь! – покосилась я на телефон. – Не очень-то и хотелось!
На самом-то деле я, конечно, лукавила. Хотелось, и еще как! Что же, придется надавить на Вадика Незванова, чтобы он, хочет не хочет, а выводил меня на Араба. Надо открыть бандитскому главарю глаза на одну несносную личность, а то что-то все перепуталось. В голове у меня последнее время начала крутиться одна стихотворная строчка из классического произведения: «Смешались в кучу кони, люди!» В том смысле, что и правда все смешалось: гербы, статуэтки, слежка, угрозы…
Я вдруг пожалела, что оставила подарок Бартвелла в гараже. Мало ли что могло произойти, а он мне был дорог как память, вопреки тому, что представлял собой имитацию. Только я не поняла – при чем здесь арфист? Хотя догадаться можно. Наверняка ловкая Лаки и тут уже успела напакостить, дезинформировав бандитов на мой счет.
На улице падал мелкий колючий снег, как две капли воды схожий с манной крупой. Я поеживалась, когда белые крошки попадали за воротник утепленной куртки. Надо же, как похолодало! Я промерзла насквозь, пока добралась до гаража, а волосы намокли и отяжелели. Солнце исчезло за тучами, и стало совсем пасмурно, словно и не было никогда удивительно светлого и ясного утра.
Неприятные неожиданности ждать себя не заставили. Статуэтка, как я и опасалась, из машины исчезла. Это означало только одно: Лаки снова замыслила что-то нехорошее. В общем, ясно и без гадания – жди беды! Об этом неудержимо сигналил мой внутренний семафор, иначе говоря – интуиция, или шестое чувство.
Я выехала из гаража, непрерывно размышляя о происшедшем. Невольно я оказалась втянутой в пренеприятную игру. Вместо того чтобы разыскивать варяжский герб, приходилось доказывать, что я не верблюд. Да еще кому – самым настоящим бандитам! И чего только с нами жизнь не вытворяет!
А на Лаки я сердилась все больше. Мало того что эта пройдоха побывала у меня дома и следила за мной с помощью видеотехники, так она еще, негодяйка, забралась в мой гараж и влезла в салон моей преданной «ласточки», причем, кажется, второй раз. Наверняка там, у галереи, тоже она «поработала». Этого-то я ей точно никогда не прощу. Воевать так воевать!
Борис Радковский себя долго ждать не заставил – открыл как миленький, после первого же мелодично прозвучавшего звонка. Выглядел он взволнованным и явно кого-то ждал. Не частного детектива Таню Иванову, естественно. Его темные глаза при виде меня вспыхнули, но тут же погасли, и в них разлилась грусть.
«Действительно романтик! – констатировала я. – Что-то мне на них везет в последнее время. Взять, к примеру, Марусича… Типичный пережиток века минувшего. Нет, не двадцатого, а скорее – девятнадцатого!»
– Вы кто? – спросил он удивленно, переминаясь с ноги на ногу в стоптанных тапочках. – Я сегодня гостей не приглашал.
Внутреннее чутье тут же подсказало мне, что дело-то как раз обстоит наоборот. Только гостья нагрянула не та и разочаровала хозяина.
– Может быть, позволите мне войти? – ответила я вопросом.
– Почему бы и нет? – Радковский пожал плечами. – Прошу!
Я тут же нырнула в его квартиру, которая, как мне показалось, являлась также и мастерской. Борис проводил меня в зал, обставленный довольно скромно, что, впрочем, впечатления не портило, а, напротив, создавало весьма уютную атмосферу.
– Вы так и не представились, – напомнил он мне.
Я решила рискнуть и назвать ему настоящее имя. В конце концов, этот человек должен быть заинтересован в том, чтобы преступников, укравших его коллекцию, нашли.
– Татьяна Иванова, частный детектив, – представилась я.
Радковский сглотнул. Я увидела, как глубоко провалилось его адамово яблоко, словно он проглотил какой-то огромный предмет. Потом художник часто-часто заморгал глазами, а его кожа из оливковой превратилась в мертвенно-бледную, будто перед ним возник призрак.
– А что, собственно, произошло? – спросил Радковский дрожащим голосом, явно пытаясь справиться с дурнотой.
Я даже подумала, что еще чуть-чуть, и он грохнется в обморок. Все это было явно неспроста. Я пожалела, что затеяла с ним честную игру. Было совершенно очевидно, что Борис в чем-то замешан. Хотелось бы знать, в чем именно. Хотя, конечно, оставалось процентов пять вероятности, что у неисправимого романтика клинический случай аллергии на частных детективов.
– Я разыскиваю бандитов, специализирующихся на краже предметов старины, антиквариата и других предметов искусства, – объяснила я, осматривая стены в комнате, увешанные авторскими работами, стиль которых не смогла бы определить при всем желании.
– А я вам зачем понадобился? – Радковский к этому времени вполне овладел собой.
– Но ведь вы, кажется, тоже пострадали, – начала я осторожно подходить к нужной теме.
– Я давно махнул на это рукой, – признался Борис, – все равно ничего не найдут.
– А что у вас пропало? – поинтересовалась я.
– Коллекция старинных часов, – ответил Радковский.
– И вы никого не подозреваете?
– А какой толк от моих подозрений? – горько усмехнулся художник, а у меня снова появилось впечатление, что он что-то скрывает.
– Вы женаты? – озадачила я его новым вопросом. Радковский бросил на меня изумленный взгляд.
– Нет, – сообщил он. – А что?
– Тогда у вас наверняка есть подружка, – предположила я.
– По-моему, это мое личное дело, – ответил Борис, уставившись своими темными глазами в одну точку.
– Вам знакома женщина по имени Лаки? – спросила я совершенно напрямую.
– Нет, – продолжал он упорствовать в своем нежелании мне помогать. И что самое обидное – я ничего не могла с этим поделать.
– Красивая высокая блондинка, – настаивала я.
– У меня вообще нет подружек, – отрезал Радковский и замолчал, давая понять, что наш разговор на этом закончен. Так я его и покинула – как говорится, несолоно хлебавши.
Уже в машине я снова взялась за мобильник. Интересно, во сколько мне обойдутся все эти телефонные разговоры? Ах, да ладно, не моя проблема. Пусть об этом Андрей Марусич беспокоится. Я набрала номер и после нескольких гудков услышала монотонный голос:
