Ознакомительная версия.
Глава 4
Похищение
– Куда? – растерялся Олейников, устремившись вслед за майором.
– Наталья Лемешева нашлась. Она сама позвонила в местное отделение милиции из какой-то сельской больницы. Они, в свою очередь, сообщили нам.
– Значит, Александра Демидова ее разыскала, и та решила обратиться за помощью в милицию? – предположил Кирилл, выбегая за Аниным на улицу.
– Да нет, Олейников, в этой больнице что-то случилось, а вот что – я так и не понял, – возразил Сергей Петрович, залезая в служебную «Волгу».
– Кого-то опять убили, – скуксился оперативник, влезая в машину за Аниным.
– Надо смотреть на жизнь оптимистичнее, Олейников! – радостно сообщил майор, и машина тронулась с места. – Хотя то, что ты вскоре узнаешь о Наталье Лемешевой, героической женщине, спасшей из огня беспомощное дитя и получившей увечья, вряд ли прибавит тебе веры в то, что жизнь безоблачна и прекрасна.
– Почему?
– Потому что эта «героиня» Наталья Лемешева – такая сука, каких свет не видывал! Но потерпи, Кирилл, скоро ты сам все поймешь, – загадочно сообщил Анин и демонстративно замолчал, разглядывая мелькающий за окном машины зимний пейзаж.
«Ну вот, опять», – разозлился Олейников и тоже уставился в окно.
Спустя час служебный автомобиль прокуратуры подкатил к старой полуразвалившейся больнице. Из дверей приемного покоя, как горох, высыпались люди и окружили машину со всех сторон. Угомонить орущую толпу из четырех очень возбужденных человек удалось с большим трудом. Понемногу накал страстей спал, главврач больницы пригласил всех в свой кабинет и подробно рассказал о чудесном выздоровлении Александры Демидовой и необыкновенных способностях Алины Репиной. Дальнейший рассказ потек уже не так гладко, потому что все участники происшествия дружно стали перебивать друг друга и обзываться. Пришлось опрашивать свидетелей по очереди, что принесло свои плоды, и у Анина в голове сложилась объективная и подробная картина предшествующих событий.
* * *
Утром сельская больница вместе со своими немногочисленными обитателями была встревожена душераздирающим женским криком. Единственный, кто не слышал крика, был Рафаэль Абрамович Разумовский, который всегда отключал свой слуховой аппарат на время сна. Почти все участники удивительных ночных событий остались ночевать в больнице, исключение составил лишь доктор Корейкин, который, разругавшись в пух и прах с Натальей Лемешевой, уехал домой, пообещав ей на прощанье, что непременно привлечет ее к суду за издевательство над приемной дочерью. Наталья Лемешева не осталась в долгу и, бросив в доктора графином с водой, который, к счастью, в него не попал, осыпала Евгения Павловича такой нецензурной бранью, что даже медсестре Ирине, которая выросла в деревне под «присмотром» папочки-забулдыги, стало неловко. Однако она быстро взяла себя в руки и, возмущенная поведением Лемешевой до глубины своей бездонной души, тоже стала демонстрировать свои обширные познания в области народного фольклора. Между матюгающимися дамами возник своего рода словесный поединок, грозящий в любой момент перерасти в рукопашную драку. Разумовский стойко держал нейтралитет, опасаясь, что может случайно попасть под горячую руку разъяренных женщин. Боевые действия развернулись в палате у Александры Демидовой, которая долго лежала, надвинув на нос одеяло, угрюмо наблюдая за скандалом, потом вдруг резко приподнялась, что привлекло к ее персоне общее внимание, молча покрутила пальцем у виска, затем тем же пальцем указала на кресло и опять повалилась на подушки.
Все посмотрели на кресло, в котором сладко спала героиня вечера – Алина, и в палате стало тихо. Девушку аккуратно переложили на соседнюю пустующую койку, укрыли одеялом и сами стали устраиваться с ночевкой: стрелки часов приближались к отметке два часа. Наталья Лемешева осталась в палате с девочками и расположилась в кресле, где до этого спала Алина, Разумовский побрел в свой кабинет, поближе к калориферу, Ирина уединилась в сестринской. Она-то как раз первая и проснулась от истошного крика. Обуреваемая нехорошими предчувствиями, медсестра сунула ноги в тапки и помчалась на всех парах по коридору. Навстречу ей, горлопаня во все горло, шла Наталья Лемешева, распахивая двери всех встречающихся на ее пути палат и заглядывая внутрь. Заметив медсестру, Наталья Вениаминовна подлетела к ней, схватила ее за грудки и затрясла как грушу.
– Вы вообще в своем уме?! – заорала в свою очередь Ирина, пытаясь вырваться из цепких рук Лемешевой.
– Алина пропала! – задыхаясь, прорычала Наталья Вениаминовна. – Уверена, что ее украл Корейкин. Гад поганый!
– Да отпустите вы меня, истеричка несчастная! – взвыла Ирина. – Объясните нормально, как Корейкин мог украсть Алину, если она находилась с вами и Александрой Демидовой в одной палате?
– Дамы, как вам не стыдно, не успели проснуться, а уже сцепились, как кошки? – пропел Разумовский, направляясь к возбужденным женщинам из своего кабинета.
– Рафаэль Абрамович, у нас тут ЧП! Алина исчезла, и Наталья Вениаминовна полагает, что ее украл Евгений Павлович, – объяснила Ирина.
– Да, я не сомневаюсь, что это он! Наглец воспользовался тем, что я уснула, прокрался в палату и увел девочку с собой, – сообщила Лемешева.
– Значит, вы спали и ничего не видели. А Александру вы расспросили?
– Нет, – угрюмо ответила Наталья.
– Но почему? – удивился Разумовский. – Девушка могла что-то видеть. Пойдемте же скорее, я как раз шел проверить ее самочувствие.
– Можете не утруждать себя, – хмыкнула Лемешева. – Александры в палате нет.
– Как это – нет? А куда же она делась? – растерялся Разумовский.
– Понятия не имею. Когда я проснулась, девочек в палате уже не было. Их вещи тоже пропали.
– Так, значит, девочки исчезли вместе, – напрягся Рафаэль Абрамович. – Ирина, беги к Корейкину и проверь, может быть, девочки действительно у него? Я – на станцию, кассирша у нас – дама любознательная. Расспрошу ее. А вы, Наталья Вениаминовна, сидите тут и ждите нас – девочки могут вернуться. Мало ли – гулять пошли, – нервно хихикнул главврач. – Если ничего не выясним – будем звонить в милицию.
Через час вся поисковая группа, к которой присоединился Евгений Павлович, вновь собралась в больнице. Девочки исчезли бесследно, и Наталья Лемешева сообщила о происшествии в милицию.
* * *
– Господи, это же уму непостижимо! Одна еле-еле на ногах держится, под утро только откашливаться начала, другая с трудом отдает отчет в своих действиях. Куда они могли деться? – расхаживая по кабинету, ворчал Разумовский, искоса поглядывая то на Сергея Петровича, то на Олейникова.
– Не волнуйтесь, никуда они не денутся, – успокоил главврача Анин.
– Их украли, чтобы убить, – неожиданно выдала Лемешева и зарыдала.
– Ирина, накапай Наталье Вениаминовне валерьянки, а то у нее на почве стресса появились бредовые идеи, – раздраженно сказал Рафаэль Абрамович.
– Никакая это не бредовая идея! – еще сильнее зарыдала Лемешева. – Одна из девочек – наследница княгини Волынской!
– Очень интересно, Наталья Вениаминовна, – оживился Сергей Петрович. – Вы рассказывайте, рассказывайте…
– Несколько лет назад я работала в детском доме, – робко начала Лемешева. – Так вот, там произошел несчастный случай, и погибла одна девочка из младшей группы. Но я честно пыталась детей спасти, Алину вот вытащила из огня, но так обгорела сама, что меня на «Скорой» в больницу отправили. И вот однажды приходит ко мне в больницу одна женщина, трясется вся, плачет и сообщает, что на пожаре погибла девочка, которую она хотела удочерить. Я, если честно, подумала, что она пришла мне морду бить, вернее, то, что от моей морды осталось. Напряглась вся, а она спрашивает – не осталось ли что-нибудь из вещей девочки, фотографий, например? И еще сообщает, что на шее у ребенка был маленький медальон, медальон этот ей, той женщине, в смысле, вроде как отец подарил, он у нее ювелир был, а она вроде как его потом на шейку ребенка и повесила. Я ей сказала, что, как только выпишусь из больницы, обязательно выясню этот вопрос. И выяснила!
– И что же вы выяснили? – с интересом спросил Олейников.
– Медальона, к сожалению, никакого не осталось. Сами понимаете, сильный пожар. Ну, не мне вам объяснять. Но мне удалось найти фотографию погибшего ребенка. Она чудом сохранилась. Не буду вдаваться в подробности, как она у меня оказалась, в общем, исполнила я просьбу той женщины. Ждала ее, но женщина эта так и не появилась больше. Только спустя годы я увидела по телевизору репортаж из Франции. Корреспондент брал интервью у княгини Волынской, и я сразу узнала в княгине ту женщину, у которой погибла дочь. Ну вот, раздобыла я ее адрес, написала ей письмо и вложила туда фото. Может быть, это и было жестоко – спустя столько лет ворошить прошлое, но ее просьба почему-то отложилась у меня в голове.
Ознакомительная версия.
