И не только потому, что ночи в отеле «Альба» оказались, как в известном фильме, «прекраснее дней». Но и потому, что меня порядком вымотала вся эта история со спасением Артема Киприанова.
Наш прыжок с крыши закончился благополучно — мы приземлились точно в центр сетки, которую, как я и рассчитывала, как раз успели натянуть спасатели.
Едва нас достали из сетки, как Артем набросился на меня:
— Как вы могли? Разве можно так с людьми обращаться?!
— Вот этот самый вопрос я хочу задать тебе! — обрадовалась я. — Сколько можно думать только о себе? Представь, что было бы с твоей матерью, если бы твоя попытка суицида удалась? Ты ведь не собирался умирать, верно? Ты просто хотел, чтобы все стало по-твоему. Как в детстве. Нет, Артем, хватит, ты уже взрослый. Давай подумай наконец о ком-нибудь, кроме себя самого. Об отце, например…
Артем ощетинился, точно еж.
— Он довел меня до этого!
— Он желал тебе добра. Так, как он его понимал. Посмотри на него, он совсем один.
Артем повернул голову. Киприанов-старший стоял в толпе и даже не пытался подойти. Он действительно выглядел старым, усталым и одиноким. Собственно, он таким и был.
Тут набежали медики и уволокли Тему в больницу, чтобы удостовериться, что с ним все в порядке. Мне пришлось попотеть, давая показания полиции. В конце концов, мы сошлись на версии, что мы сорвались с края крыши, а доблестные полицейские поймали нас в сеть. Эта версия устраивала всех.
Артема подержали в больнице всего несколько часов, сделали томографию, еще какие-то исследования, которые щедро оплатил притихший Георгий, а потом отпустили. Утренним рейсом мы с Артемом улетели в Москву.
Поезд привез нас в родной Тарасов. Лето выдалось жарким, но после Израиля нам это было нипочем.
Я отвезла Тему к матери. Лиза сообщила, что выходит замуж за Федора Ивановича. Женщина вся светилась от счастья, и я решила отложить рассказ о том, что на самом деле произошло с ее сыном.
Жизнь Артема очень изменилась. Прежде всего психиатр по фамилии Капушонок исчез из нее навсегда.
Тема поселился в городской квартире отдельно от матери и ее нового мужа. Подросток готовится поступать на романо-германское отделение Тарасовского университета. Думаю, поступит без труда — он ужасно целеустремленный, да и знаний у него достаточно.
Лиза вполне счастлива. Она ждет ребенка. Думаю, Артему это пойдет на пользу — а то мальчик привык находиться в центре внимания.
Иван Хрусталефф и Дебора погибли при невыясненных обстоятельствах. Знаю только, что произошло это поздним вечером в Нью-Йорке. Пара возвращалась из ресторана, и на них напал грабитель. Свидетели утверждали, что он крикнул что-то злобное по-русски. Так что опасения Ивана насчет русской мафии оправдались.
Возможно, Георгий Киприанов возобновил кое-какие свои старые знакомства и отомстил счастливым любовникам, но утверждать не берусь.
Я слышала, что Георгий увлекся коллекционированием марок.
Кстати, чек свой я все-таки получила. Киприанов извинился передо мной. Он лично приехал в Тарасов, чтобы поблагодарить за спасение сына и оплатить мои дорогостоящие услуги.
Дома меня встретила слегка смущенная тетушка Мила и абсолютно счастливая Иржина. Тетя сообщила, что за девушкой приезжал отец, но забрать ее с собой не решился.
— Понимаешь, Женя, он объяснил мне, какая тяжелая у него обстановка дома. Его молодая жена не хочет даже видеть бедняжку.
— Все ясно, — сказала я, вздыхая. — Сейчас я поставлю тебе диагноз. Комплекс Ланселота, тетя! Вот вечно тебя тянет кого-то спасать!
В конце концов, Иржина нашла свое место в доме Елизаветы Киприановой — той как раз нужна была помощница по хозяйству. Конечно, за порядком следит домработница, но Иржина тоже очень полезна. Девушка даже посылает немного денег своему отцу…
Йосеф нашел меня через месяц после моего возвращения домой. К тому времени я почти прекратила вспоминать хромого подполковника — что толку жалеть о пролитом молоке!
Но Бар-Леви позвонил и назначил встречу. Вскоре мы уже искали местечко, где нам никто бы не мешал.
В общем, мы провели уже две незабываемые недели на Пинк-Джин-Бич. Я чувствовала себя абсолютно счастливой… Но вчера вечером Ёся все испортил. Он сделал мне предложение. Точные слова его были такие: «Женя, ты лучшая женщина в мире! Слушай, хватит кочевряжиться. Выходи за меня, а?»
Я покосилась на подполковника. Он спал на спине, и солнце уже подбиралось к его ресницам. А это значит, что совсем скоро Ёся чихнет и проснется.
Так, где там мой рюкзак?
Стараясь производить как можно меньше шума, я натянула шорты и майку. Паспорт, кредитка… Я подхватила кеды и вышла на балкон. Передо мной расстилался пляж. Он был так же прекрасен, как и две недели назад. Розовый песок и прозрачная вода. Так, еще неделька в этом раю — и я уже буду не я! Пора.
Я перелезла через перила, повисла на руках… Ерунда, всего метра четыре. Спрыгнула на песок. Через десять минут от причала отходит катер. Он повезет туристов на соседний остров, а там есть аэропорт.
Помахивая кедами, я босиком шагала по песку. И ни разу не оглянулась.
Записку подполковнику я оставила губной помадой на зеркале: «Доброе утро! Сегодня я не готова к серьезным отношениям. Жизнь слишком интересна, чтобы сидеть в четырех стенах, даже в такой отличной компании, как ты. Спасибо тебе за все! А что будет дальше — я правда не знаю. Поживем — увидим. Целую. Женя».
