— Юля, я не хочу ссориться. Я просто хочу поговорить. Я жду внизу, во дворе. Я звоню вот уже полчаса, но твой телефон был отключен. Подняться я не решился, чтобы не напрягать твоих соседей. Ты говорила, что они терпеть не могут, если кто-то приходит после одиннадцати вечера.
Юля задумалась.
— Ладно, — сказала она. — Я спущусь. Только если ты меня обманул, я так отхлестаю тебя по морде, что тебя твой родной Хамзат не узнает. Понял?
— Понял, ангел мой. Жду.
Юля отключила телефон и швырнула его на диван. Потом накинула кофту, обулась и вышла из комнаты.
Олег Леус поджидал Юлю возле подъезда. Он сидел на железных перилах, огораживающих палисадник, и курил сигарету. Завидев Юлю, Леус отбросил окурок и поднялся ей навстречу.
— Здравствуй, ангел мой! — ласково сказал он и протянул ей руку.
Юля презрительно посмотрела на протянутую руку, потом перевела глаза на лицо Леуса и сказала:
— Говори скорей, зачем звал. Время позднее, мне завтра утром на работу.
Леус опустил руку и с укором посмотрел на Юлю:
— Раньше ты не была такой грубой.
— Раньше ни один мужчина в жизни не поднимал на меня руку. Хотя, — Юля усмехнулась, — какой ты мужчина.
Взгляд Леуса стал грустным.
— Ты сама меня спровоцировала. Я допустил ошибку, когда позволил тебе так напиться. Ты наговорила мне кучу гадостей, но ты себя не контролировала. Вероятно, я тоже немного перебрал. Давай простим друг друга и забудем про эту глупую ссору.
Юля вздохнула:
— Так, все, я иду домой.
Она повернулась, чтобы идти, но Леус схватил ее за руку и удержал:
— Подожди! Я хотел поговорить о твоем новом знакомом.
— А разве ты о нем говоришь?
Леус отпустил Юлю и уселся на перила. Юля секунду помедлила, но все же последовала его примеру.
— Будешь курить? — спросил Леус, доставая из кармана пачку «Парламента».
— Нет.
Правильно. А я закурю. — Он чиркнул зажигалкой и выпустил облачко дыма. Посмотрел на Юлю. — Ты знаешь, где работает твой знакомый Михаил Камельков?
— Разумеется.
— И где же?
— В юридической конторе.
Леус усмехнулся:
— Увы, но контора, в которой он работает, называется иначе. — Он выпустил еще одно облачко дыма и медленно произнес: — Генеральная прокуратура.
Юля откинула с лица упавшую прядь.
— Прокуратура? — удивленно повторила она.
— Да. Твой новый дружок — следователь.
— Но… Подожди, ты уверен?
— На все сто. Михаил Петрович Камельков. Двадцать четыре года. Следователь Генпрокуратуры. Брюнет. Рост метр восемьдесят пять. Родился в Москве. Продолжать? -
Юля закусила губу и уставилась перед собой невидящим взглядом.
— Чего молчишь? — спросил Леус. — Не ожидала? Он небось наврал тебе с три короба, а ты и уши развесила. Ты думаешь, вы познакомились с ним случайно? Нет, мой ангел. У них это называется «войти в контакт». Когда та девчонка, следователь Никитина, приходила к нам на фирму, ты сказала ей, что она на правильном пути. Вот они и подослали этого архаровца, чтобы он выведал у тебя все наши тайны. Самое смешное, что тайн никаких нет. Есть только твои фантазии и обида на меня. Но все это можно легко…
— Помолчи, — резко сказала Юля.
Леус замолчал.
— Значит… — Юля посмотрела на Леуса блестящими, остановившимися глазами. — Значит, ты следил за мной?
— Ну не то чтобы следил. Просто… — Леус наткнулся на пронзительный взгляд Юли и осекся, вздохнул и устало кивнул: — Хотя да, следил. Я не хотел, чтобы ты наделала ошибок. Ты слишком дорога мне.
— С каких это пор?
— Не знаю. Я сам не заметил, как влюбился в тебя. Сначала это был просто флирт, но потом… Потом я понял, что не могу без тебя жить. Со мной такого никогда не было. Правда, ангел мой, я все время думаю о тебе — и днем, и ночью.
— Именно поэтому ты съездил мне по лицу?
Леус кивнул:
— Да. Поэтому. Я не мог видеть, как ты смеешься надо мной. Ты превратила меня в чудовище, ангел мой. Если бы этот малолетка полез к тебе целоваться, я бы убил его на месте.
— Ты бы убил следователя прокуратуры?
Да будь он хоть сам генеральный прокурор. Я бы придушил его вот этими руками. — Леус поднял к лицу растопыренные ладони. Пальцы на его руках еле заметно подрагивали.
— Ты случайно не пьян? — с опаской спросила Юля.
— Нет, мой ангел. Я не спал несколько ночей, думая о тебе. — Леус горько усмехнулся. — Вчера вечером я выпил бутылку водки, чтобы уснуть, но так и не смог. Я стал курить. За прошлую ночь выкурил полторы пачки!
Юля нервно поежилась.
— У тебя нервный срыв, — тихо произнесла она.
Я слышала, такое у телохранителей бывает. Человек не может жить в вечном напряжении, Олег. Мой тебе совет — покажись врачу.
— Врачу? Зачем? Я здоров как бык! Мне не дает уснуть не болезнь, а наша с тобой ссора. Пожалуйста… — Олег порывистым движением схватил Юлю за руку и прижал ее к губам. — Пожалуйста, прости меня! Я сделаю все что хочешь, лишь бы ты меня простила!
— Все? И даже убьешь человека?
— Да! Убью! Если ты прикажешь — убью!
— Отлично, — усмехнулась Юля, пытаясь высвободить руку. — Только, перед тем как убивать, не забудь переодеться в милицейскую форму. Чтобы не изменять своему фирменному стилю!
Леус замер с открытым ртом. Глаза его были вытаращены, и в них, как в двух безжизненных, стеклянных шариках, отражался тусклый свет фонаря. Наконец он сглотнул слюну и заговорил, с видимым усилием произнося слова:
— Так ты знаешь? То есть… ты так считаешь? Ты считаешь, что я и есть тот убийца в милицейской форме? — Леус натянуто хохотнул. — Что за бред пришел тебе в голову? Я телохранитель! Я защищаю людей, а не убиваю их!
— Именно об этом я и подумала, когда поняла, что это ты, — спокойно сказала Юля.
Леус скривил рот в усмешке и медленно покачал головой:
— Но у тебя нет доказательств.
— Нет, — согласилась Юля. — Иначе ты бы давно уже сидел на нарах.
Леус вставил в рот сигарету и закурил:
— Послушай, — медленно сказал он, — все твои фантазии строятся лишь на том, что в день убийства меня не было на работе. Рассуди сама: неужели этого достаточно, чтобы обвинить человека?
— Иногда достаточно и меньшего, — запальчиво сказала Юля. Леус вдруг стал ей отвратителен. В каждом его слове сквозила ложь. Его лицо, бесцветное, осунувшееся и бледное от бессонных ночей, напоминало лицо какого-то пресмыкающегося.
Он устало улыбнулся.
— В тебе говорит обида, ангел мой. Но пройдет день-два, обида утихнет — и ты поймешь, как ты ошибалась. А пока… у меня к тебе одна просьба: держи свои подозрения при себе.
Почему? Ты боишься, что тебя упекут в КПЗ?
— Нет, моя радость. Я боюсь не за себя. Я боюсь за тебя. Если ты обмолвишься кому-нибудь о своих… бредовых фантазиях, тебе не поздоровится. Это я говорю не как сотрудник фирмы «Заря», а как твой верный и надежный друг. Как человек, который тебя…
— О боже мой! — застонала Юля, сжав ладонями виски. — Как же я от тебя устала! Как ты мне отвратителен, Леус! Смотреть на твою рожу уже мучение.
— Юля, в тебе говорит обида и…
— Дурак! Во мне говорит ненависть!
Юля поднялась с перил, но Леус схватил ее за руку и рывком усадил на место.
— Сядь! — рявкнул он. — Я еще не закончил с тобой говорить.
Юля пристально посмотрела на Леуса:
— Оставь меня в покое, слышишь? Оставь, или сам пожалеешь!
— Ты никуда от меня не денешься, — процедил сквозь зубы Леус. — Ты будешь моей. Я не позволю тебе, малолетней стерве, издеваться над собой.
Глаза Юли сузились. Губы исказила судорожная усмешка.
— Значит, тебе не нравится, что я гуляю со следователем, да? И ты не хочешь, чтобы я с ним целовалась? — Юля засмеялась. — Обещаю тебе, ангел мой, что следующей же ночью я отдамся ему! Мы будем заниматься любовью, понял? И пока он будет трахать меня, я буду вспоминать тебя, твою гнусную змеиную рожу! А потом я расскажу ему о том, что ты убийца! Я расскажу ему, как ты…
Леус с силой сжал запястье Юли и ударил ее тыльной стороной ладони по лицу.
— Приди в себя, — грубо сказал он.
Юля вскрикнула, затем попробовала вырвать руку из железных пальцев Леуса, но не смогла и заплакала.
— Я тебя предупредил, — продолжил Леус тем же тихим и грубым голосом. — Решать тебе. Либо ты заткнешься и станешь паинькой, либо мне придется…
— Эй! — окликнул Леуса звонкий, молодой голос.
Леус быстро обернулся. Перед ним в тени дерева стоял высокий темный силуэт.
— А ты храбрый! — сказал незнакомец. — Может, попробуешь со мной?
— Иди своей дорогой, — грубо сказал ему Леус, — и не лезь в чужие дела.
