— Так просто. Ты помнишь адрес Ники?
— Да.
— Продиктуй мне его. И как добраться — тоже.
— А зачем тебе? — мгновенно залюбопычничала Марина.
— Делай, что говорю, — сурово сказал ей Костырин. — А спрашивать будешь потом.
— Фу, какой ты злючка. Ну хорошо, записывай…
Ника положила трубку на рычаг и снова забралась под одеяло. Андрей обнял ее рукой и поцеловал в теплую щеку. Затем посмотрел в окно на яркое весеннее солнце и спросил:
— Кто это был?
— Маринка, — ответила Ника, еще теснее прижимаясь к нему.
— Что ей нужно?
— Спрашивала, можно ли сегодня вечером организовать у меня вечеринку.
Андрей озабоченно нахмурился, затем протянул руку и взял с тумбочки сигареты. Пока он закуривал, Ника с улыбкой рассматривала его лицо.
— Ты чего? — спросил Андрей, покосившись.
— Ничего. Любуюсь! — Ника выпросталась из-под одеяла и, жмурясь в окно, сладко потянулась.
Андрей помахал рукой, отгоняя от лица дым, и сказал:
— Мне нужно уходить. Так больше не может продолжаться.
Выражение неземного блаженства покинуло заспанное личико Ники.
— Почему? — почти испуганно спросила она. — Почему ты хочешь уйти? Разве тебе здесь плохо?
— Нет. Мне у тебя хорошо. Даже слишком хорошо. Но я больше не могу у тебя оставаться. Пока я здесь — ты тоже в опасности.
— Глупости, — звонким упрямым голосом сказала Ника. — Никто никогда не догадается, что ты здесь!
— Ты уже в третий раз отказываешь Маринке. Она может что-то заподозрить. Она ведь, кажется, навещает в больнице Костырина?
Ника грустно вздохнула.
— Да, навещает. Кажется, она влюблена в него как кошка.
— Если Марина расскажет ему, что ты не пускаешь ее к себе в квартиру, он сразу обо всем догадается. Его псы рыщут по всему Питеру, разыскивая меня.
Бровки Ники вновь упрямо сошлись на переносице.
— Не догадается, — сказала она. — Он никогда не догадается.
— Мне бы твою уверенность, — усмехнулся Андрей, пуская дым.
Несколько секунд Ника молчала. Потом сжала пальцами края одеяла и тихо сказала:
— Андрей, я должна тебе что-то сказать… Что-то важное.
— Важное? — Он стряхнул пепел в блюдце, стоящее на тумбочке. — Ну, давай. Рассказывай. Я уже заинтригован.
— Та встреча в баре… — Пальцы Ники, сжимающие одеяло, слегка побледнели. — Это все было не случайно.
— То есть? — поднял брови Андрей.
— Я давно знакома с Костыриным. Когда-то мы были вместе.
Андрей уставился на Нику с открытым от удивления ртом. Затем слегка тряхнул головой и глуховато произнес:
— Вот как.
— Да. — Она порывисто обняла его, но Андрей отстранился.
Ника опустила голову и заговорила тихо, так, словно обращалась к себе:
— Мы познакомились год назад. Тогда в меня был влюблен один придурок. Он ходил, за мной по пятам, а однажды… это было в сквере… котел меня изнасиловать. Он был пьян, затащил меня в машину и стал угрожать ножом. Мимо проходил Костырин. И он… — Ника задумчиво потерлась щекой об плечо Андрея. — В общем, Костырин выволок этого ублюдка из тачки и избил его. И с того дня мы стали встречаться. Он был сильный, властный, решительный. Я по-настоящему влюбилась. Я думала, что он — настоящий мужчина. Я просто голову потеряла от любви! — Ника смущенно посмотрела на Андрея и робко усмехнулась: — Представляешь, я даже просила его принять меня в организацию. Какими глупостями была забита моя голова…
Андрей молча затушил окурок в блюдце и достал из пачки новую сигарету.
— Мы расстались три месяца назад, — продолжила Ника. — Расстались без всяких ссор и сцен. Просто нам стало неинтересно вместе. А за день до нашей с тобой встречи он позвонил мне и сказал, что нужно прощупать одного парня. Он сказал, что я должна ему. Что он спас мне жизнь и теперь я должна вернуть ему долг.
— И ты пришла в бар и организовала весь этот спектакль со знакомством?
Ника кивнула:
— Да. Костырин просил взять с собой какую-нибудь подругу. Чтобы все выглядело естественно. Я уговорила Маринку пойти со мной.
— Она тоже была знакома с Костыриным?
Ника покачала головой:
— Нет. С ней я познакомилась совсем недавно. Мы вместе ходили в автошколу. Сначала ей больше понравился ты, а не Костырин, но на твой счет у Костырина были другие планы. Он хотел, чтобы я пригласила тебя к себе домой, напоила вином и…
— И что? — резко спросил Андрей.
— И разузнала, что ты на самом деле обо всем этом думаешь.
— О чем «об этом»?
Ника дернула худым плечом:
— Обо всем. О Костырине, о его организации… Он всегда был недоверчивым. У него какая-то физиологическая неприязнь к тем, у кого в голове больше, чем одна извилина. Он называет таких, как ты, умниками. Говорит, что умники и сами не знают, что у них творится в голове. Например, если Бутов или Серенко говорят «да», это всегда значит только «да». А если умник говорит «да», то это значит и «да», и «нет» одновременно.
Андрей усмехнулся:
— А он не такой дурак, как я думал.
— Он совсем не дурак, — угрюмо сказала Ника. — Он просто ограниченный человек. Ограниченный и хитрый.
Андрей немного помолчал, затем тихо спросил:
— Что же ты ему обо мне сказала?
— Я сказала, что ты надежный. Что ты ненавидишь «черномазых».
— Я действительно это говорил?
Ника покачала головой:
— Нет. Наоборот. Ты упрекал меня в том, что я пришла в бар. Я сразу поняла, что ты терпеть не можешь бритоголовых. А их идея приводят тебя в бешенство.
— Почему же ты не рассказала об этом Костырину?
— Не знаю. Верней, в тот момент не знала. А сейчас знаю.
— Ну и?
— Потому что я тебя люблю.
— Глупости. Мы виделись тогда всего второй раз. Ты ничего не знала обо мне.
— Да. Но все равно… Сначала я хотела рассказать Костырину все как есть. Но потом со мной что-то произошло. Что-то защемило… вот здесь. — Ника взяла руку Андрея и положила себе на грудь.
— Костырин поверил тебе?
— Не знаю. Наверно, да. Ведь он тебя не тронул.
— Я спас ему жизнь, — хмуро Сказал Андрей.
— Я знаю. Когда охранник ударил его по голове дубинкой. Костырин рассказал мне. Но он все равно тебе не верил. То есть сначала поверил. А потом ему в голову пришла дурацкая мысль, что ты специально вытащил его на горбу, чтобы втереться в доверие.
— Вот шакал!
— Я же говорю: он очень хитрый и никому не верит.
Андрей задумался. Ника тоже молчала, смущенно поглядывая на Андрея. Наконец он сказал:
— Если Костырин такая хитрая тварь, то почему он до сих пор не проверил твою квартиру? На его месте я бы начал поиски именно отсюда.
— Да, — задумчиво сказала Ника. — Пожалуй, ты прав.
— Я должен уйти, — твердо сказал Андрей. — Рано или поздно люди Костырина придут к тебе. И если они найдут меня здесь, они тебе этого не простят.
Ника презрительно фыркнула:
— Да что они мне сделают?
Однако Андрей был настроен серьезно.
— Все что угодно, — сказал он. — Они могут тебя избить, изнасиловать и даже убить.
Ника неуверенно усмехнулась:
— Ты преувеличиваешь.
Тогда Андрей повернулся и посмотрел на нее пристальным, остановившимся взглядом.
— Они убили мою девушку, — глухо проговорил он. — Или ты забыла об этом?
Ника отвела глаза:
— Прости.
Андрей отвернулся, взъерошил ладонью ежик волос и сказал:
— Ладно, Ника. Схожу в душ, попью кофе и уматываю отсюда.
— Ты уже придумал, куда пойдешь?
— Да. Но сначала мне нужно кое-кому позвонить.
Он откинул одеяло и встал с кровати.
Напор был слабый, но горячая вода, слава богу, была. Помывшись, Андрей сполоснулся ледяной водой, выключил кран и растерся докрасна большим махровым полотенцем. Одевшись, он уже собрался выйти из ванной, как вдруг ему показалось, что он услышал какие-то звуки, доносившиеся из прихожей. Андрей прижался ухом к двери, но ничего не услышал. Видимо, Ника вышла на кухню.
«Если ты и дальше будешь таким нервным, ты сойдешь с ума», — сказал себе Андрей и взялся за ручку двери.
Когда Андрей ушел в ванную, Ника тоже встала с кровати, надела халатик и направилась к бару. Ей чертовски захотелось выпить. И не какого-нибудь вина, а чего-нибудь покрепче, чего-нибудь, что сразу затуманит разум и сделает жизнь не такой страшной и неправильной.
В баре она нашла початую бутылку виски. Сначала хотела хлебнуть прямо из бутылки, но подумала, что это будет совсем уж свинством. Бокал был пыльный, но идти на кухню и мыть его не хотелось.
— Плевать, — сказала себе Ника и плеснула виски в пыльный бокал.
Горячая волна пробежала по горлу и слегка обожгла пустой желудок. Ника поморщилась, но пересилила себя и сделала еще один глоток.
