Ознакомительная версия.
Серафима смерила его презрительным взглядом, но промолчала.
— Пока мы пытаемся понять, кто же все-таки вышел из комнаты первым, до того, как из комнаты удалился Василий Смирнов, — бесстрастно, словно не замечая ехидной улыбки Ковалева, сказал Ефимов. — Но раз никто не может вспомнить, начнем поименный опрос.
— Я вышла. Кажется, — неохотно выдавила Вика. — Салатницу разбила и отправилась за веником, осколки замести.
Андриенко замолчала.
— Дальше.
— Потом вернулась, стала сметать осколки. Это и так понятно.
— Сразу вернулись? — спросил Ефимов.
— Почти, — помолчав, ответила Вика.
— Следом за ней вышел я, и мы с Викой разговаривали на кухне, — торопливо пояснил Шурик, понимая, что все равно придется сказать.
— Когда вы вернулись, Василий находился в комнате?
— Нет.
— Кто был следующий, после Вики и Александра? Кто вышел из общей комнаты?
— Вася, — дрожащим голоском сообщила Светлана. — Он следом за Викой и Шуриком ушел.
— Да-да, я это подтверждаю, — обрадовался вновь появившейся возможности высказаться Ковалев. — А за Васей — моя жена.
— Затем, кажется, я вышел курить в подъезд, — сказал Яковлев.
— А я — мыть руки. От рыбы, — пояснила я.
— Понятно, — кивнул Ефимов. — Все становимся, садимся или ложимся — шутка! — туда, где были во время смерти Смирнова. То есть тогда, когда услышали его крик.
Первыми поднялись и покинули комнату Вика и Шурик, следующим двинулся прапорщик с манекеном, изображавшим Васю, — «курить» на балкон. Потом удалились Серафима, Яковлев и я.
Но не успела я как следует испугаться возможной нестыковки в моих показаниях и чьих-либо еще, как из подъезда, куда вышел Яковлев, донеслись грохот, крики и трехэтажный мат.
Мы высыпали на лестничную площадку и увидели потрясающую картину. Внизу, между седьмым и шестым этажами, под неаппетитной кучей мусора лежал Яковлев. Над ним, выпучив от испуга глаза, стоял мужик в вытянутом трико и линялой футболке.
Случилось следующее: как только Игорь Семенович вышел, он решил, что для чистоты эксперимента нужно повторить все в точности так, как было в тот день. А потому достал сигарету, прикурил и начал оттирать невидимое пятно, которое посадил тогда на свой шикарный пиджак.
В этот момент с ведром мусора спускался тот самый сосед, который в прошлый раз поднимался. Увидев на площадке Яковлева, дядька от неожиданности оступился и полетел с лестницы вместе с ведром прямо на Игоря. Сосед отделался легким испугом, Игорю Семеновичу же повезло гораздо меньше: он получил сильный ушиб руки. Настолько сильный, что сначала мы даже подумали, нет ли у него перелома.
— Ну, ребята! Ну, вы и даете! — разводя руками, только и смог выдохнуть выскочивший на шум следователь прокуратуры. — Тут что, клуб неудачников? Или вы сговорились? Ефимов, вызывайте «Скорую помощь»! Все свободны, — холодно закончил он, — следственный эксперимент переносится на завтра. Кому нужны отметки на повестках, задержитесь.
— Тебя домой или к Андрюше? — спросил муж.
— К Андрюше, — не задумываясь, ответила я. — Соскучилась, сил нет.
— А обратно как? Я смогу вас забрать, только если вы прямо сразу выйдете, долго не собираясь.
— Дан, ну вот ты думаешь, что говоришь? — возмутилась я. — Как я от твоей мамы могу уйти бегом, даже не побеседовав с ней?! И потом, Андрюша сейчас может спать.
— Тогда поехали лучше домой, я не могу ждать.
— Так и не жди. Мы на такси доберемся.
Даниил напряженно посмотрел на меня, и я, смеясь, повторила:
— Мы нормально доедем сами. Дан, я уже взрослая девочка, нельзя меня так пасти!
— Ладно, — тяжело вздохнул муж. — Но только чтоб больше никуда — сразу домой.
— О, господи… — воздела я глаза к потолку. — Ты неисправим.
Когда я пришла к свекрови, Андрюша действительно спал. Я села рядом с кроваткой на стул, любуясь на спящего малыша, и даже не заметила, как сама задремала — сказались напряжение и усталость последних дней.
Проснулась я от прикосновений. Андрюша, беленький, как одуванчик в солнечном свете, обнимал меня крошечными ручонками, прижимаясь пушистой головкой.
— Мама… — прошептал он.
— Поедем домой? — Я с наслаждением вдохнула его запах и засмеялась от счастья.
Андрюша спросил:
— Мама, а где моя книжка с картинками, которые поднимаются, когда открываешь? Про Машу и медведей.
— «Три медведя»? Я думала, ты уже охладел к ней.
— Почитаешь мне ее?
— Конечно, малыш. — Я обняла сына и прижала к себе.
Дома я быстро поняла, что так просто книжку не найду. Во всяком случае внизу ее не оказалось, и пришлось встать на стул, перебирать томики на верхней полке. Поскольку это было не слишком удобно, на меня посыпались книги, а на голову — в прямом смысле слова — свалился школьный альбом. К счастью, моя жертва оказалась не напрасна, потому что «Три медведя» я все-таки обнаружила.
— Андрюша, посмотри пока книжку сам, а я тут все соберу.
Я быстро закинула фотографии обратно в альбом, но на одном фото споткнулась. На нем я стояла в обнимку с Зинкой Кочергиной, своей школьной подружкой.
Когда-то мы с ней часто виделись, но постепенно времени на встречи оставалось все меньше и меньше, как, впрочем, и общих интересов. Теперь мы только изредка перезванивались, обменивались новостями и поздравляли друг друга с праздниками. Однако и столь короткого общения мне хватало, чтобы быть в курсе всех новостей. Например, я знала, что полгода назад Зина родила третьего ребенка, а ее старшая сестра Вера устроилась работать в адресное бюро.
— Мам! Ну почитай!
Я положила альбом на стол и села рядом с Андрюшей. Картинки двигались, шевелились, и я сама увлеклась, читая ребенку. Потом малыш побежал к игрушкам, по которым успел соскучиться, а я отправилась к компьютеру. Хорошо все-таки, что я, в порыве откровенности отдав Даниилу диск, предварительно сохранила файлы на жестком диске.
Сейчас я открыла дневник и продолжила его читать, представляя себе все события в красках. Итак…
Настроение у Вики было отвратительное. Просматривая за завтраком газеты, накопившиеся за время ее отсутствия в городе, она увидела фотографию. На ней счастливая Леся Карева, одноклассница и давняя соперница, в подвенечном платье прижималась к мужественному плечу своего супруга. Рука Вики судорожно сжалась, сминая и разрывая фотографию.
Конечно, многие из ее одноклассниц уже успели выйти замуж, а некоторые даже развестись. Не в этом дело. Беда в другом — здесь речь шла о Лесе. Той самой, которая когда-то увела у нее, Вики, ее единственную любовь — Пашу Стрелина. Увела, украла… да так и не поняла, какое счастье ей выпало в жизни. А то, что сейчас мужем Леси стал не какой-то абстрактный мужчина, а мэр города Виктор Правдин, портило настроение вдвойне.
Рука невольно потянулась к початой бутылке водки, но Вика спохватилась, сообразив, что в разговоре с главным редактором, предстоящем ей сегодня, запах спиртного будет лишним. Тем более что и беседа предстоит неприятная — по жалобе одного из обиженных: в статье Вики содержались непроверенные факты.
Она вздохнула, с горечью подумав, что в жизни явно наступила черная полоса. Перевернув газету, которую до сих пор держала в руках, посмотрела на дату — издание почти месячной давности.
— И ведь не только приглашения не прислали — молчат все! — возмутилась она вслух.
Яркая, раскованная Вика неизменно пользовалась успехом у одноклассников, а невзрачная, тихая Леся оставалась в тени своей подруги. И, как ни странно, такое положение устраивало обеих — не только Вику, но и Лесю, переносившую свою второстепенность с завидным терпением.
Все рухнуло, когда в их класс из другой школы перевелся Паша Стрелин. Вика даже не сомневалась, что он выберет ее, но парень вдруг предложил дружбу… Лесе. А та и правда похорошела, расцвела в последнее время.
Вика церемониться не стала, прямо сказала подружке, чтобы не стояла у нее на пути. Но всегда покладистая и спокойная Леся неожиданно уперлась. И Вика затаила обиду.
Приближался выпускной бал. Вика продумала каждое слово, которое скажет Павлу. Почему-то она верила в успех. И когда он, доиграв прелюдию до-диез минор Рахманинова, спрыгнул со сцены в зал, сердце ее замерло. Ей показалось, что Паша идет к ней. Но тот вдруг подошел к Лесе и, наклонившись, поцеловал ее.
— А-а-а!!! — хором взвыли одноклассники и захлопали в ладоши.
Вика бросилась бежать. Догнала ее одна из одноклассниц на выходе из зала.
— Ты что, Вик, не рада? Они же решили пожениться. Это первая семья в нашем классе!
В школьном туалете было пусто и тихо. Вика открыла кран, присела на тумбочку и разрыдалась в голос. Услышав в коридоре шаги, торопливо вытерла лицо и нацепила на лицо дурацкую улыбку. Она так просто не сдастся, она умеет бороться до конца!
Ознакомительная версия.
