– Где вы его купили? – осведомился майор.
– В бутике на Лас-Рамблес.
– Чек у вас есть?
– Нет.
– А почему вы не сохранили чек?
– Я хотела, но случайно выронила его на улице, и его унесло ветром. – Я осознавала, что мои слова кажутся со стороны детским лепетом, но ничего другого мне в голову просто не пришло.
– Ну надо же, как интересно! Перстень утонул в море, а чек унесло ветром, – мужеподобная тетка явно не верила ни одному моему слову. – Над вами просто какой-то злой рок навис.
Я промолчала, а майор милиции спросил:
– Вы в курсе, что это изделие не имеет никакого отношения к ювелирной промышленности?
– В смысле?
– Это – подделка. У нас есть несколько заявлений от российских граждан, которые приобрели в Барселоне ювелирные украшения и, только вернувшись на Родину, обнаружили, что их обманули.
– Как обнаружили?
– Не без помощи нашей таможенной службы. – Майор посмотрел на мужеподобную тетку. – Теперь вы понимаете, что напрасно выбросили чек?
– Понимаю.
– Тем не менее вам придется написать объяснение.
– Значит, подделка? – сказала я, внимательно приглядываясь к перстню. – Я думала, такое только в России возможно.
– Мошенники и воры есть в любой стране.
Я взяла ручку и стала писать объяснение. Это отняло у меня еще минут десять. Наконец-то все таможенные формальности были улажены, и я пошла получать свой багаж. Вскоре я увидела на остановке оперного певца. Он стоял в очереди на маршрутное такси одним из первых. Рядом с ним красовался новенький чемодан. Я встала в хвост.
– Полюшка, я здесь, – вдруг закричал Александр, размахивая рукой. – Сюда, сюда!
Я никак не ожидала, что он проявит ко мне такое внимание. После того как Саша предупредил меня об игре в карты, мы больше не общались. Я не могла проигнорировать его предложение, потому что до отхода моего поезда оставалось не так-то много времени. Народ в очереди, конечно, начал возмущаться, но подошла маршрутка, и мы быстренько туда влезли. Недовольные остались на улице.
– Знаете, Полина, а ведь я за вас стал всерьез беспокоиться.
– Почему?
– Ну как? По-моему, у вас возникли проблемы с таможней?
– С чего вы взяли?
– Ну как? Вас пригласили пройти в комнату для досмотра. Евгений, как увидел это, так дал деру. Мне показалось, что он мог вас подставить, – тихонько шептал мне Каррерас.
– Вы все неверно истолковали. На самом деле у меня не было никаких проблем. Просто меня узнали и попросили дать автографы.
– Хорошо, если так. Значит, я волновался за вас напрасно.
– Совершенно верно, – подтвердила я, но, откровенно говоря, мне было приятно, что хоть кто-то стал за меня переживать. – Хотите, я дам вам свой автограф?
– Хочу. – Каррерас достал из кармана карту гостя отеля «Фронт Маритим», я нарисовала на обратный стороне саксофон и поставила рядом размашистый автограф.
– А теперь вы мне. – Я протянула ему точно такую же картонку.
– С удовольствием. – Александр поставил на ней свой автограф и отдал мне.
– Спасибо, – сказала я, зная наверняка, что не стану ее хранить.
Через несколько часов я уже ехала в поезде и думала о том, что испанский загар со временем непременно смоется, фотографии затеряются на жестком диске компьютера, магнит на холодильнике примелькается, вино выпьется, а вот воспоминания об этой поездке непременно останутся надолго. Мне удалось совместить работу и отдых.
С моей стороны было глупо надеяться, что Нечаева встретит меня на железнодорожном вокзале Горовска. Вчера я несколько раз набирала ее, но безуспешно. Алина была вне зоны доступа. На всякий случай я сбросила ей эсэмэску, и сегодня была очень удивлена, увидев свою подругу в толпе встречающих.
– Загорела-то как, будто каждый день с утра до вечера лежала на пляже! – сказала она не без зависти.
– Ну, каждый не каждый, а позагорать все-таки удалось.
– А ты еще ломалась, не хотела лететь в Барселону, – уколола меня Алинка. – Мама мне сказала по телефону, что вам удалось провернуть задуманное. Так ведь?
– Да, мы ничего особенного не предпринимали, Наталья сама загнала себя в угол.
– Значит, она позарилась на часы Антонио. – Алина злорадно усмехнулась. – Я рада, что он хоть немного из-за них понервничал. А то, когда у меня украли кошелек, мой испанский папочка не проявил ко мне никакого сочувствия. Только недоумение выразил, как я могла быть такой рассеянной. А сам вот тоже не почувствовал, как Ложкарева его обработала. Поделом ему.
Я, конечно, понимала Алинку, она имела полное право злорадствовать. Любой человек, каким бы умным и бдительным он себя не считал, может стать жертвой преступных замыслов. А вот Антонио, кажется, считал себя неуязвимым. Тем не менее я попыталась его оправдать:
– Понимаешь, Наталья твоему отчиму что-то в шампанское подсыпала, и он стал плохо соображать.
– Мама мне об этом не говорила. Впрочем, это неудивительно, она, кажется, при нем мне про Ложкаревых по телефону рассказывала. Уж больно старательно мама возмущалась по поводу произошедшего. – Мы дошли до парковки, остановились около Алинкиной машины, и она нажала на кнопку брелока. – Ну, часы-то ему рано или поздно вернут, а вот мои денежки уплыли безвозвратно. Грузи свой чемодан!
– Боюсь, что общение с Ложкаревыми стоило твоему отчиму очень выгодного контракта с французской фирмой, – сказала я, закрывая багажник.
– Как это?
– Юлька там закрутила интрижку с Мартином Готье, который как раз приехал из Франции ради подписания этого контракта. Шестидесятилетний вдовец раскатал губу на Юльку, а она от него сбежала в разгар вечеринки и стала целоваться с садовником. Он это увидел, ну и, сама понимаешь...
– Вот идиотка! – возмутилась Нечаева. – Это надо так всех подставить! А на какую сумму контракт сорвался?
– Не знаю, но надеюсь, что, возможно, еще все обойдется. Вдруг Готье окажется выше личных обид. По-моему, они сегодня собирались подписывать контракт...
– Я свяжусь завтра с мамой и узнаю, чем закончились переговоры.
Алинка привезла меня в поселок, но заходить в дом не стала, потому что куда-то опаздывала. Я пыталась по дороге выяснить, чем она жила здесь последние две недели, не рассталась ли со Славиком, но Нечаева отделывалась общими фразами, а потом переводила разговор обратно на Испанию.
Ариша несказанно обрадовался моему возвращению. Две недели в пустом доме едва не вогнали его в старческую депрессию. А в «Седом графе», как назло, не было в это время ни одного стоящего турнира. Я презентовала деду бутылку красного испанского вина, которую он не стал убирать в бар, а поставил на стол, чтобы продегустировать за обедом.
– Знаешь, дедуля, я на курорте страшно обленилась, поэтому вряд ли сейчас смогу приготовить что-нибудь существенное.
– Я это предвидел, – сказал он и подвел меня к холодильнику. – Думаешь, у меня там мышь повесилась? Нет, моя дорогая Полетт, я тут все это время чревоугодничал, чем и тебе предлагаю немедленно заняться.
Я прилепила на дверку холодильника магнит с забавным мальчиком-апельсином, потом открыла ее и диву далась – все полки были заставлены кастрюльками и сковородками.
– Дедуля, я не поняла, ты что, в мое отсутствие женился?
– Нет, я нанял кухарку, чтобы было хоть с кем-то поговорить. Если тебе не понравится ее стряпня, то мы ее уволим.
– Мне уже по запаху все нравится, – сказала я, приоткрывая крышки. – Что ж, мы вполне можем устроить пир горой.
Вскоре я накрыла стол, дед откупорил вино, разлил его по бокалам, и я предложила тост:
– За все случившееся в нашей жизни хорошее и не случившееся плохое!
* * *
После обеда я сбросила в компьютер фотографии. Мои оказались вперемежку с ложкаревскими. Я рассортировала их по папкам, а затем стала просматривать видеоролик в бунгало. Его качество оставляло желать лучшего. Съемка велась в темноте, поэтому лица невозможно было разглядеть отчетливо. Зато звук записался идеально. У Чиркова не должно возникнуть сомнений, что женский голос принадлежит Юльке. Я скинула эту видеозапись на диск, затем добавила туда фотографии, причем не только испанские, но и горовские. Какому мужику понравится, что его благоверная загорает на курорте топлес, а в родном городе у всех на виду кормит какого-то мальчика клубникой? Интересно, Иван поверит Юльке, что она не вернулась вовремя из Испании, потому что потеряла загранпаспорт? Скорее всего, он решит, если она что-то и потеряла, то это стыд и совесть, причем безвозвратно, раз осталась в Барселоне развлекаться и дальше.
К концу рабочего дня курьер доставил в офис Чиркова конверт с диском...
* * *
На следующий день я набрала номер мобильного телефона Фисенко. Он долго не отвечал, и я уже хотела отключиться, как вдруг в трубке раздался женский голос:
– Алло!
– Здравствуйте! Я могу услышать Олега Павловича?
– Хто його запитуе?
