Ознакомительная версия.
Он хотел уйти с первой же минуты, с того момента, как понял, что в доме посторонние. Что план, казавшийся идеальным, рухнул. Когда неопрятная толстуха, открывшая дверь, назвала его Иваном Петровичем и силой затащила в дом, надо было сопротивляться. Извиниться, дверью, мол, ошибся, и уйти. Бес попутал. Он ведь и куртку не снимал, и держал в поле зрения входную дверь, потому что хотел убежать. Только об этом и думал. И после того, как нашли труп Кристины, тоже хотел уйти. Но потом вдруг понял, что может заполучить кучу денег. И остался.
Он стал играть в Ивана Петровича и, кажется, заигрался. Во всем виновата его жадность.
Вот и сейчас мысль о деньгах сидела в голове, как заноза. И мешала думать о чем-нибудь другом. Как только Иван Петрович решал «все, хватит, беги», заноза впивалась в мозг и причиняла боль: а как же деньги? Ты еще их не взял. А без них ты погибнешь. Было так очевидно: или деньги, или жизнь. Жизнь, конечно, дороже, но без денег… Какая же она жалкая!
Только слабаки и неудачники живут без денег и утешают себя расхожей фразой: не в них, мол, счастье. Деньги – это необходимое условие комфортного существования. Как ни крути, все упирается в них. Когда ты кругом в долгах, это не жизнь, а мучение. Это узел на петле, и если его не разрубить одним махом, веревка затянется на шее. А Иван Петрович очень любил жизнь. Не ту, позорную ее сторону, где кредиторы терзают, как злые сторожевые собаки, не тюрьму и не суму. Мчаться по трассе на блестящей новенькой иномарке на юг, где вино рекой, загорелые девочки и синее, магнитом притягивающее море. Это он любил. Он и начал с того, что взял огромный кредит и, не думая о последствиях, красиво пожил. Но недолго. Молодой был, глупый. Потом возникли проблемы. Он бросил ставший неприбыльным бизнес и стал искать денежную работу. Но долги росли, как снежный ком. Зато связи так же быстро таяли. Потому что он начал занимать у друзей, у тех, кто устраивал его на работу. И, в конце концов, остался и без друзей, и без нее. Заперся у себя в квартире и стал мучительно искать выход. Мысль пустить себе пулю в лоб из-за долгов ему и в голову не приходила. Надо просто достать деньги. Поэтому Иван Петрович и остался сейчас в доме. Он прекрасно знал, где искать. Ему мешал только Ситников. Ведь тот внезапно исчез. Ушел и… не вернулся.
Иван Петрович поднялся на второй этаж. Он давно уже решил пристрелить сообщника, раз другого выхода нет… Огонь все уничтожит. Все улики. Найдут на пепелище не четыре трупа, а пять. Хозяев и их гостей. Пока еще разберутся, кто есть кто. От оружия он избавится, охрана на въезде в поселок ничего определенного сказать не сможет. Соседи Телятиных тоже. Дело чистое. Но Ситников с его звериным чутьем прекрасно читал мысли своего противника. И вовсе не спешил лезть под пулю.
Ситников затаился. Во всяком случае, на втором этаже его не было. Иван Петрович прошел в спальню хозяйки и набил карманы ее украшениями. К его большому сожалению, Аркадий Телятин не баловал жену дорогими подарками. Серьги Ульяны Федоровны были гораздо скромнее, чем те, что красовались в ушах у Кристины, до того как попали в карман Ивана Петровича. Опустошив шкатулку, он задумался. Что дальше? В доме имелось много дорогих вещей, но для того, чтобы их забрать, надо подогнать к крыльцу машину. А это не представляется возможным. Во-первых, Ситников. Во-вторых, машина, на которой тот приехал, по-прежнему торчала в воротах, блокируя выезд со двора. Иван Петрович был уверен, что она ворованная. Кто ж ездит на таких помойках?
Он вполне мог прихватить с собой пару сумок. Столовые приборы из серебра, навороченный ноутбук хозяина… Картины… Подлинники? Иван Петрович слабо разбирался в живописи. Он знал, что деньги в доме есть. В кабинете, в сейфе. Эх, если бы у него было время! Ведь сейф еще надо открыть! Подобрать верную комбинацию цифр. И если бы не Ситников! Где же он?
И где хозяева? А вдруг Ситников с ними уже разделался? Это было бы замечательно! Иван Петрович заметил лестницу на чердак и, крадучись, чтобы его не услышали, поднялся по ступенькам. Дверь была завалена мебелью. На тумбочке громоздилось кресло-качалка, для верности к нему был привален тяжеленный масляный обогреватель, армейский. Откуда он у Телятиных и зачем понадобился, непонятно. Отопление работает исправно, полы во многих комнатах с подогревом. Люди иногда и сами не знают, зачем тащат домой всякий хлам. Особенно если это халява.
Он прислушался: там, за баррикадой, ясно слышались голоса. Один мужской, другой женский. Хозяева нашлись. Иван Петрович не стал их освобождать. Он какое-то время постоял, прислушиваясь. То, что противник теперь всего один, его немного успокоило. Точный выстрел, и все…
Иван Петрович успел поработать везде, в том числе и в органах. Откуда его, мягко говоря, попросили. Зато сегодня он с блеском выдал себя за полицейского. Сказался опыт. И если бы не Ситников…
Где же он? А может, ушел? Нет, он не мог уйти, пока не сделает дело, ради которого сюда пришел. Это не человек, а машина. У него только две кнопки – «вкл» и «выкл». А между этими двумя полюсами ничего нет. Никакой возможности договориться. Черт знает что! Надо же было так вляпаться!
Иван Петрович, крадучись, спустился на второй этаж. Прижался к стене и замер. Постоял немного, прислушиваясь и сжимая в руке пистолет. Всего один точный выстрел… Тихо. Ситников безоружен, иначе все уже было бы кончено. Но у него есть план, который Ивану Петровичу был ясен, за исключением деталей. Как именно Ситников собрался с ним покончить? С хозяевами – понятно. А с ним? Откуда придет смерть? Где она прячется-то?
«Надо уходить», – в который уж раз за этот вечер подумал Иван Петрович, осторожно спускаясь на первый этаж. Оставаться в доме стало опасно. В общем и целом все получилось. Сегодняшний день можно занести себе в актив. В полицию не забрали, карманы набиты побрякушками. Черт с ним, со столовым серебром! С картинами…
Тут его взгляд упал на дверь в кабинет. Там сейф. А в сейфе – деньги. Сумма значительная. Какое же это искушение! И он дрогнул.
Сжимая в руке пистолет, Иван Петрович прошел в кабинет хозяина. Желание распотрошить телятинский сейф подогревалось еще и тем, что он не знал только контрольной, пятой цифры. И если бы не Ситников…
Надо рискнуть. Это тебе не цацки, которые еще потребуется сбыть. Это реальные деньги. Погашенные кредиты. Освобождение от долгов.
Он на цыпочках вошел в кабинет. Тихо. Спрятаться здесь негде. Особенно такому великану, как Ситников. Не под стол же он залез? На всякий случай Иван Петрович заглянул под стол и отдернул тяжелую портьеру. Никого. Он перевел дух. Взгляд упал на сейф и уже от него не отрывался. До этого момента Иван Петрович еще держался. Боролся со своей жадностью. Но как только почувствовал реальные деньги… Он их будто видел, эти пачки зеленых купюр с портретами американских президентов, лежащие за бронированной дверью. Он приблизительно знал, сколько там. Это было его спасение. И он дрогнул.
Сначала Иван Петрович попытался открыть сейф, не выпуская из правой руки пистолет. Левой он набрал «один, девять, семь, девять». И задумался. Дальше только методом подбора. Он нажал единицу. «Error», – выдал в ответ сейф. Ошибка. Иван Петрович вытер пот со лба рукой, в которой держал пистолет. Она заметно дрожала.
«Надо успокоиться, – подумал он. – У меня все получится».
Вторая попытка. «Один, девять, семь, девять»… Два… Мимо. Он все время держал в поле зрения распахнутую дверь в кабинет и напряженно прислушивался. Надо думать не только о деньгах, но и о собственной безопасности.
Сердце бешено стучало. С каждой новой попыткой шансы увеличивались. Цифр, их ведь не так много. Всего десять. Осталось восемь. Он дрожал от нетерпения. А если начать с конца? С девятки? Нет. По порядку. Слишком уж много девяток получается. И ноль отпадает. Контрольная цифра наверняка другая. По порядку. Спокойнее.
Когда он набрал тройку, раздался характерный звук. «Open», – высветилось на дисплее. Сердце подпрыгнуло от радости, да так, что Ивана Петровича качнуло. Теперь надо открыть сейф и выгрести оттуда деньги. На радостях и от большого волнения он положил на сейф пистолет и распахнул тяжелую стальную дверцу. Счастье было так близко…
– Руки подними, – раздалось вдруг негромкое.
Спина в момент одеревенела. Это был Ситников. Он выждал удобный момент и неслышно вошел в кабинет. Иван Петрович попытался взять себя в руки и успокоиться. Ошибка уже сделана. Как можно было повернуться к двери спиной? Забыть о том, что в доме он не один? Теперь надо исправляться. Он посмотрел на пистолет, лежащий на сейфе на расстоянии вытянутой руки, и судорожно сглотнул. У Ситникова нет оружия. Или есть? Неужели блефует? Для того, чтобы это узнать, придется повернуться к врагу лицом. Так есть или нет? Иван Петрович решил не рисковать.
Медленно, не отрывая взгляда от пистолета, он поднял вверх обе руки.
Ознакомительная версия.
