– Я тоже поеду, – словно очнувшись от смертельного сна, произнесла Александра. На ее щеки вернулся легкий румянец, губы порозовели, в глазах снова появилось осмысленное выражение. – Я тоже поеду с вами! И не смотрите на меня так! Я не умру. Богини не умирают…
– Она явно не в себе, – шепнул Кленов Краснову. – С кем мы ее оставим?
– Да все со мной хорошо! – вскричала Александра. – Это просто такая дурацкая поговорка, я себя ею подбадриваю, понимаете? Ну прошу вас, возьмите меня с собой! Мне это необходимо!
– Сашенька, не кричи. Если ты успокоишься и выпьешь капли, мы поедем вместе.
– Бога ради, Володя, перестань со мной разговаривать как с ребенком!
– Ты моя младшая сестра! Я буду с тобой разговаривать, как считаю нужным!
– Высокие, высокие отношения, – пробормотал Кленов. Эти двое тут же умолкли и уставились на следователя с совершенно похожей подозрительностью.
– Я ничего, – объявил Евгений Эдуардович. – Если Александра Леонидовна действительно собирается ехать с нами, то ей стоит привести себя в порядок. Извините, но вы пока еще в пижаме.
Александра даже взвизгнула слегка, вскочила и побежала в свою комнату.
– А вы знаете женщин, – заметил Владимир Краснов, глядя на Кленова с симпатией.
– На том стоим, – заметил скромный следователь. – А вы – не знаете?
– Плоховато… Собираюсь вот жениться, но опасаюсь за свой багаж знаний…
– Я тоже собираюсь жениться, – вздохнул Евгений Эдуардович. – На вашей сестре.
– Вот это новость… А она об этом знает?
– Скоро узнает…
Александра влезла в уже привычные джинсы, собрала волосы в хвостик, натянула рубашку. Из стеклянной глубины зеркала на нее взглянула молодая женщина с испуганными глазами.
– Почему я записала себя в старухи? Из-за взрослой дочери? Все же рановато. Богини не умирают и не стареют.
И, зашнуровав кроссовки, выбежала из комнаты.
– Едем! Надо ехать!
– Желание дамы – закон, – вздохнул Краснов. Энтузиазм сестры вдохновил его. В самом деле, материнское сердце – вещун. Что, если девочка и в самом деле жива? Вон как скачет Александра! Или у нее шок?
* * *
– Вот это дом! – присвистнул Кленов, вылезая из машины Краснова и разминаясь. – Не дом, а дворец! Ничего, что я не во фраке?
– Ничего, – усмехнулся Владимир Дмитриевич. – Сестренка, ты где там? Выходи. В сущности, этот дом принадлежит Александре…
– Да ну? Александра Леонидовна у нас богатая невеста?
– Уж не бесприданница, – с достоинством ответила Александра. – И дом у нас, и особо ценный талисман… О последнем, правда, только Кира знает… Вот мы у нее и спросим.
Краснов и Кленов с тревогой переглянулись. В глазах у обоих светилась одна мысль: «Уж не спятила ли несчастная мать от горя?»
Александра обогнала их, вприпрыжку направилась к воротам «замка». Навстречу ей двинулась сухонькая, сгорбленная фигура…
– Нянечка, а вы помните меня? – ласково спросила Александра, поравнявшись с Зинаидой Германовной. – Я к вам с ребеночком приходила, двадцать лет назад…
– Деточка моя, конечно помню! – всплеснула руками старуха. – Сердце у меня изболелось о вас!
– Это, Германовна, дочь Марты, – тихо сказал Краснов, догоняя Александру.
Старуха заплакала, худые плечи под тканью простого ситцевого платья затряслись. Александра обняла ее.
– Все будет хорошо, нянечка… Не плачьте, – и плакала сама. – Нам только бы Кирочку найти…
– Кирочку? – Зинаида Германовна высвободилась из объятий, утирая глаза. – Да чего ж ее искать? Вон она, в гамаке отдыхает после обеда. Марк Дмитриевич…
Но Александра уже не слышала. Белой птицей неслась она по саду, словно не касаясь земли, выкликая имя обожаемой, потерянной и найденной дочери. Из гамака, подвешенного между двух сосен, поднялась бледная тень, и какой-то широкоплечий мужчина, сидевший рядом, испуганно отстранился…
– Кира! Кирочка, доченька моя!
– Мама? Мама!
– Боже, какая ты стала худенькая, бледная… Где ты была? Что с тобой, милая?
– Мамочка, прости меня. Я тебе все расскажу, все! Только потом, хорошо? Мама, дай я тебе руку поцелую. Вот так. А теперь посмотри: вот мой Марк…
– Аид? – прошептала Александра, глядя на широкоплечего, густобрового мужчину, с застенчивой улыбкой стоящего рядом.
– Марк Дмитриевич Краснов, – отрекомендовался он, кланяясь. – Хочу сразу избежать упреков. Кира после всего пережитого страдала частичной амнезией… Именно поэтому мы и не дали вам знать… А как вы нас нашли?
– Да уж вот нашла! – рассмеялась Александра, обнимая и его уж заодно. – Она ела гранат?
– Гранат? Откуда вы знаете про гранат? – испугался Марк, пристально вглядываясь в лицо этой удивительной женщины, произведшей на свет Киру. – Откуда…
– Он мне все время снился во сне. Я умоляла Киру не трогать его…
– «Гранат-Z» – новый наркотик. Страшный наркотик. Его изобрели в моем концерне… Я бы ничего не знал, если бы не Кира. Ей пришлось тяжело, она испытала на себе действие этого яда. Не по своей воле, конечно, – заметил Марк. – Но именно это и привело ее ко мне.
– Я так и знала, – заметила Александра непонятно.
– Но как вы ее нашли? Как?
– Мне помогли Зевс и Гелиос, – все так же непонятно ответила она. Кира из гамака смотрела на мать с удивлением. – Не волнуйся, доченька. Это я так, чудить начала на старости лет…
– Ты помолодела за это время, мама! Ты стала какая-то… новая.
– И все же, как вы нас нашли? – не отставал Марк.
– Упрямый какой! – засмеялась Александра. – Вас, неразлучники, и без меня бы нашли. Обернитесь, Марк, и посмотрите, кто у вас за спиной…
На песчаной тропинке стояли две женщины.
– Мама?
– Именно я, – объявила Диана, снимая с головы и комкая в руках шелковый платочек. – Марк Твен, это ж надо было так случиться! Невероятно! Смотри – это Галина, родная тетя нашей Кирочки…
Диана указала на пожилую, просто одетую женщину, которая, плача, обнимала Киру.
– Мы с ней – прихожанки одного храма.
Встречались чуть не каждый день… И я все знала про то, что Кира пропала… Представляешь? Только Галя не называла ее по имени… И вот сегодня все выяснилось. Я пошла поставить свечку за Кирино здравие, мы с Галиной, как обычно, завели разговор… Мчались сюда, как на пожар! Уф! А это мама Киры, да? Я Диана!
– Я – Александра. Но постойте, Галина рассказывала мне о вас! Но почему же она всегда называла имя Ксения?
– Ах, да ведь это мое православное имя. В святцах нет Дианы, и при крещении я назвалась Ксенией, в честь блаженной Ксении Петербуржской. Диана я только на афишах, а в душе своей, для друзей и, конечно, для Господа нашего я – Ксения…
– Кирочке пора идти в дом, – заявила Зинаида Германовна. Она успела переодеться в парадное шелковое платье, накинуть вязаную шаль, даже подкрасить губы. – Она простудится. И, мне кажется, никто не откажется от чая с шоколадным печеньем. Правда, я не рассчитывала на такую ораву…
– Няня! – с упреком возопил совершенно счастливый Марк.
– Я шучу, милый, шучу. Никто не станет обижаться на древнюю старуху…
Свадебное платье Киры было красным.
Это обстоятельство повергло в ужас всех. Диана Юстицкая и Галина плакали и уговаривали девушку образумиться. Зинаида Германовна ворчала. Александра пыталась воздействовать на дочь через Марка, но после многочисленных усилий «продавить» несгибаемую волю будущего зятя плюнула и махнула рукой.
– Да пусть она выходит замуж хоть в рубище! – завопила счастливая мать, когда Владимир Дмитриевич сунулся к ней с каким-то вопросом. – Хоть во вретище! Есть такое слово?
– Есть, – хмыкнул Краснов-старший и постарался донести мнение Александры до всех, кого оно интересовало. Тут, разумеется, все успокоились. В самом деле, что такого? Это всего лишь тряпки, груда материи, какая разница, какого они цвета? Девочка выходит замуж, это ее праздник, так пусть порадуется!
Платье было прекрасно. Волны струящегося шелка обтекали стан Киры, воздушные облака шлейфа летели за ней, как крылья.
– Ты такая красивая, – шептал Марк своей невесте.
Перед свадьбой молодым дали побыть вдвоем. В полутемном бальном зале царила тишина. Через два часа здесь будет гореть яркий свет, будут танцевать женщины с обнаженными плечами и мужчины в черных костюмах… Официанты станут разносить шампанское… Но сейчас – тишина и полутьма.
– Ты очень красивая… Но я хотел поговорить с тобой…
– Ты передумал на мне жениться? – с ужасом спросила Кира, заглядывая своему возлюбленному в лицо.
– Что ты, вовсе нет! Просто это все так внезапно произошло…
– И ты хочешь взять тайм-аут?
– Нет, ты погоди, дай мне сказать… Это касается тебя. Я все переживу, я все перенесу, но ты слабая женщина… Понимаешь, тебе будет очень тяжело со мной. Знаешь?
– Знаю, – серьезно кивнула Кира. – Потому что ты – олигарх.
