— Конечно же, с вами! — с небольшой заминкой сказал Виталик и, вздохнув, засуетился: — Блин! Если они точно там базируются, нужно срочно-срочно это проверить! Неизвестно еще, что они с нею делают!
Втроем мы спустились вниз и сели в красный «Мерседес» Виталика. Я — рядом с ним, Виктор — сзади.
Как только Виталик тронул машину с места, я обернулась к Виктору.
— А ты знаешь, где находится это заведение?
Виктор кивнул.
Виталик, не отрывая глаз от дороги, тоже ответил на мой вопрос:
— А кто же этого не знает? Практически все отечественные цветочки от них. Сам хотел завязаться с этим совхозом, но у них своя розничная сеть. А руководит ею какая-то родня директора. Сволочи!..
Воспользовавшись моментом, я решилась порасспросить Виталика про его семью.
— А если честно, Виталик, ваша сестра Надежда стала аспиранткой благодаря дедушке или она такая способная?
Виталик хмыкнул:
— Не знаю насчет способностей, не могу сказать, мне самому вся эта древность неинтересна… Но я вспомнил один разговорчик. Как-то я спросил у Надьки, зачем она вообще идет в универ, если в торговле можно больше бабок накосить. Знаете, что она мне ответила?
— И что же? — осторожно спросила я.
— Она сказала, что с высшим образованием будет котироваться по высшему разряду. Представляете, какой загон? Умора!
Я промолчала, но Виталика, видимо, прорвало, и всю дорогу до выезда из города он, не закрывая рта, все рассказывал, какая дура его сестра. И чем дольше я его слушала, тем негативнее складывалось мое мнение о нем самом.
Правильно сказал кто-то из древних: скажи мне что-нибудь, чтобы я смог тебя увидеть.
Теперь Виталика я «видела» гораздо лучше, чем во все наши предыдущие встречи.
Мы продолжали ехать с большой скоростью. Только перед КП Виталик немного сбавил обороты, но, повернув в сторону цветочного хозяйства, снова погнал по свежезапорошенной дороге, легко управляя своим «Мерседесом».
После двадцати минут такой гонки справа показались длинные теплицы совхоза.
— И где же искать этого сторожа? — пробормотал Виталик, сворачивая вправо на грунтовую дорогу.
— Мне кажется, сначала нужно найти ворота, — предположила я. — Рядом с воротами он и должен ошиваться. Или сидеть в засаде.
— В засаде? — переспросил Виталик и плавно сбросил скорость до сорока километров.
Мысль о засаде ему, как видно, совсем не понравилась.
Виталик нахмурился, втянул голову в плечи и начал, нервно вращая головой, посматривать в разные стороны.
Дорожка, по которой мы ехали, весьма логично закончилась ожидаемыми воротами, сваренными из труб. Переплетение этих труб создавало прихотливый рисунок в виде комбинации квадратиков и ромбиков. Классическое творение деревенского сварщика, занявшегося самостоятельным творчеством.
Виталик подвел машину к воротам и, развернув, остановился.
— А зачем развернул? — спросила я. — Ты же не знаешь, куда нужно. Может быть, за ворота придется въезжать?
— Сама же про засаду говорила, — покосился на меня Виталик. — Вот я и приготовился на случай драпа.
— Чего? — не поняла я.
— Ну удрать чтобы, — пояснил Виталик и, откинувшись назад на сиденье, непоколебимо выпустил вперед пузо:
— Кто пойдет искать сторожа? Я ведь за рулем…
Виктор открыл дверцу и быстро вышел.
Я посмотрела через стекло, как он, ссутулившись от пронизывающего ветра, прошелся взад-вперед перед воротами, и не выдержала.
Нажав на ручку дверки, я распахнула ее и тоже вышла на свежий воздух.
Виталик что-то крикнул мне, но я не расслышала, да и не собиралась с ним разговаривать: он же за рулем, зачем лишний раз отвлекать человека?
Я захлопнула дверцу и подошла к Виктору.
— Никого? — спросила я, хотя сама это понимала и видела.
Виктор качнул головой и подошел впритык к воротам, рассматривая их как препятствие весьма незначительное.
Я уже открыла было рот, чтобы высказать свое отношение к этому ненужному делу — что мы, дети, что ли, чтобы лазить по заборам, да и плащ жалко, — как вдруг из-за ворот от раскидистой сосны, растущей у первого же сектора забора, послышался громкий голос:
— Ну и чего вам надо, а?
Я вздрогнула от неожиданности и, как на привидение, посмотрела на невысокого мужчину в длиннющем тулупе, выскочившего, как мне показалось, прямо из темноты.
В руках у мужчины было ружье.
— Ну чего молчите? Зачем явились на ночь глядя?
Эти слова вывели меня из ступора, в котором я находилась, будто стала свидетелем появления привидения.
— Здравствуйте! — произнесла я самым милым голосом, на который была только способна. — Вы здешний сторож?
Вопрос был, конечно же, идиотским, и, если бы этот папаша обладал чувством юмора, он бы ответил что-нибудь в том же роде, что нет, мол, он не здешний сторож, а здешний дежурный маньяк, но папаша к юмору имел собственное отношение.
— А ты не видишь, что ли? Или думаешь, я здесь ради собственного удовольствия сопли морожу? Работа у меня такая, да! Ну, чего надо?
— Вам привет от Саши, — сказала я, — того самого, что вам жильцов в дом организовал. Забыла, как вас зовут… Петрович или Иваныч…
— А-а, от Сашки вы, значит, — заметно успокоился папаша. — Так я Григорьич, а не Петрович… А то смотрю, мужик какой-то вышел из машины, я и решил посмотреть, какого хрена ему надо, а тут ты появилась, ну значит, думаю, не бандиты. Ты ведь не бандитка, девка?
— Нет, папашка, я их атаманша, — не выдержала я. — Так как же мне ваших жильцов найти?
— А что их искать-то? Они в доме были, с час назад только уехали, я видел.
Это было неприятным известием.
Я опешила, но потом, прокрутив фразу сторожа в голове, еще раз переспросила:
— Как же это так: и в доме, и уехали?
— А так, ты что, не понимаешь, что ли? — прикрикнул сторож, досадуя на вечную женскую бестолковость. — Жить-то они живут, но сейчас уехали куда-то, я видел, как их машина пошла в город.
Я перевела дух. Это известие означало, что уехали не навсегда и не все, а кто-то и остался. Но в любом случае их теперь в доме стало меньше как минимум на одного: кто-то же должен был управлять машиной, и я, недолго думая, тут же отреагировала:
— Да не все они уехали, не все, я точно знаю! Они меня ждут. Как проехать к дому?
Сторож помялся, закинул ружье на плечо и на всякий случай, не подходя близко к воротам, помахал рукой в сторону трассы:
— А вот вернетесь на дорогу-то, и почти напротив, почти вот ровно напротив меня будет еще одна дорожка, по ней езжайте, и через триста метров увидите. Один мой домишко там стоит. Один, под новой крышей. Правда, сейчас темно, — сторож почесал нос в задумчивости, — не видно будет, как крыша блестит. Она новая у меня, — повторил он еще раз, словно блеск его крыши был именно тем вечно недостающим компонентом к моему счастью.
Я быстро поблагодарила скучающего аборигена и позвала Виктора обратно в машину.
— Ну что там? — лениво поинтересовался у нас Виталик. — Двери быстрей закрывайте, мороз на дворе, не май месяц…
— Поехали отсюда, потом покажу куда, — скомандовала я.
Замечание Виталика про мороз, с которым мы с Виктором некоторым образом уже познакомились, сильно задело меня, но я решила пока промолчать.
Зная свой характер, я уже точно понимала, что это «пока» не затянется дольше возвращения в город.
Найдем мы сейчас Маринку или нет, но пусть Виталик услышит от меня несколько неприятных слов. Гарантирую.
Виталик вывел свой «Мерседес» обратно на дорогу, и тут я, найдя указанную сторожем дорожку, приказала ехать по ней, выключив фары.
На самом деле я думала, что если кто-то и уехал из дома, то почти наверняка кто-то в нем и остался.
Виталик послушался, но выдержал с полминуты, не больше.
— Да я здесь всю машину поуродую! — вскричал он и включил фары.
Я тут же нагнулась вперед и, нажав кнопку на панели, выключила их.
— Останавливай свой тарантас! — рявкнула я. — И, вообще, можешь уезжать домой! Мы с Виктором пойдем пешком!
Я, конечно, немного погорячилась, но мне казалось, что Виталик не уедет.
Он остановился, мы с Виктором вышли, но вскоре я услыхала сзади мелодичное чириканье, означающее, что Виталик поставил машину на сигнализацию, и последующее за этим прерывистое сопение и пыхтение сзади сообщило мне, что трепетный Маринкин Ромео догоняет нас, стараясь изо всех сил.
— Ну вы… ых-ох-уф! — пропыхтел Виталик, хватая меня за руку. — Не так быстро, тут темно… не видно, куда… уфх… ноги ставить.
Я решила проявить свое, данное мне от природы, чувство великодушия и затормозила движение, тем более что сразу же из-за легкого поворота направо перед нами вырос темный силуэт одноэтажного дома, одно из окон которого было освещено.
