Когда я парковался рядом со зданием, меня посетила случайная мысль – то, что я запомнил из своего предыдущего визита. Помимо того, что он прекрасно играл на саксофоне, Куинн был еще и превосходным поваром. Обычно он подрумянивал кожу своих жертв той же самой маленькой бутановой горелкой, которой карамелизировал сахар на поверхности своего крем-брюле.
Фонарей на парковке просто не было, поэтому я оставил фары горящими, чтобы лучше осмотреть здание. Из багажника достал мешок с инструментами и закинул его за плечо. Калли тоже выбралась из машины, и мы стояли с ней рядом, вглядываясь в серое, облезлое здание.
Если быть до конца точным, то вся цветовая гамма была серой, но встречались места с обсыпавшейся краской, сквозь которую проглядывали остатки прошлых покрасок. На мой взгляд, за все время, что стояло это здание, его красили три раза. На два фута ниже верхнего края здания, горизонтально земле, шли какие-то трубы, которые заворачивали за угол.
– Я не вижу здесь никаких проводов, – заметила Калли. – Как думаешь, у него была какая-нибудь сигнализация?
– Не думаю. Он совсем не хотел привлекать внимание людей к своему рабочему месту.
– Рабочему месту, – повторила девушка.
Почему-то я почувствовал, что нам надо молча постоять перед этим зданием несколько минут.
– Мне было сегодня не по себе, когда я устанавливала заряд, – произнесла наконец Калли.
– Огастес всегда ходил по самому лезвию, – заметил я, – но на этот раз он пересек черту.
Калли продолжала смотреть на здание.
– Если бы он был жив, то спасти Элисон было бы не просто.
– Он всегда был сильным противником.
– Ты действительно думаешь, – спросила Калли, – что она ненормальна настолько, что сможет работать на «Сенсори» после всего, что произошло?
– А кто из нас вообще нормален? – ответил я. – Черт, я, наоборот, думаю, что этот опыт должен был закалить ее.
– Ты готов? – Калли согласно кивнула.
Я засунул руку в карман, дотронулся до серебряного доллара и почувствовал его успокаивающую тяжесть – так же, как я делал это уже тысячи раз.
– Давай вытащим ее отсюда, – предложил я, – если она еще жива.
– Давай вытащим ее отсюда в любом случае, – поддержала Калли мое предложение.
Если вы войдете в здание через переднюю дверь, как это сделали мы, то окажетесь в небольшой приемной, за стенами которой, сделанными из усиленного стекла, виден громадный зал. Мы включили наши фонарики, вделанные в пишущие ручки, открыли дверь и вошли в старый темный склад, где меня мгновенно поразила безукоризненная чистота бетонного пола. Не представляю, сколько раз в месяц Куинну приходилось оттирать его от грязи, пыли и крови.
Мы медленно, но верно двигались по пустому пространству, пока наконец не добрались до бетонной комнаты, в которой, по моему мнению, и находилась Элисон. Я позвал ее по имени, но ничего не услышал в ответ.
– Помоги мне найти электрическую розетку, – попросил я Калли.
– Ток не подключен, – предположила она. – Не думаю, что ты захочешь повернуть главный рубильник и осветить все вокруг.
– Он отключал верхний свет, но розетки должны работать.
Одна из них оказалась достаточно близко – ею можно было пользоваться с помощью удлинителя. Калли подсвечивала мне своим фонариком, пока я доставал инструменты из мешка.
– Ты никогда не сможешь пройти через эту дверь, – сказала она.
И Калли была права. Дверь и дверная рама были сделаны из холоднокатаной стали толщиною без малого сантиметр. Куинн рассказывал, что через каждые двенадцать дюймов в сталь были закатаны клетки из стальных прутьев, а промежутки между прутьями были заполнены бетоном. Дверь была заперта на три замка, которые невозможно было ни выбить, ни взломать. Кроме того, по ней проходила стальная защитная скоба.
– Я попытаюсь пройти сквозь бетонную стену, – ответил я.
Калли осветила эту часть здания лучом своего фонаря.
– А что за комната расположена вон там? – спросила она.
– А там пыточная. Если хочешь, можешь принести из нее себе стул и посидеть, отдохнуть – быстро я не закончу.
– А с машиной ничего не случится?
– Думаю, что нет. Люди в округе наверняка видели Куинна. Не думаю, что они мечтают иметь его в качестве своего врага.
Пока Калли ходила за стулом, я приставил дрель к стене на высоте трех футов от пола и начал сверлить.
Вернувшись и усевшись на стуле, моя напарница поинтересовалась:
– А что, Огастес действительно подумал, что тебе нужны сразу две шлюхи?
– Думаю, да.
– А вы это уже проделывали раньше?
– Нет.
– А ты сам никогда не упивался вусмерть и не говорил сам себе: «Да пошло все к черту»?
– Никогда, – ответил я.
– А ты помнишь свой первый раз?
– С проституткой?
– Ага.
– Первый раз никогда не забывается, – сказал я.
– Могу себе представить.
Я вытащил сверло и посмотрел, насколько продвинулся.
– Расскажи мне об этом, – попросила Калли.
– Ты хочешь услышать, как я первый раз трахался со шлюхой? – посмотрел я на нее.
Она кивнула.
– Есть причины?
Калли рассмеялась, и я вернулся к своей работе, мысленно вспоминая тот случай.
– Я даже не уверен, что она была шлюхой, – сказал я. – А вот то, что она была стриптизершей, в этом я уверен…
…На дворе стояло лето, и я только что окончил школу. Через несколько месяцев я стану снайпером в армии, но сейчас я находился в Боссер-Сити, штат Луизиана. Я хотел удариться во все тяжкие вместе с приятелем в одном из клубов на Боссер-стрип. Но приятель так и не появился, а я снял себе худую стриптизершу с волосами цвета соломы и отвел ее в полный клопов мотель, который располагался через четырехполосную дорогу от клуба. В мотеле мы начали с того, что выпили за старым деревянным столом, покрытым пятнами. Потом она разделась до трусиков, мы уселись на краю постели и приступили к делу.
В этот момент кто-то так заехал по двери, что мы вскочили. Это был ее муж, один из нарколыг, ошивавшихся в ее клубе, о котором она мне ничего не сказала. Он наставил на меня свою пушку калибра.38, взвел курок и велел молиться.
В реальной жизни ни один нарик не подойдет к абсолютному незнакомцу и не вышибет ему мозги, даже если этот незнакомец находится в гостиничном номере с его полуодетой женой. Но в то время у меня еще не было никакого жизненного опыта, который мне бы это подсказал – я сам понял это на уровне подкорки.
– Я не знаю никаких молитв, – ответил я ему. – А вот ты хорошо знаешь, на ком женился. И от того, что ты меня убьешь, она не изменится.
Этот человек-глыба стоял в комнате, а дверь за его спиной была слегка приоткрыта. У самого замка она здорово раскрошилась от удара, но все еще висела на петлях, и рама была не повреждена. Мы смотрели друг на друга оценивающими взглядами – так мужчины смотрят друг на друга перед тем, как начать драку. Краем уха я слышал, как его супружница с энтузиазмом продает меня. Она многословно пыталась объяснить, что была здорово обдолбанная, а я воспользовался ее состоянием. Я не хотел давать ему время, чтобы он понял, что она ему рассказывает, и поэтому направился к двери мимо него. Я предполагал, что он ударит меня, когда я буду рядом, поэтому смог нырком уклониться от удара. Однако он был выше меня, поэтому рукоятка его пистолета задела меня по голове, и это заставило меня развернуться. Я вылетел из двери спиною вперед и слегка поскользнулся на парковке, прежде чем сгруппировался и начал свой спринт. Я услышал, как он пытается догнать меня, но скорости ему явно не хватало. Через двадцать ярдов он остановился и закричал мне вслед: «Уматывай отсюда! Если я еще раз тебя здесь увижу, то считай, что ты мертвец! Слышишь?»
Да, я его слышал.
Я уже отбежал на полквартала и перебирался через шоссе, чтобы подойти к своей машине, а он все еще орал. Правда, теперь я слышал, как он избивает свою жену. Она умоляла его остановиться, и ее крики перекрывали шум транспорта. Я уже был ближе к бару, чем к ним, но до меня все еще доносились, сквозь приглушенные звуки играющего оркестра, ее мольбы и его рев. Позже я вернулся, чтобы посмотреть, что же там происходит, но звуки уже прекратились. Подойдя к комнате, я заглянул в сломанную дверь.
– И что же ты там увидел?
– Два этих нарика занимались примирительным сексом.
– Женщины, – сказала Калли. – Не можешь жить с ними, не можешь жить без них…
– А ты? – спросил я в свою очередь. – Как ты в первый раз сняла клиента?
– Понимаешь, я не хочу показаться занудой, но я никогда не была чистой проституткой.
Сверло наконец прошло сквозь стену. Я вытащил его. В стене появилась дырка диаметром в четверть дюйма. Я приблизил к ней рот и крикнул: «Элисон!» Потом я прислонил к ней ухо и услышал какой-то приглушенный ответ, который больше всего походил на негромкое коровье мычание.
– Итак, – обратился я к Калли.
