Ознакомительная версия.
Словом, мы подозреваем, что этот человек и есть один из тех московских друзей Грина, которые оказывали помощь Норе во время ее пребывания в Москве. Лариса Шапошникова – это его работа.
– И все-таки, зачем она туда вернулась? – пожала плечами Катя. – Она же сильно рисковала. Неужели только за ключами?
– Почему-то убийц всегда тянет на место преступления, – сказал Евсеев. – Сколько раз я уже с этим сталкивался. Хотят замести следы, может, не заметили чего, когда бежали сразу после совершенного убийства… Но я тоже думаю, что она приезжала за ключами… А помнишь, Дима, эта записка про ведьму, которую мы нашли в печке? Может, тоже ее работа?
– Слово «Ведьма», кстати говоря, написано без мягкого знака…
– Да вы посмотрите, сколько на ней серебра! – сказала Людмила, продолжая размышлять. – Она же ходит – звенит браслетами! Может, что и обронила… Или пуговица оторвалась, или еще что… Думаю, она просто сильно нервничала.
– А может, она вернулась, чтобы поджечь дом? – высказала предположение Аня. – И не сделала этого из-за шума, который устроила своим приходом Татьяна. Ведь это же Нора молилась там, внутри дома, когда Татьяна пришла ночью. Татьяна сказала, что молились на польском…
– На немецком, – заметил я.
– Как вы узнали?
– Немецкий является ее родным языком. Именно на немецком она разговаривала в туалете аэропорта, где ее увидела и услышала находящаяся там, в одной из кабинок, женщина, являющаяся в нашем деле главной свидетельницей.
Женщина, ее зовут Лиля Лялина, в свое время была у Зоси, и поэтому, услышав странный разговор иностранки, в котором прозвучало название деревни – Панкратово, связала его с убийством Левандовской.
– Но кому она звонила?
– Уверен, что деду. Девяностовосьмилетнему старику. Сообщила, вернее, доложила о проделанной работе, что «полька и русская улетели» и что она, Нора, остается в Москве, чтобы поработать. Другими словами, чтобы помешать нам. Ну и чтобы оставаться в курсе расследования.
Эта милая женщина, знающая язык и хорошо рисующая, набросала портрет, точнее шарж, этой иностранки. Вот, взгляните сами.
И я показал им рисунок Лили.
– Действительно, Нора могла вернуться туда, чтобы поджечь дом, но когда там появилась Татьяна, она испугалась, вылезла через окно и убежала. Села в машину, которая ждала ее за лесом, и вернулась в Москву, в гостиницу.
– А что с Ханной? – спросила Аня. – Что это за история с инфекцией?
– Я предполагаю, что Ханна в доме Грина давно уже не работает, но Нора продолжала создавать видимость того, что Ханна в доме, чтобы ты не задавала лишних вопросов. Она же могла предположить, что Эмма поделилась с тобой тем, что знает о ее семье. Вот и осторожничала. Да она и встречалась-то с тобой последнее время исключительно для того, чтобы подготовиться к поездке в Москву, к Эмме. И поскольку ты своим отношением к ней никак не показала свою информированность и она убедилась, что ты не в курсе того, что задумали Ханна с Эммой, она с твоей же помощью и придумала повод встретиться с Эммой – съездить, к примеру, в Панкратово, к гадалке, о которой ты ей в свое время рассказывала.
Что же касается Ханны… Как часто ты, Аня, видела ее, бывая в гостях у своих соседей?
– Да очень редко. Она же ухаживала за Лайошем, вернее, Грином… Она всегда знала свое место, и Нора никогда не приглашала ее за стол…
– Вот и я об этом. В лучшем случае Ханна живет где-то в Шиофоке, снимает квартиру или дом, а может, в больнице, проходит курс химиотерапии. Или же ее нет в живых… Последнее, к сожалению, наиболее вероятно.
– А кто подхватил вирус-то?
– Другая сиделка. Заболела, позвонила Норе и сообщила, что не может больше работать. Нора позвонила своим друзьям и попросила помочь, найти другую сиделку… Видимо, еще просто не нашли, и сами присматривают за стариком. Здесь-то как раз все ясно.
– И зачем только эта Ханна обратилась к нашей Эмме?! – воскликнула Аня. – Выдала бы властям преступника, и дело с концом! Втянула Эмму в эту опасную историю…
Я посмотрел на Аню:
– Вероятно, все дело в этих фотографиях. И теперь от тебя, Анечка, зависит, получим мы те фотодокументы, которых так и не дождалась Эмма, или нет. Есть надежда, что фотографии где-то в доме Норы. Позвони своему мужу, пусть он попытается проникнуть в дом Грина и поискать документы в комнате Ханны.
– Хорошо, я позвоню ему и все расскажу.
– Все рассказывать как раз и не надо. Мы с тобой потом поговорим, обсудим все детали этого дела. Не нужно, чтобы твой муж был раньше времени посвящен в историю своего соседа.
– Уверена, что Мики сделает все как надо. К тому же мы знаем друзей Норы, проживающих в Шиофоке. Думаю, ему будет нетрудно проникнуть в комнату Ханны.
Рассказывая эту историю, я вспоминал, как долго блуждал, словно в темноте, теряясь в густом лесу мотивов.
Линия Эммы:
Скользкий тип, потенциальный преступник (или убийца своего деда) – Вадим Караваев.
Марина Болотова – ревнивая супруга так и не состоявшегося любовника Эммы.
Мальчик-паж Саша, которому Марина могла бы поручить убить Китаеву.
Катя – наследница Эммы.
Валентина и ее муж – долги, кредиты.
Линия Зоси:
Обманутые «клиенты», «пациенты».
Любовник, от которого она зачала ребенка.
Просто бандиты.
Люди из ее прошлого.
А вот Аня и Нора были всегда вне подозрений.
Людмила принесла холодной водки и соленых огурцов.
– Давайте, уносите ее отсюда… – сказала она решительно, кивая на спящую Нору. – Положим ее спать во времянке и запрем ее. Замок там крепкий, не сбежит. А завтра утром отвезете ее в Москву. Миша, где наручники? Ее, эту змею, без наручников оставлять нельзя. Вам бы еще поскорее вычислить этого таксиста, и тогда вообще дело было бы закончено.
Она по-хозяйски, звонко хлопнула в ладоши, стряхивая невидимый сор.
– Не знаю, как вы, а я этот гуляш есть не буду… Вот честно, кусок в горло не полезет… Может, борщ разогреть?
Мы с Евсеевым определили Нору во времянку, заперли ее, вернулись за стол. Аня плакала на плече у Кати.
Люда же, искренне радуясь тому, что дело завершено, убийца будет наказан, а ее Мишу повысят, очень быстро пришла в себя и принялась с особым рвением ухаживать за гостями.
Когда стемнело, мы все еще сидели за столом, вспоминали Эмму, Аня рассказывала о Норе, о своей жизни в Шиофоке, об Имре Кальмане, о Балатоне… Людмила затянула свою любимую песню «Напилася я пьяна…»
Борис рано ушел спать, Людмила постелила ему в доме.
Мы все надеялись, что Миклошу Тоту повезет, и он обязательно найдет в комнате Ханны фотографии, сделанные в концлагере, где проводил свои опыты Георг Грин.
Что найдется «таксист», сообщник Норы, помогавший ей в ее кровавом и обреченном на провал деле.
Что Нору осудят и дадут ей пожизненное заключение.
Что с помощью Рената Хазырова мы найдем лучшего журналиста, которому поручим опубликовать статью о нацистском преступнике, скрывавшемся долгие годы.
Что Валентина, сестра Эммы, разведется наконец со своим мужем-альфонсом и заживет самостоятельной, полной смысла и материнского счастья жизнью.
Что Ира не разочарует свою сестру Зою и, окунувшись с головой в работу, забудет своего Вадима и что раны ее душевные зарастут и, быть может, она еще встретит свою любовь.
Что Татьяне за убийство мужа – алкоголика и тирана – дадут условный срок. И она выйдет из зала суда, где ее встретит сестра, и они вместе будут воспитывать маленького Ванечку.
Что «Усадьба Сухово» благодаря таланту и труду Бориса Болотова и усердию Кати Мертвой возродится к жизни, давая возможность людям достойно прожить свою старость.
Что кафе «Эмма» превратится в популярный, славящийся своей кухней и обслуживанием ресторан, в меню которого, быть может, останется паприкаш. А может, и нет…
Я отправился спать, когда легкий туман над Луговским зарумянился розовыми рассветными красками…
Ознакомительная версия.
