Ознакомительная версия.
– Подожди! – по лицу Лики потекли слезы. – Да что же это такое! Неужели опять никаких свидетелей?
– Пока нет. Опера работают. В тот вечер в доме Марины Красавиной около пяти часов отсутствовало электричество. По предварительным опросам, никто ничего не видел.
«Вот ведь дьявольское отродье. Преступнику помогает сам сатана», – с ужасом подумала Лика, закрывая за следователем дверь.
2
Когда на пороге квартиры показалась молоденькая девушка, оперативник Паша приуныл. Да ей немногим за двадцать. Молодежь – не самые лучшие свидетели. Учатся, работают, занимаются личной жизнью. Соседями интересуются поскольку-постольку. Ему бы бабушку или дедка зоркого. Из тех, которые на скамеечке целыми днями сидят, а по вечерам еще и через глазок шпионят: кто в подъезд входит, к кому направляется?
Он прошел за девушкой в зал, в надежде обнаружить на диване бдительного представителя старшего поколения, следящего за перипетиями очередного мексиканского сериала, и присвистнул. Со стены на него глядела Марина Красавина. Красивый портрет красивой женщины. Марина смотрит в камеру, но, кажется, что голубые глаза манят и притягивают именно тебя, дразнят, обещают. И вот уже хочется прикоснуться к короткой черной стрижке, заскользить поцелуями по тонкой, почти детской белоснежной шее.
«Просто наваждение! – возмущенно подумал Паша. И отругал себя: – Стыдно, гражданин оперуполномоченный. Приступайте к беседе, а не предавайтесь эротическим фантазиям. У вас дома беременная жена. А эту женщину, на которую вы облизываетесь, как кот на сметану, и ничего не можете с собой поделать, вчера зарезал какой-то мерзавец!»
– Представьтесь, пожалуйста, – Паша достал блокнот, примостил его на колене. – Ваши фамилия, имя, отчество, год рождения. Прописаны в этом доме? Портрет убитой Марины Красавиной откуда у вас?
Через пару минут оперативник понял: Лена Матвеева даст фору любой бабушке. Во всяком случае в тех вопросах, которые касаются личности Марины Красавиной. Девушка не просто любила ее книги. Она ими жила.
Паша внимательно рассматривал автографы на многочисленных романах в черно-кровавых обложках. «Соседке от соседки». «Леночке на добрую память». «Помни, дорогая: с сатаной шутки плохи»…
– Это ее последний роман, «Интервью с Воландом», – подбородок девушки мелко дрожал, она с трудом сдерживала слезы. – Мариночке еще до официальной презентации часть тиража привезли. Она сама ко мне зашла, книгу подарила. Такая внимательная была. Совсем незаносчивая. Хотя и знаменитость. Не знаю, как мне жить без нее.
Паша скорбно помолчал. Он не очень понимал поведение сидящей перед ним девушки. Ну, нравятся чьи-то книжки. Это хорошо. Почитал, поставил на полку, купил новую. Но вот так собирать все романы, дорожить автографами, хранить все публикации и вешать на стену огромный портрет… Да и выглядит девушка точь-в-точь, как кумир. Стрижки у них очень похожи.
Оперативник не понимал причины горя Лены Матвеевой, но сами ее страдания были такими глубокими, искренними и очевидными, что Паша вытащил из кармана носовой платок. Потом, хмыкнув, засунул его обратно. Платок чистотой и свежестью не отличался, предлагать такой попросту неудобно.
– Вы спрашивайте, – Лена всхлипнула и решительно вытерла ладошкой слезы. – Спрашивайте, я расскажу все, что знаю. Уму не постижимо, кто мог убить Марину. Мне когда мама сказала, я не поверила. Мариночка же такая талантливая.
– Знаете ли вы, какие отношения были у Марины с домработницей Натальей Перовой?
Лена ответила, не задумываясь ни на секунду:
– Прекрасные. Наталью Александровну знает и любит весь подъезд. Если вы заметили, у нас цветы на каждом этаже стоят. Ее работа. Мы сомневались, что они долго продержатся. Подъезд-то хоть и закрывается, все равно посторонние часто заходят. Позвонят в домофон снизу, скажут, что из домоуправления – кто-нибудь да откроет. Или того проще, с входящим жильцом зайдут. Зимой бомжи иногда в подъезде ночуют. Прямо на первом этаже, рядом с батареей спят. Поэтому, когда Наталья Александровна всю эту зелень принесла, мы ей говорили, что зря это, напрасный труд. Она сказала, что помолится за цветочки, и их никто не тронет. И, правда, ни одного горшка не пропало. И росли цветы быстро. Наталья Александровна – человек глубоко верующий. А в связи с чем вопрос? Вы ее что, подозреваете, что ли?
Паша не стал вдаваться в подробности и объяснил, что это самая обычная практика – до мелочей изучить личность потерпевшего, отработать все его связи и контакты.
– Я так понял, Марина писала мистические романы. Про всякую нечисть. Может, вы в курсе: она увлекалась сатанизмом? Возможно, проводила ритуальные обряды? Приходили ли к ней люди, по внешнему виду которых можно сказать, что они имеют отношение к сатанизму?
Паша задал эти вопросы и невольно вздрогнул. Ему пришлось побывать в квартире покойной. Обстановочка та еще. Он бы в такой рехнулся. Как Марина Красавина могла жить, каждый божий день взирая на словно заляпанные кровью обои? Хотя эксперты даже соскоб со стены делать не стали, заявили, что это краска, вне всяких сомнений. И все равно жутко. Пусть краска. Выглядит как кровь, с первого взгляда и не отличить.
Отвечала Лена долго и подробно. Сатанизмом как таковым Марина не увлекалась. И любой, кто прочитал хотя бы один ее роман, подтвердит: в своих книгах Марина не популяризировала зло, и уж тем более не восхваляла сатану. Она писала истории о людях, которые столкнулись со злом и ему проиграли. Проиграть просто, потому что зло манит и соблазняет, и иногда даже не понимаешь, что все глубже и глубже запутываешься в черных сетях. И вырваться из них уже нельзя.
– Я была у Марины дома. Всего один раз. Она редко пускала к себе посторонних. Предпочитала сама подняться ко мне и подарить книгу. Но я очень хотела посмотреть, как она живет. Мне было важно увидеть стол, за которым она работает, все те вещи, которые ее окружают. И накануне своего двадцатилетия я позвонила Мариночке и попросила: пожалуйста, я вас очень прошу, умоляю, позвольте мне зайти хотя бы на минутку, это будет самым лучшим подарком. Марина нехотя разрешила. Так что я понимаю, почему вы задаете этот вопрос. Думаю, что, несмотря на обстановку в ее квартире, на множество ритуальных предметов, сама писательница сатанизмом не увлекалась. Возможно, она гадала или проводила спиритические сеансы. Но кто этим не занимался хотя бы раз в жизни? Мне показалось, что для Марины это был лишь внешний антураж, который помогал создавать творческое настроение. Не более того. К ней приходило много людей. В основном мужчины, некоторых я знаю. Но не думаю, чтобы они увлекались сатанизмом. Никаких длинных волос, черной одежды. Обычные люди.
Паша попросил уточнить, какие именно мужчины приходили к Марине Красавиной, и заскрипел ручкой. Два официальных мужа и один гражданский. Любовник номер один, номер три, ого, уже седьмой…
– Мужчин у Марины было много, – говорила Лена, – и это понятно. Умница, красавица, знаменитость. Я, честно говоря, очень хотела, чтобы она вышла замуж за Антона Зарицкого. Он работает в журнале «Искусство», пишет статьи о живописи. Он сам художник, а про его отца, наверное, вы слышали?
Паша в живописи не разбирался совершенно, но на всякий случай кивнул. Девушка начала подробный рассказ, и прерывать ее было бы глупо.
– У Антона авторская рубрика в журнале. С фотографией. Я журнал всегда читаю, от корки до корки. Как и все книги Маринины, все интервью, статьи про ее романы. Так вот, когда я Антона в подъезде увидела – сразу же узнала. Они давно знакомы. Я еще в школе училась, когда Антон стал к Марине приходить. Другие мужчины тоже приходили. Антон, кажется, не ревновал. Но мне все равно очень хотелось, чтобы они поженились. Свадьба привлекла бы журналистов, статей бы появилось много. Эх, что теперь говорить…
Марина за Антона замуж не стремилась. Может, Зарицкий ей не нравился. Особой красотой он не отличается. А потом еще этот мальчик у нее появился.
Паша насторожился.
– Какой мальчик? Как он выглядел?
Лена мечтательно вздохнула. Потрясающе парень выглядел, высокий, широкоплечий. Сам блондин, а глаза темные. Она долго гадала: что это за молодой человек, чем занимается. Но не спрашивать же, когда встречаешься в подъезде. Да и у самой Марины интересоваться как-то неудобно. Все выяснилось, когда на сайте журнала «Искусство» разместили снимок с корпоративной вечеринки. Симпатичный парень попал в кадр явно случайно. Он возился с компьютером, расположенным чуть сбоку от группы журналистов, но Лена его узнала. Льняные волосы даже на втором плане выделяются. Да и подпись под снимком была соответствующая. Что-то вроде: пока журналисты позируют, системный администратор трудится не покладая рук.
– Так парень этот – системный администратор «Искусства»? – спросил Паша, откладывая свои записи.
Ознакомительная версия.
