Глава 19
Это произошло на третий день моей работы в магазине Обмылка. Была суббота, покупателей в этот день было до безобразия мало. Это и понятно: лето еще не кончилось, многие горожане отдыхали на своих дачах. В шесть вечера хозяин пересчитал деньги в кассе и выругался, что за весь день мы не набрали и восьми тысяч. Потом он убрал деньги в сейф, закрыл его на ключ и положил его в карман. Я весь вечер заигрывала с Суруляком как только могла: строила ему глазки, делала комплименты, пыталась активно помогать в торговле. Хотя последнее у меня получалось плохо: мне было страшно неудобно заниматься продажей такого пикантного товара. Хорошо, что я была в гриме. Я уговорила себя, что просто играю в любительском театре такую роль – ну, вот досталась мне такая, что поделать!
Наконец, Суруляк объявил, что можно расходиться по домам, все равно сегодня уже вряд ли кто-то еще придет. Я поняла, что пришла пора действовать. Причем решительно, иначе благоприятная возможность будет безвозвратно упущена.
– Степан Иванович, – сказала я, подойдя к Суруляку поближе, – вы сейчас что собираетесь делать?
– Я?! – Обмылок, похоже, несколько опешил. – В бар с дружбаном пойду, напиться хочется от такой жизни! Е-мое и все твое…
– А у меня есть предложение получше, – я старалась говорить кокетливо-игриво, многозначительно глядя в глаза этому уроду.
Честно говоря, меня от этих заигрываний с ним буквально выворачивало. Пытаться соблазнить убийцу-педофила! Такое и в страшном сне не приснится! Но я сцепила зубы, сказав себе: «Полина, ты должна. Потому что надо отомстить за Артемку и его маму, потому что никто, кроме тебя, этого не сделает».
– Ну, чего-то тормозишь? Какое предложение-то? – нетерпеливо рыкнул мой хозяин и взял меня за локоть.
Он начал гладить мою руку, и мне пришлось сделать вид, что такое его поведение мне очень нравится.
– Я так понимаю, что на работу вы меня взяли?
– Ну, взял и че?
– Так надо же это дело отметить! Все-таки, новая работа…
– Че, «проставиться» хочешь? И где ты думаешь поляну накрыть? – обрадовался Суруляк.
– В каком-нибудь хорошем кафе, – сказала я, – или даже в ресторане. Только у меня с деньгами сейчас туго. Вот если бы вы выдали мне аванс…
– Аванс? – Обмылок почесал плохо выбритую щеку. – Ладно, пусть будет аванс. Но учти, Милка-кобылка, я эти деньги потом из твоей зарплаты вычту!
– Само собой! – «обрадовалась» я. – Так что, идем в кафе?
– А отчего в кафе-то? Зачем мелочиться, девонька?! Жизнь – она же такая, сволочь, короткая! Может, завтра сдохнуть доведется… Не, гулять так гулять! Мы идем в ресторан!
– Хорошо, как скажете, Степан Иванович. В ресторан так в ресторан.
– Только я сперва корешу своему звякну, что наша с ним попойка отменяется. Огорчится, конечно, Дырявый, а что делать!..
Обмылок принялся звонить какому-то Дырявому, а я ждала, с некоторым нервным напряжением. Только бы он не передумал! Уж очень сегодня удобное время: людей в городе мало, многие на дачах… И все, с кем я договорилась, готовы и ждут…
…Мы сидели в ресторане «Сударушка». Здесь была хорошая русская кухня и вполне приемлемые цены. Хотя последнее меня интересовало меньше всего. Сегодня я собиралась поужинать за счет моего «работодателя». Самое смешное, что он как раз собирался сделать то же самое: поужинать за счет своей новой работницы. Суруляк заказал довольно много водки и мясных закусок, а я взяла брусничную наливку и кучу всякой экзотики, от стерляжьей ухи до щучьей икры. Наливку я цедила понемногу, старалась побольше есть, чтобы не опьянеть. Сегодня мне, как никогда, надо иметь трезвую голову.
– И как тебе здесь? – спросил Суруляк, оглядывая интерьер, выполненный в русском народном стиле.
– Нравится, – кивнула я, – мы с друзьями здесь много раз бывали.
– Да? Что, и друзья у тебя есть? – почему-то удивился Обмылок.
– А почему у меня не может быть друзей? – я сделала вид, что немного обиделась.
– Тогда за друзей! – он поднял свою рюмку с водкой.
Я подняла бокал с наливкой, мы чокнулись, и я сделала два маленьких глотка – для видимости. Обмылок опрокинул рюмку в один миг, он просто выплеснул ее содержимое в свою глотку. Давай-давай, Степан Иванович, ты должен дойти до нужной кондиции!
– Ты зря наливки всякие пьешь, – сморщился Обмылок, глядя на мой бокал.
– А что же надо пить? – удивилась я.
– Водку! Водку и только водку. Это конкретно и по мозгам шибает – будь здоров!
– Это заметно, – усмехнулась я, но Суруляк в моем голосе иронии не услышал. Да и где ему было! Он уже понемногу захмелел. Быстро же ему спиртное «шибануло по мозгам»!
– А ты, вообще, где живешь? – спросил Суруляк, пытаясь, должно быть, вести со мной светскую беседу.
– А вы почему интересуетесь? Сведения о новом работнике собираете или в гости хотите напроситься? – хихикнула я.
– Да ты, смотрю, веселая! – заключил Обмылок. – А что, может, и напрошусь! Пустишь?
– А вы, Степан Иванович, извиняюсь, мужчина одинокий или от жены отдохнуть хотите? – уточнила я.
– Я что, идиот, жену иметь? На кой ляд она мне сдалась! Не, семья, дети сопливые – это, Мил, не по мне! Я – птица вольная! Захотел – полетел, не захотел – на месте сижу, водку жру. У самой-то дети есть?
– Нет, – вздохнула я, – как-то не завели…
– И правильно сделали! Как бы ты сейчас одна с ними маялась! Кто это вообще придумал – детей заводить?! Чего людям спокойно не живется?! Нарожают себе уродов и носятся с ними! То в садик их веди, то в школу… С учителями из-за двоек разбирайся… По больницам их води, с ихними соплями…
Обмылок даже сплюнул.
– А вам, Степан Иванович, извиняюсь, сколько лет? – перебила я его «философские» рассуждения.
– Да я – мужчина в полном расцвете сил! Как Карлсон! – загоготал Суруляк над своей шуткой.
– Ну, лет тридцать пять, я так полагаю, вам, примерно?
– Ишь ты! Ловко угадала! Ты, вообще, смотрю, умная!
– И вы тоже все один, без хозяйки, без семьи? Разве хорошо одному? Скучно небось?
– Скучно? Мне? Да ты чё, мать?! Фиг ли скучать-то? Жизнь – штука веселая! Гуляй – не хочу! Не, я не скучаю. У меня друзья есть, мы собираемся, пьянки-попойки устраиваем. Потом, опять же, развлечений-то кругом полно, надо только поискать!
Суруляк противно заржал. Знаю я, какие у тебя развлечения! Ничего, скоро моя очередь развлекаться наступит…
– Так где живешь-то, спрашиваю? Так и не сказала, егоза!
– Да тут недалеко… Если хотите, можем после ресторана ко мне заглянуть, на чашку кофе. – И я многозначительно подмигнула Обмылку.
Он обрадованно гоготнул, с усердием жуя отбивную. Потом плеснул себе еще водки. Кажется, мне пора уже и таблеточки ему сыпануть. А то он набьет себе пузо так, что снотворное долго не подействует…
– Степан Иванович, что-то мало у вас еды на тарелке. Вы себе еще что-нибудь закажите, а то голодным отсюда уйдете. Предупреждаю: дома у меня ничего съестного нет, я, как одна осталась, почти и не готовлю…
– Я и смотрю – вон какая ты худущая. А чего так? Почему не готовишь-то? Жрать надо побольше да повкуснее здесь! Там, – он указал вилкой в потолок, – не дадут.
– Согласна. Только ради себя одной и готовить-то не хочется. Вот если бы у меня, скажем, любимый человек был…
Я многозначительно замолчала и в очередной раз стрельнула в Суруляка глазками. Тот сразу как-то приосанился, выпятил тощую грудь.
– Ща я закуски еще попрошу… Официант! Эй, человек! Где ты там?
Но на его выкрик никто не пришел, и Обмылок, выругавшись, встал из-за стола и пошел искать официанта. Я заметила, что походка у него уже не очень твердая. Но размышлять о походке этого урода мне было некогда. Я достала из сумочки таблетку снотворного и, незаметно пронеся руку над его рюмкой, бросила ее туда. Таблетка быстро растаяла. Я всегда использовала именно это снотворное, потому что оно имеет свойство быстро растворяться в жидкостях. Потом я вылила свою наливку в стакан с остатками сока и с самым невинным видом принялась ждать моего кавалера.
Суруляк появился через минуту, сел на свое место и обругал официанта:
– Козел, блин! Не, ну, чё за страна, в натуре? Никто работать не хочет! Уроды!
– Не волнуйтесь так, Степан Иванович, – мягко сказала я, тронув его за руку, – давайте лучше с вами выпьем и пойдем отсюда: мне здесь надоело.
Суруляк выпил свою водку со снотворным, я сделала вид, что допила настойку.
– Может, тебе еще заказать? – кивнул он на мой пустой графинчик.
– О, нет! Я и так уже пьяная! Сейчас буянить начну, – заявила я, старательно изображая захмелевшую женщину.
– Хо! Люблю буйных телок!
Мы посидели за столиком еще несколько минут. Наконец, мне удалось уговорить Суруляка покинуть ресторан, иначе он заснул бы прямо здесь.
Мы вышли на улицу. Уже стемнело. Я поймала такси и первой прыгнула в машину, чтобы успеть шепнуть водителю адрес. Обмылок его слышать был не должен. Хотя к этому моменту он уже достиг такого состояния, что это, в общем-то, было уже неопасно.
