— А что же я могу сделать?
— Тебе надо подрасти! Кончить школу! Тогда многое сможешь.
После короткой паузы Инта спросила:
— А вы всегда преступников ловите? И всех, кто стреляет в людей?
— Да. Я следователь. Я, понимаешь, должен узнать правду, выяснить, кто честный человек, а кто преступник.
Инта сказала порывисто:
— Я тоже хочу. Я тоже буду учиться на следователя. Это можно?
— Почему же нет? Вот видишь, так уже лучше! А то «убегу»... Теперь ты рассуждаешь как взрослая. Ты умная девочка, я с тобой охотно еще когда-нибудь поговорю.
— Правда?
— Правда, Инта. Я это устрою, увидишь. А сейчас мне надо возвращаться в город. Меня ждут. Ну, давай руку!
На этом мы расстались. Поблагодарив затем учительницу и кивнув Лапсиню, я отправился в обратный путь. Пройдя несколько шагов, оглянулся: девочка, встав на ствол поваленной липы, махала мне рукой. Я твердо решил еще когда-нибудь встретиться с ней в Калниене, хотя не считал, что обладаю хотя бы малейшим талантом педагога. Впрочем, в таких случаях может достаточно просто быть человечным?
Итак, я обогатился важными для меня сведениями. Расинь? Если все-таки он, то меня здорово обмануло первое впечатление. Мне казалось, что он не замешан в трагедии у Пиекунских скал. А ведь в тот вечер, когда стреляли в Бредиса, он находился у Клейн. Он был и здесь и там! Возможно ли такое совпадение? К тому же Сала, брат Беллы. Кноппе говорила, что он очень скверно отзывался о своем шурине. Первый человек, который отзывался плохо о Заре. В чем причина его враждебности?
На обратном пути я уже не сердился на Лапсиня за его головокружительные виражи.
Чтобы так ловко исчезнуть, словно провалиться сквозь землю, преступник, стрелявший в Бредиса, должен был хорошо знать все ходы и выходы во дворах ближайших домов. У Расиня и Салы, часто навещавших Биту Клейн, были возможности ознакомиться с этой «местной географией». Было у них и удобное укрытие поблизости — та же квартира Клейн.
Предыдущие показания Расиня? Может быть, он не все налгал, может быть, он действительно стоял тогда у киоска и покупал папиросы, хотел последовать за Бредисом, но ему помешал Лапсинь, оказавшийся там. Возможно, если бы Лапсинь сразу уехал, Бредис так легко не отделался бы.
Допустим, что Расинь был вынужден задержаться у киоска, а в Бредиса стрелял Сала. Потом все заметались: Лапсинь кидается в ту сторону, Расинь за ним и — в квартиру Клейн. Сала прячется за поленницей, Лапсинь безуспешно ищет преступника в парке. Тем временем Сала забирается в квартиру Бредиса, роется в бумагах, берет заметки, потом выжидает. Когда внизу, во дворе, все стихло, иначе говоря, когда мы, ничего не выяснив, уехали, Расинь мог зайти в квартиру Бредиса и сообщить Сале, что опасность миновала.
Такова могла быть общая картина событий. В таком случае Рейнис Сала имеет отношение и к убийству Зара. Мотивы? О них лучше всех должна знать Белла 3ар, но мне казалось преждевременным еще раз беспокоить ее, волновать, расспрашивать. А если ее брат все-таки не был убийцей Зара? Надо было допустить и такую возможность.
Вот что я узнал о прошлом брата Беллы. Рейнису Сала тридцать восемь лет — он на три года старше сестры. Холост, в настоящее время без определенных занятий. В Калниене приехал два месяца назад из Рижского района. У сестры жить не стал, снял комнату по соседству с Расинем. На какие средства живет? Время от времени работает грузчиком. Подружился с Расинем. Узнал я также, что Белла иногда навещает брата, а он никогда не бывает у нее... Люди неоднократно слышали, что в пьяном виде Сала ругал покойного шурина, называл его мерзавцем.
Рейнис Сала — сравнительно интеллигентный человек: семнадцати лет — сразу после войны — он окончил среднюю школу, поступил на физико-математический факультет, отлично учился до третьего курса. В это время он был арестован и осужден вместе с отцом, инженером одного из рижских заводов, обвиненным во вредительстве. После возвращения из ссылки Сала привлек к себе внимание милиции рядом безобразных выходок. В пьяном виде неоднократно оскорблял работников милиции, подвергался административным мерам воздействия за хулиганство.
Какова же все-таки его роль в событиях на Пиекунских скалах?
Визма Кноппе принесла им с Расинем бутылку коньяку. Примем этот момент за исходную точку дальнейших действий Салы и Расиня. Получив коньяк, они пошли дальше по нижней тропинке, где кусты и деревья укрыли их от взглядов людей, дожидавшихся заката. Дальше эта тропинка, правда, ниже по реке, чем то место, где Зар был сброшен со скалы, — соединяется с верхней тропинкой. По-видимому, именно там они встретились с Заром, проводили его до обрыва и...
Возможны различные варианты, но они не имеют существенного значения. Попасть на скалу убийца мог только этим путем, если... если я сейчас снова не двигаюсь в ошибочном направлении и убийцей не являете я совершенно другое лицо, некий неизвестный, о котором я еще ничего не знаю.
Передо мной сидел Рейнис Сала. Я искал в его лице сходства с сестрой, но его было трудно обнаружить. Разве что в косом разрезе глаз, в узких линиях бровей. Но выражение лица! Спокойной серьезности и обаяния, присущего Белле, не было и в помине. Сала выглядел скорее отталкивающе: настороженный, трудноуловимый взгляд, глумливая усмешка, красные, припухшие веки, опущенные углы рта. К тому же у правого глаза что-то передергивалось, и тогда Сала, по-моему, наигранно и преувеличенно корчил самые невообразимые гримасы. На нем был изрядно поношенный костюм из добротного синего сукна, воротничок полосатой рубашки грязный, обувь давно не чищена.
Крайне неприятно было то, что этот человек, по-видимому, испытывал ко мне антипатию, которую я, по-моему, еще ничем не заслужил. Сала не пытался скрывать свои чувства: сидел, вызывающе развалившись и вытянув ноги во всю длину, отвечал каким-то шутовским тоном и, кажется, поставил себе задачу довести меня до того, чтобы я потерял самообладание. Нет уж, этого удовольствия я решил ему не доставлять, держался подчеркнуто спокойно и официально.
Покончив с формальными вопросами, я помолчал немного. Сала, закурив без моего разрешения, тоже молчал и, ухмыляясь, смотрел на мою переносицу.
После паузы я спросил тихо, не сводя с него глаз:
— Вы знаете, почему вас вызвали?
— Понятия не имею.
— Спрашиваю вас напрямик: знаете ли вы, кто убил Эйжена Зара?
Сала подмигнул мне с таким видом, будто он только и ждал от меня этого:
— Ах, вон что у вас на уме?! Увы и ах, я стреляный воробей! Мимо пальнули, хромает ваш метод на все четыре ноги... Вам бы сначала надо было меня измотать, усыпить бдительность, потрепаться о разных пустяках, хе-хе... часика два-три... А уж там, когда жертва совсем размякнет да раскиснет — бух! — точно обухом по лбу: ты — убийца!
Я выслушал эту тираду и спросил:
— Что еще вы можете рассказать об убийстве Эйжена Зара?
— Знаете что? Если бы я этого... О покойниках не принято говорить плохо, но все-таки желательно называть вещи своими именами... Если бы я действительно прикончил эту мразь, это было бы единственно добрым делом за всю мою жизнь, аминь!
— Может быть, поясните?
— С удовольствием! В трех словах: клопов надо давить!
— Вы его ненавидели?
— Всей душой и помыслами своими, аминь.
— Почему?
— Очевидно, было за что... Знаете: ску-ка! Тут не костел, вы не ксендз, и у меня нет ни малейшей охоты исповедоваться.
— Гражданин Сала, оставьте этот стиль и тон! Вы находитесь в официальном учреждении. Вдобавок ситуация слишком уж серьезная...
— Как мило с вашей стороны, гражданин следователь, что вы заботитесь о моем стиле! А что, если ваш стиль настолько же противен мне, насколько вам мой? Вы этого не допускаете? Очевидно, для того чтобы продолжить этот разговор, вам придется мириться с моим стилем, а мне с вашим, хе-хе! Еще одно существенное примечание: я-то не навязывал вам свою личность и свой стиль, не так ли?
Я спросил терпеливо:
— Что вы делали двадцать шестого июня на Пиекунских скалах?
— Предавался эстетическому наслаждению и отдыхал на лоне природы в обществе друга. Соединяя приятное с полезным, мы ловили рыбу... только не в мутной воде, как некоторые.
— Вы прибыли туда, уже заранее зная, что там будет Зар?
— Снова здорово! Вы решили, хоть кровь из носа, а сделать из меня убийцу? Хе-хе, не выйдет! Вы докажите! Вы не забывайте о презумпции невиновности, есть такой симпатичный юридический термин! Занятно, что именно юристы иногда прикидываются, будто начисто забыли о нем, хе-хе!
— Двадцать шестого июня вы прибыли на Пиекунские скалы вместе с Расинем. В какое время?
— С самого утра.
