— Теперь это собственность Билла Гигла.
— Повезло шоферу, — заметил Аллейн.
— Еще как. Вообще-то это старая история. Папаша Билла Гигла был кучером отца покойного лорда Вузервуда и однажды спас ему жизнь, когда понесла лошадь. За что старый лорд Вузервуд обещал ему в подарок этот коттедж. Но кучер подарка не дождался. Старый лорд Вузервуд вскоре погиб, и опять в этом была виновата лошадь. На охоте она его сбросила и затоптала. Лорд прожил всего несколько минут, но за это время успел высказать сожаление, что не сделал приписку к завещанию насчет коттеджа, и наказал своему сыну передать его Гиглу. А получивший наследство лорд был скуповат и коттедж не отдал, но включил этот пункт в свое завещание. О чем сообщил Гиглу. Так что шоферу, чтобы получить обещанный подарок, пришлось ждать смерти хозяина. И вот наконец дождался. — Начальник полиции помолчал. — А если учесть, что скоро в эти места проложат железную дорогу, то шоферу Гиглу действительно привалило счастье.
— Привалило, — согласился Аллейн.
Они миновали луг, засеянные нивы, несколько мелких усадеб, небольшое частное поле для гольфа и наконец остановились у ворот поместья Вузервудов. Дом скрывали деревья, так что они его не видели, пока поднимались вверх по аллее, устроенной на пологом склоне холма.
— Сейчас вы увидите дом, — объявил начальник полиции. — Это одна из главных достопримечательностей графства наряду с Замком Лидс[26]. Конечно, не такой большой, но впечатляет.
Он не преувеличил. На террасе, возвышаясь над парком, где водились дикие олени, стоял великолепный дом. Он был построен во времена Джона Ивлина[27], и этот тонкий знаток архитектуры наверняка не нашел бы в нем ни единого изъяна. Доведись ему здесь бывать, он бы описал его как превосходный целостный ансамбль, сияющий как драгоценная диадема. Такое сравнение было бы здесь весьма уместно, подумал Аллейн, поскольку в лучах послеполуденного солнца здание действительно сияло как драгоценный камень в обрамлении зеленого бархата деревьев.
— Бог мой, — воскликнул Найджел, — никогда не думал, что дом такой великолепный! Даже не верится, что теперь он принадлежит Лампри.
— А разве лорд Чарльз не здесь родился? — спросил Аллейн.
— Ну да, конечно, он родился здесь. Но домом нельзя не восхищаться. — Найджел машинально поправил галстук.
— Я предупредил слуг о вашем приезде, — сообщил начальник полиции. — Уверен, они с утра суетятся.
Однако никаких признаков суеты в доме они не обнаружили. Дворецкий и экономка были растеряны. О смерти хозяина они узнали из местной газеты и теперь ждали указаний из Лондона. Аллейн посоветовал им позвонить Лампри. Он показал ордер на обыск и принялся за работу. Конечно, на тщательный осмотр места потребовалась бы неделя, но инспектор надеялся на удачу. Оказалось, секретарь лорда Вузервуда уехал в отпуск, но Аллейн о его отсутствии не жалел. Он потребовал показать ему комнаты, где лорд Вузервуд бывал чаще всего. То есть кабинет и библиотеку. Фокс отправился в гардеробную покойного лорда, расположенную в дальнем крыле. Найджел взялся беседовать с экономкой, вроде брал интервью.
Аллейн привез с собой связку ключей, взятых у покойного лорда. В библиотеке один из них подошел к замку великолепного бюро эпохи короля Якова. Оно было забито разными бумагами и связками писем. Вздохнув, инспектор принялся их разбирать, время от времени поглядывая в окно на замечательный пейзаж.
К сожалению, ничего интересного узнать не удалось. Большинство писем были от лорда Чарльза, в которых он просил денег. Под каждым красовался краткий комментарий адресата, сделанный синим карандашом. «Дан ответ 5.10.38. Отказ», «Дан ответ 12.11.39. Категорический отказ». Но письма от лорда Чарльза все шли и шли. А за ними методично следовали категорические отказы. Покойный лорд не баловал брата разнообразием ответов. Правда, встречались исключения. Под письмом из Новой Зеландии синим карандашом значилось: «Дан ответ 4.03.33. 500 фунтов». Было еще одно письмо, написанное чуть ранее, с такой же припиской. Значит, помощь от брата лорд Чарльз получал лишь дважды. Не густо.
Были там также письма от леди Кэтрин Лоуб, которая напоминала племяннику о его долге помогать бедным и требовала пожертвований. Под этими письмами значилось лишь краткое «Нет». В одной из пачек старых писем инспектору встретилось извещение из клиники для душевнобольных в Девоне, где говорилось, что состояние леди Вузервуд немного улучшилось. Он записал адрес.
Добыча Фокса, как нередко бывало, оказалась интереснее.
Это было уже ближе к вечеру, когда начало темнеть. Аллейн, сидя на корточках, копался в нижнем ящике бюро. Открылась дверь, и на пороге возник детектив Фокс, держа на ладони небольшой предмет. Разглядеть его удалось, лишь когда детектив приблизился и молча положил предмет на ковер.
Это была маленькая уродливая фигурка, неумело слепленная из неизвестного материала желтоватого цвета. Она изображала мужчину в черном пиджаке и серых брюках. К сплюснутой голове были прилеплены несколько седых волосков. Две воткнутые в соответствующие места булавки с черными головками изображали глаза, а пара дырочек — ноздри. Под отвратительно вздернутой верхней губой виднелись кривые зубы, сделанные из обломков спичек.
Аллейн тронул пальцем грудь фигурки. Там из грубо слепленной жилетки торчала длинная булавка.
— Где вы ее нашли?
— В ящике стола, в гардеробной. Была задвинута в самый конец.
— Вот что он не хотел показывать Раттисбону. Почему?
— Может быть, боялся, что его поднимут на смех?
— Может быть, — ответил Аллейн.
Глава 18
Ужас на Браммел-стрит
I
Сегодня небо над Лондоном затянули сплошные тучи. Дождь лил с утра до ночи. Подходя к окну в библиотеке на Браммел-стрит, Роберта и Генри всякий раз видели внизу узор из колышущихся зонтов, блестящий от влаги плащ констебля, мокрые крыши машин и брызги из-под колес.
После ланча, когда они, прячась под зонтом, все же рискнули выйти прогуляться, их чуть не повалил резкий порыв ветра. Генри плотнее сжал ее руку.
У Роберты потеплело на сердце. Несмотря на все случившееся, она радовалась предстоящей прогулке по Лондону среди спешащих под дождем пешеходов. Ярко сияли витрины магазинов, в потоке машин величественно двигались алые двухэтажные автобусы.
Она была рада, что у Генри в карманах нашелся лишь шиллинг и девять пенсов, он не смог взять такси, и они поехали на автобусе, а потом в метро. Это было так замечательно — влезть в покачивающийся под ногами автобус и медленно плыть по Парк-лейн. А в метро, нырнув в его глубину, ощутить неожиданную свежесть воздуха и, сев в вагоне напротив Генри, видеть сквозь полумрак его улыбку.
— Нравится Лондон? — спросил он, угадав ее мысли, и Робин кивнула, чувствуя себя независимой и готовой к приключениям.
Пожалуй, больше всего ей было приятно ощущение анонимности. В этом переполненном метро никто не знал, что она Роберта Грей, только что приехавшая из Новой Зеландии. Да и не было никому здесь до нее никакого дела, так же как ей до них. И сейчас ее совершенно не волновало, что они с Генри должны быть на Браммел-стрит до того, как туда привезут дядю Г. в гробу. Впрочем, когда тебе двадцать, вообще ничего не страшно.
В квартире Лампри все было спокойно. Леди Чарльз отдыхала, ее супруг отправился в банк, остальные, включая Майка, мирно пили в столовой чай.
— Слышали новость? — спросил Колин. — Судебный пристав отвалил.
— Конечно, — проговорила Пэт, — ведь теперь наш папочка снова разбогател.
— До богатства еще далеко, — поправил сестру Генри. — Вначале придется внести налог на наследство, а потом выплатить долги.
— А что такое налог на наследство? — спросила Патриша и, не получив ответ, махнула рукой. — Ну и ладно. У нас еще есть деньги за жемчужное ожерелье, которое заложила тетя Кэт. Может, на налог хватит.
— Погоди ты про налог, — сказала Фрида. — Нам могут потребоваться деньги на адвоката.
— Это еще зачем? — удивился Генри.
— А если кому-то из нас предъявят обвинение…
— Тебе-то уж точно инспектор Аллейн ничего не предъявит, — оборвал ее Майк. — Не беспокойтесь, он найдет убийцу еще сегодня до ужина. Кстати, вчера инспектор советовался со мной по одному важному делу.
— Какому? — спросила Роберта.
— Ему была нужна важная информация, которую я знал. Он знаток, это сразу видно. А еще инспектор одолжил у меня лупу — свою он забыл на работе — и похвалил ее. Классная, говорит, у тебя лупа. Так прямо и сказал.
— А что за важную информацию он у тебя узнал?
— Насчет шампура, который лежал в прихожей, а потом куда-то исчез. Аллейн сказал, что я очень ценный свидетель.
К Роберте подошел Генри.
