Срок доставки груза в гостиницу был назначен через неделю, что вселяло некоторый оптимизм: по крайней мере, у него было время спокойно подумать.
Илариона сильно подмывало найти какой-нибудь способ доставить эту "посылочку" обратно отправителю, чтобы, когда придет время, машинка включилась прямо у него под седалищем. Сопоставив информацию, полученную от генерала Федотова, с рассказом Мельника, было легко предположить, кто являлся этим таинственным отправителем. Но дело казалось слишком серьезным, чтобы брать на себя ответственность за единоличное принятие решения. И потом, оставался риск, что машинка сработает по дороге. Иларион не знал, как она запрограммирована; он не знал даже, когда и как сумеет добраться до недосягаемого господина Набуки. Если внутри чемодана тикал таймер, такая неопределенность могла оказаться роковой. Увы, Забродов не чувствовал себя достаточно компетентным для того, чтобы самостоятельно разобраться в устройстве чемодана - вернее, в тех изменениях, которые наверняка были в это устройство внесены. А если обратиться за помощью к специалистам, чемодан у него сразу же отберут.
"А чего я, собственно, дергаюсь? - подумал Иларион, затягиваясь сигаретой. - Зачем мне эта художественная самодеятельность? Тоже мне, вершитель судеб... Просто свернуть этому Набуки шею голыми руками будет в сто раз легче, чем подбросить ему чемодан. Да и вообще... По воробьям не стреляют из пушки, потому что от такого способа охоты гораздо больше вреда, чем пользы. Для того чтобы прекратить деятельность упомянутого господина, вовсе не обязательно отправлять на дно морское половину острова Хоккайдо. Надо позвонить Федотову. Пусть они заберут у меня этот сундук, обезвредят и в установленном порядке сдадут куда следует - на хранение, или, к примеру, на утилизацию... Существует, правда, вероятность того, что машинка сработает раньше, чем ее успеют отключить. О том, что случится тогда, лучше не думать. Тогда я разом недосчитаюсь многих своих знакомых. И незнакомых, пожалуй, тоже.
Но каков этот самый Набуки! Он же бяки, он же буки... Экая, право, скотина! Чем же мы ему так не угодили? Неужели это все из-за островов? Такой, понимаешь ли, горячий патриот... У него явно не все дома, это факт. Крыша поехала на старости лет. Сколько ему - семьдесят? Да, точно, семьдесят. Значит, в сорок шестом было целых пятнадцать. Войну он должен помнить очень даже хорошо. Я, например, отлично помню, что со мной было в пятнадцать лет. Не каждый день, конечно, но все памятные события до единого. Первая любовь и все такое... У меня - первая любовь, а у него Хиросима и Нагасаки, не говоря уже обо всем остальном. Правда, если так рассуждать, и впрямь можно прийти к выводу, что это он устроил американцам одиннадцатое сентября. Тогда получается, что он - настоящий дьявол, а бен Ладен, скажем, - просто бородатый клоун, марионетка, шут гороховый... Добраться до кукловода - это очень заманчиво, но, как правило, трудновыполнимо.
И что, скажите на милость, мне делать с чемоданом?" Он закурил третью по счету сигарету и стал добросовестно пытаться решить этот вопрос, но очень скоро обнаружил, что думает почему-то не о чемодане, а о том, каким образом оказался втянутым в эту историю. Ведь, если припомнить все как следует, началась она гораздо раньше, чем Мещерякова нашпиговали пулями в том подвале на Можайском валу. Похоже, во время памятного разговора в Завидовском заповеднике генерал Федотов имел в виду что-то вполне определенное. Он уже тогда о многом догадывался и многое знал. Знал он, в частности, и то, что бывший инструктор учебного центра Иларион Забродов окончательно отошел от дел и что заставить его принять участие в разрабатывавшейся операции будет практически невозможно. В то же время он, Забродов, был идеальной кандидатурой хотя бы потому, что являлся частным лицом, доказать связь которого с тем же генералом Федотовым было бы невозможно.
Ведь не генерал организовал покушение на Мещерякова, из-за которого Иларион согласился принять участие в этой безумной афере. На что же он тогда рассчитывал?
И потом, как все-таки Матвей Брузгин отыскал его в том японском ресторане?
В темноте раздались неторопливые шаги. Кто-то приближался, негромко постукивая каблуками по асфальту. Иларион бросил быстрый взгляд на чемодан, по-прежнему стоявший почти в центре светового круга. Не ко времени разыгравшееся воображение живо нарисовало ему веселенькую картинку: пока он дерется с шайкой грабителей, один из них тихонько подкрадывается сзади, хватает чемодан и дает стрекача. Забродов усмехнулся: бедняги, наверное, даже не поймут, что именно сперли, и попытаются толкнуть добычу где-нибудь на радиорынке, а то и просто возле первого попавшегося магазина, где торгуют бытовой техникой и радиодеталями...
Он прислушался и немного расслабился: никакой шайки поблизости не было, за это он мог поручиться головой и своим добрым именем. Человек, шедший к нему из темноты, был один - скорее всего просто случайный прохожий или запоздалый собачник, который вывел на прогулку своего чересчур нетерпеливого питомца.
Человек, шаги которого так обеспокоили Забродова, показался на границе светового круга. Это была молодая женщина, одетая без всяких затей: джинсы, простая кожаная куртка и ботинки на толстой подошве. Когда незнакомка подошла поближе, Иларион увидел, что она довольно хороша собой, почти не пользуется косметикой или пользуется очень умело - так, что это совершенно не бросается в глаза. Волосы у нее были каштановые, собранные на затылке в конский хвост, и очень густые. Иларион посмотрел на часы. Было начало второго - не самое удобное время для одиноких прогулок.
- У вас сигаретки не найдется? - поинтересовалась незнакомка.
"Довольно примитивный ход", - снисходительно подумал Иларион, доставая из кармана пачку и протягивая ее женщине. С любовником поссорилась, наверное. Или с мужем. Хуже, если с мужем, не люблю я этого... Хотя мне-то какое дело? Мне сейчас не до этого, у меня самолет в три.., в смысле, в пятнадцать ноль-ноль.
Он чиркнул зажигалкой и поднес ее женщине. Та благодарно кивнула, глубоко затянулась сигаретой, выпустила дым и спросила, указав глазами на чемодан:
- Уезжаете?
Он неопределенно повел плечами и ответил:
- В этом роде.
В незнакомке было что-то настораживающее. Иларион не сразу понял, что это такое, а потом вдруг сообразил: голос. Ее голос казался Забродову мучительно знакомым, слышанным где-то совсем недавно. Даже не столько сам голос, сколько интонации...
Он начал пристально вглядываться в незнакомку, пытаясь найти в этом, бесспорно, миловидном и привлекательном, но совершенно чужом лице знакомые черты.
- Ну что смотришь, Забродов, - с усмешкой спросила она, - не признал?
- Ба, - тихо сказал Иларион. Он действительно чувствовал себя сраженным наповал. - Ну и ну! Здравствуйте, Анастасия! Чем вызвано такое преображение?
Его так и подмывало спросить, за каким дьяволом она вообще сюда явилась, но он чувствовал себя немного виноватым за то, как поступил с нею в ресторане, и потому сдержался.
- Во-первых, меня зовут Нина, - сказала она. "Ну конечно, - подумал Забродов. - Я ведь сразу решил, что Анастасия Самоцветова - просто псевдоним. На самом деле таких имен просто не бывает."
- Очень приятно, - сказал он вслух. - А во-вторых?..
- А во-вторых, вы улетаете, и мне не хотелось, чтобы я запомнилась вам полной идиоткой.
- Стоп, - сказал Иларион. - А откуда вам известно, что я улетаю? На чемодане это не написано.
- Интересный у вас чемодан, - сказала Нина. - Может быть, хватит притворяться? Генерал уверен, что вы давно меня раскусили.
- Он мне льстит, - ответил Иларион. - Я начал догадываться всего пару дней назад... Что ж, нет худа без добра. Теперь я, по крайней мере, знаю, кому выставить счет за ремонт моей машины. Это было сделано в духе спецназа - грубо, но эффективно. Вы что же, всерьез рассчитывали таким манером выжить меня из Москвы аж на Дальний Восток?
- Это ведь было только начало, - скромно потупилась Нина. - Я способная.
Иларион неопределенно хмыкнул.
- Любопытно, - сказал он, - а Мещеряков был в курсе?
- Он и придумал, - прозвучало в ответ.
- Можно было сразу догадаться, - проворчал Забродов. - Это в его духе. Старый козел! Знаете, что я скажу ему первым делом, как только он придет в себя? Не рой другому яму.
- Ну будет вам, - мягко сказала Нина. - Вы же так не думаете.
- Это факт, - пробормотал Забродов - Того, что я сейчас думаю, женщине вслух не скажешь. Слушайте, а зачем вы вообще пришли? Ведь с вечера; наверное, караулите.
- Зачем пришла? Ну и вопрос... Попрощаться. Извиниться. Особенно за то безобразие в ресторане. Правда, вы тоже были хороши. Если все мужики начнут утихомиривать женщин, тыча их пальцами в нервные узлы...
- Ну извините. Это я от растерянности. Уж очень крепко вы меня достали. Хотя, если бы я знал, кто вы такая на самом деле, тычком в нервный узел дело бы не ограничилось.
